– Я тебя не приглашал. – он жестом подозвал охранника. – Проводи девку к кухарке, пусть накормит. – дождавшись, когда они уйдут, он проговорил. – Меня зовут Андрей Михайлович. Я слышал, ты просто требовала встречи со мной.

– Ну, если вы главный, то да.

– У нас детка в стране один главный, а я так, на подхвате. Но если ты говоришь о нашем бизнесе, то я тот человек, с которым ты можешь обсудить дела. – он вздохнул. – Я, конечно, вряд ли бы согласился, но Костя таким соловьём пел про тебя, что я подумал, а может, он влюбился или ты действительно такое чудо. А хороших и смышлёных людей я ценю.

Настя сама не поняла, как в её голове сложилась следующая фраза, но после того, что она сказала, повисло длительное молчание:

– Ну, если вы деловой человек, то не будете расходовать мои таланты на работу шлюхи, пусть и дорогой. Заберите за долги тот ресторан, в который меня водил Костя, и я сделаю из него одно из лучших мест Москвы. Там будут тусоваться самые богатые и известные люди. А такие места никогда не живут отдельно от красивых женщин, продающихся за деньги и вообще всего того, что можно купить. А это значит, что у вас всегда будет рычаг шантажа на многих сильных мира сего.

Рыжеволосая девчушка Настя ещё не так давно стоя́щая на вокзале, сейчас махала прежней Насте рукой на прощание, она понимала, что они вряд ли когда-нибудь увидятся вновь.

Холодный ветер скрёб по шершавому полотну куртки, трепал меховую опушку воротника, закидывал апрельские снежинки за шиворот. Юля стояла на берегу озера Байкал и смотрела на носки ботинок, о которые бились крохотные оплавленные солнцем льдинки. В голове девушки не было мыслей. Ей казалось, что сквозняк, с огромной скоростью несущийся над свободным от оков зимы полотном воды, пробирается через твердь лба. Он выносит сухие, жухлые воспоминания, крошащиеся при любом прикосновении, и вычищает внутричерепное пространство.

Но если голову можно было избавить от подлой зависимости думать о Диме, то вот душа ныла бесконечно. Она затягивала заунывную песню с раннего утра, когда Юля только открывала глаза и заканчивала напевы уже в момент сна. Но и здесь его образ пробирался через дебри других воспоминаний и неизвестно откуда взявшихся картинок и начинал главенствовать. Девушка была совершенно измотана, стресс мазал по щекам худобой, глаза потеряли прежний блеск и по утрам ей казалось, что она стала намного старше.

После разрыва с Димой Юля решила отдаться на милость случаю. Она просто приехала в аэропорт, взяла билет на ближайший рейс и так оказалась в Улан-Удэ. Недолго побродив по городу, Юля зашла в туристическое агентство и обратилась к барышне, сидевшей за столом.

– У вас есть туры на ближайшее время?

Сотрудница агентства вывалила на Юлю поток слов, ярких буклетов, ведро радостной суеты и разнообразной болтовни. От этого нескончаемого жизнерадостного потока у девушки даже закружилась голова, и Юля поняла, что не вынесет такой бодрящий отдых.

– Алима. – вдруг за спиной Юли послышался спокойный ровный голос. – Займись, пожалуйста, отправкой данных по туристам.

Возле Юли стояла невысокая приятная женщина, она чуть тронула посетительницу за локоть и, улыбнувшись, жестом пригласила в свой кабинет.

– Проходите, присаживайтесь. Меня зовут Нателла Николаевна. Позвольте, я предложу вам тур, однозначно подходящий вам. – она пробежала пальцами по клавиатуре. – Хотите в спокойное место?

– Да. – уронила Юля. – Как вы узнали?

– Если я не буду с порога понимать, что нужно моим клиентам, то чем я буду отличаться от вывески на улице? – Нателла улыбнулась и лёгким движением, поправив идеально уложенное каре, набрала номер на телефоне. – Алло, Анна Дементьевна, у вас постояльцы есть?

