— Зачем? — обернулась я на звук.

— Не хочу, чтобы нас беспокоили, — просто ответил он, и уселся на мою кровать.

Я недоверчиво посмотрела на него, но ничего не сказала. Это наш последний разговор, и не нужно устраивать сцен. Я хочу запомнить Ефима как приятного парня, с которым было весело и иногда романтично.

— Иди ко мне, — протянул он мне руки, я сделала зеркальный жест, и мы вместе оказались на кровати. Ничего не происходило, мы тупо пялились друг на друга не в силах оторваться.

— Не уезжай, — прошептала я, боясь, что нас могут услышать.

— Не могу, прости, — в моей комнате, в эту минуту он был самым милым парнем, которого я только встречала. — Всё уже готово, я не могу оборвать все планы на половине пути Саш.

— Почему всё так? — я сглотнула. Слёзы стали медленно, но верно приближаться, и я испугалась, что разревусь прямо перед ним.

— Всё просто, мы подростки у которых в голове каша, и не умеем выстраивать нормальные взаимоотношения. Мы встретились слишком рано маленькая моя, — провёл он пальцами по моим волосам, а следом коснулся подбородка, приподнимая, чтобы видеть моё лицо. — Эй, Сашка ты, что плакать вздумала? Не смей, я не умею утешать.

От его слов я ещё больше распалилась. Слёзы настигли меня, и пролились солёным дождём. Я хныкала как маленький ребёнок, у которого отобрали яркую и любимую игрушку, а теперь дразнятся. Пытаясь стереть слёзы руками, я усугубила ситуацию. Щеки мои раскраснелись, как и белки глаз.

— Ну-ну малышка, иди сюда, — Ефим потянул меня на себя, и я оказалась в его теплых успокаивающих объятиях. Впервые без намёка на что-то пошлое. — Сашуль не реви, ещё наревёшься в будущем. Мой отъезд не самое страшное, что может произойти с юной девочкой.

— Я привязалась к тебе, а ты вот так запросто меня бросаешь, — шмыгая носом, говорила я, вдыхая его аромат.

— Я тебя не бросаю, у нас ничего не было.

— Было.

— Ты о поцелуях? — усмехнулся он, я не видела, но точно почувствовала.

— О них. Я думала, люди целуют только тех, кого любят, ну либо кто им нравится, и они в будущем собираются с точностью полюбить этого человека, — рассуждала я как маленькая, не задумываясь особо что говорю.

— Так и есть. Ты мне нравилась, я и целовал, — признался парень.

Я отпрянула от него.

— Я тебе нравилась? И почему тогда ты не предложил мне встречаться? — Возмутилась я.

— Твоя мама нам не позволила бы, понимаешь? Она меня не переносит, а я её, рассудил, что лучше будет совсем не начинать, а отказать себе в такой прелести как поцелуй с малышкой Сашенькой не мог, — ущипнул он меня за щёку, а я ударила его по руке, чтобы не лез.

— Получается, пользовался мной?

— Не говори грубые слова, за которые тебе потом станет стыдно, — одёрнул меня Ефим, — я просто не справлялся с собой. Ты слишком… привлекательная.

Я слушала его с отрытым ртом.

— Так странно, я не ожидала услышать от тебя подобного, — утёрла я последнюю слезу, а её собратья решили пока что притаиться за ресничками, обещая позже обязательно нагрянуть с новой волной.

— Я бываю непредсказуемым, тебе ведь во мне это и нравится?

— С чего ты решил что мне в тебе что-то вообще может нравится? — расстроилась я что он так быстро раскусил меня и мои настоящие чувства.

— Не знаю, — потерял он свою уверенность, — а разве я не прав? Я сказал глупость?

Я пододвинулась к нему и крепко обняла.

— Ты всё правильно понял.

— Хорошо, — обнял и он меня, приподнимая и усаживая к себе на коленки, — а то я почувствовал себя идиотом.

— Ефим это разве не слишком..? — не могла я, верно, сформулировать мысль, немного отстранившись.

— Наше физическое положение ты имеешь в виду? — рассмеялся парень, и теперь мне пришлось затыкать ему ладонью рот.

— Тише дурачок, нас могут услышать, — шикнула я. — Представь себе мою взбешённую маму, стоящую на пороге и видящую меня на твоих коленках. Жесть.

Он осторожно убрал мою ладонь со своего рта, и поцеловал запястье.

— Во-первых, я запер дверь, если ты не забыла? Во-вторых, пусть видит. Я выиграю спор с ней, и ей придётся отдать тебя мне, — Ефим притянул меня к себе и поцеловал в шею, отчего я вскрикнула, однако нам обоим уже было не до этого.

— Ефим, — отстранилась снова я, — ты всё ещё мечтаешь стать артистом? Будешь петь на большой сцене, а зрители будут тебе аплодировать и скандировать твоё имя?

— Что за вопросы?

— Нормальные вопросы. Вдруг ты передумал, я решила уточнить.

— Да хочу, — кивнул Ефим, — но сбудется или нет, поживем, увидим.

— Я в тебя верю, — провела я ладонью по его волосам, которые показались мне невероятно мягкими и приятными на ощупь, — однажды ты вернёшься домой — суперзвездой.

— Раньше ты говорила обратное. Знаешь Саш, ты нехило так задела меня, и я даже собирался отказаться от мечты, — признался парень, обнимая меня и кладя свою голову мне на плечо. В этот вечер я не была против стать его подушкой.

— Ефим, если ты станешь обращать внимание на всё, что говорят тебе люди, ты ничего не добьёшься, — выразила я, то о чём сама в последнее время часто думала, — слушай только себя.

— Ты придумала себе мечту, — помолчав, спросил он.

— Да.

— О чём ты мечтаешь малышка?

Я улыбнулась и поцеловала его в макушку.

— О тебе.

Он замер, а потом резко поднялся, не отпуская меня.

— Обо мне? Нет, Саш, только не тогда когда я собрался уезжать.

— Прости я трусиха, не смогла признаться раньше. — Опустила я глаза.

— Посмотри на меня, — обхватил он руками моё лицо и заставил посмотреть себе в глаза, — у тебя такие красивые глазки.

— Обычные, — засмущалась я.

— Не-а, совсем необычные, как и их хозяйка, — а потом его губы накрыли мои, и мы потерялись в горячем и страстном танце.

Он умело снял с меня футболку, и швырнул куда-то на пол, стал целовать шею, лицо, губы. Я лишь отдавалась своему первому разу. В отличие от меня, Ефим явно обладал нужными навыками, поэтому я не стала брать на себя, больше чем могу исполнить.

В итоге, вся одежда покинула наши тела, зато сами мы оказались в горизонтальном положении. Когда успели переместиться, я не уловила. Отдалась приятным ощущениям и ласкам. Где его хитрые губы этой ночью только не побывали, а я разрешала. Тёплые ладони парня касались моих ног, рук, живота, я хотела кричать от наслаждения, но каждый раз он закрывал мне рот.

— Побереги наши жизни