талию. Прижимается спиной к моей груди и запрокидывает голову. Выглядит очень забавно. Не могу сдержать улыбку. Эви такая живая, настоящая, с блеском в глазах. Она смотрит на меня и ждёт. — Потанцуешь со мной?

И в этот момент поднимается ветер, погода резко меняется, срывая с небес первые капли дождя.

— Пойдем под крышу, — пытаюсь потянуть её в сторону кафе.

Но Эвелин сопротивляется и не сходит с места.

— Ты что, испугался дождика? — её смех задорный и заразительный. — Не растаешь! Давай танцевать!

Лисичка ставит бутылку на асфальт, выпрямляется, подставляет лицо под прохладные капли и с наслаждением прикрывает глаза. Влага скользит по щекам, шее, до одури хочу провести по этим влажным дорожкам языком. Что ты творишь, Коллинз? Дождь усиливается, но она всё так же стоит и ждёт моего решения. Возобновляет зрительный контакт и сама подходит вплотную.

— Можешь больше не обманывать, я знаю, что ты хорошо танцуешь, — проводит ладонями по прессу вверх, к груди, и кладёт их на мои напряжённые плечи. — Ты же мне не откажешь?

— Конечно нет, — отвечаю и прижимаю маленькую манипуляторшу к себе.

Мелкий моросящий дождь усиливается, и наша одежда вмиг тяжелеет от влаги. Футболка липнет к телу, и мне не нравится это ощущение, но сейчас больше волнует то, что Эви в моих объятиях и мы вновь непозволительно близки. Веду в танце, не отпуская от себя ни на сантиметр. Капли барабанят по асфальту и полностью заглушают музыку. Приходится двигаться в ритме звуков природы и наших сердец. Лично моё готово вырваться из груди.

Позволяю себе провести ладонью по позвоночнику Эвелин и опустить на поясницу, но не перехожу пределы допустимого. А после подхватываю её и кружу, а она смеётся так звонко, что и сам не могу сдержаться. К чёрту непогоду, ливень, ветер и весь окружающий мир. Мне сейчас нереально круто, так, что готов кричать и молить, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.

И это связано не только с Эвелин, а ещё и с тем, что впервые за долгое время я чувствую себя свободным: от обязанностей, мнения окружающих и от чувства вины, которое на протяжении нескольких лет ежедневно раздирали мою душу на куски. А теперь я ощущаю лёгкость.

Прохладные капли стекают по коже. Они словно смывают остатки боли и прошлых разочарований. Ставлю Эви на асфальт, обхватываю ладонями лицо и касаюсь лбом её лба.

— Спасибо, — вроде одно короткое слово, но такое ёмкое, и не хочется объяснять, за что именно благодарю, просто кажется важным произнести его вслух.

Она кивает и улыбается.

— И тебе спасибо за волшебную ночь, — говорит, и я слышу её тяжёлое дыхание. — Вот теперь я точно устала и хочу под тёплое одеяло.

Лисичка вновь берёт меня за руку, и мы дальше бредём по мокрому асфальту. Вскоре дождь прекращается, одежда насквозь промокшая, но это не мешает наслаждаться моментом.

— Может, всё же вызвать такси? — не хочу, чтобы она заболела.

— Уже почти пришли. Да и нас таких мокрых никто не пустит, — Эви смеётся и пожимает плечами.

Стягиваю с себя холодную майку и закидываю на плечо — так определённо комфортнее. Ощущаю на себе заинтересованный взгляд зелёных радужек: Эвелин разглядывает татуировки на моей груди, и от этого уголки губ ползут вверх.

— Если хочешь, можешь потрогать, я не кусаюсь, — беру её ладонь и подношу к своей шее. Коллинз кончиком пальца проводит по чернильным узорам и спускается к груди. — Нравится?

Она продолжает заворожённо смотреть и рисовать замысловатый рисунок на моей коже.

— Да, нравится. Расскажешь их историю? — убирает руку и прячет за спину, словно секунду назад сделала что-то предосудительное. — У меня тоже есть небольшая.

— Когда-нибудь расскажу. А твоя где, если не секрет?

Лисичка показывает на правый бок в области рёбер.

— Маленькая бабочка, досталась от… неважно, — отводит взгляд и дальше идёт молча.

А вот это уже интересно. Возможно, у неё кто-то есть. Но тогда почему разрешает провожать и флиртовать? Мысли, как пираньи, набрасываются на моё уязвлённое самолюбие. Встряхиваю головой, пытаюсь прогнать их, отложить на потом и не испортить такой идеальный вечер.

Ещё минут десять в пути, и мы останавливаемся около многоэтажного дома. Эви смотрит сперва в сторону подъезда, а потом снова на меня:

— Спасибо, что проводил. Спокойной ночи, — она шлёт воздушный поцелуй и разворачивается, чтобы уйти.

А меня не устраивает такое прощание. Если ответит, то мысли о парне можно отбросить в сторону. В несколько шагов сокращаю расстояние между нами, беру её за запястье и одним рывком разворачиваю к себе. Она не успевает произнести ни слова, да я и сам не успеваю осознать, что вообще творю. Действую быстрее собственных мыслей.

Припадаю к мягким податливым губам и ощущаю, какая же она сладкая. А еще ощущается лёгкий, но терпкий вкус вина вперемешку с блеском для губ с ароматом ванили.

Эвелин замирает от шока и хочет возразить, а я пользуюсь моментом, проникаю в рот языком. Закапываюсь во влажных волосах и углубляю поцелуй.

Через мгновения чувствую ответ на свой порыв, и встречные движения заставляют кровь закипать, разливаясь теплом по всему телу. Всё, что копилось весь день, выплёскивается в данную секунду, наполняя атмосферу страстью.

Эвелин отстраняется и смотрит своими огромными глазами, в которых отражаются все звезды вселенной. А так же там плещется нескончаемое количество вопросов, которые могут разрушить повисшую в воздухе идиллию.

— Кстати, у тебя очень красивое нижнее бельë, — вижу, как её щеки заливает румянец, но не даю ответить и продолжаю: — Ты хотела сегодня воспользоваться своим желанием, — пытаюсь сохранить зародившуюся искорку.

Но она резко меняется в лице и делает шаг назад. Уже предвкушаю монолог, который последует в мой адрес.

— Вечер был замечательным, ночь, танец — тоже. Но мне бы хотелось, чтобы то волшебство, которое происходило с нами, осталось в этом дне. Давай не будем торопиться, —