Так и попала Юля в небольшое село, раскинувшееся почти возле самого края великого озера. Уже давно прошла неделя, которую она дала себе для отдыха, потянулась вторая, а девушка дышала туманами, ловила рыбу с чудаковатым Васей, который в младенчестве попал под горячую руку отца и теперь всё время жил в счастливой прослойке детства. Юле здесь было хорошо и она подумала, что может быть это и есть то место, где она сможет найти душевный покой. Но душевный покой требует денег, а они стремительно таяли, несмотря на относительно невысокие цены у хозяйки дома. К тому же ценность отдыха в его краткости, ведь завеса новых впечатлений рассеивается и начинаешь замечать быт.

– Анна Деменьтьевна, – как-то утром сказала Юля, попивая с хозяйкой кофе на кухне, – я через неделю уеду.

– Жаль. Но я и сама хотела тебе сказать, что у меня через две недели бронь стоит. Люди давно заказывали, я отказать не могу. – прямо сказала женщина, повязывая на манер банданы яркий платок. – Но если ты надумаешь и дольше задержаться, то я знаю, куда тебя пристроить. – Короткая улыбка озарила задубевшее от загаров, морозов и постоянного ветра лицо.

– Нет, нужно домой. – улыбнулась Юля и подумала, что стоит включить телефон, и может статься, что возвращаться ей уже не нужно, а пора искать работу.

Перегруженный сообщениями мобильник несколько минут пел на разные лады, выискивая в памяти все месседжи. Самое, в кавычках, трогательное было от Милы:

– Где бы ты ни была, я тебя найду и убью! – злобно проговорила та в голосовом сообщении.

Юля вздохнула, отметила, что она теперь известный блогер с кучей подписчиков и набрала номер Милы.

– Юля, ты нормальная? Ты где? Я с ума схожу! Из-за тебя тормозят съёмки! Этот баран, режиссёр, упёрся рогом и говорит, хочу её в главную роль, и всё. А я же за тебя как агент вписалась. Ты не представляешь, на что похожа моя нервная система.

– Высказалась? – спросила Юля.

– Нет! – отрезала девушка. – Когда тебя ждать? И где ты?

– Ждать через неделю. Я на Байкале.

В трубке повисло молчание, потом отразился долгий вздох и скептическое:

– Нормальные люди ездят страдать на Мальдивы. Короче, сделай там виды красивые, фотки всякие. Впихни туда своё лицо и пришли мне. Твои рейтинги растут, ты у нас же вся такая непредсказуемая. И людям, как ни странно, нравишься. – Мила вздохнула. – У тебя всё хорошо? Про Бодаева я всё и так поняла. Он, кстати, уже с новой зажигает, если тебе интересно.

Державшаяся в сердце занозой ржавая стрела боли вдруг отломилась и исчезла, оставив только ядовитое острие, продолжавшее медленно отравлять девушку.

– Нет. Мне про него больше вообще не интересно. – солгала даже само́й себе Юля.

– Я жду тебя в Москве. И фотографии не забудь. А то я уже готова твои детские выкладывать, но у меня их нет. – с этими словами Мила повесила трубку, а Юля уставилась в окно и долго сидела, пытаясь откопать в себе то успокоение, которое начало медленно появляться несколько дней назад.

Вдруг в её сознание стал проникать собачий лай, причём не привычное потявкивание из дворов, а такой перекликающийся, дружный звон. Сначала он был далеко, потом стал приближаться и вскоре уже весь двор плескался в весёлом собачьем гомоне. Юля привыкла к неспешному укладу жизни этого места и сейчас была несколько обескуражена, потому что за окнами стояла собачья упряжка, а Аллу Дементьевну тискал в объятиях здоровенный детина. Мужчина был высок, на таких обычно ставят штамп «косая сажень в плечах», ветер путался в длинной рыжей бороде, в весёлых глазах плясало отражение голубых вод озера. Он оглушительно смеялся, что-то громко рассказывал, потом прикрикнул на собак, но те развеселились ещё больше.