– Мэл! Привет!

Она поднимает глаза и старается незаметно смахнуть слезу.

– Джей Ди!

Он с девушкой. Она старше него, но привлекательная, с длинными медными волосами. Волосы у нее такие красивые, что хочется сделать комплимент. Мэлори знает ее. Это…

– Здравствуйте, мисс Блессинг. Я Тоня Сон, мама Мэгги.

Бывший встречается с Тоней Сон, которая совсем недавно развелась с мужем. Сидя за рулем «Блейзера», Мэлори думает, плакать ей или смеяться.

Смеяться, конечно! Пусть Джей Ди будет счастлив и оставит ее в покое.

Мэлори бросает почту на пассажирское сиденье. Из-под каталога вылетает белая открытка. На ней ее имя. Наша героиня переворачивает картонку.

«Прилетаю в пятницу вечером, в 4:45. Если не сможешь встретить, доберусь на такси».

Открытка не подписана, хотя Мэлори прекрасно знает, кто отправитель.

На минуту она задумывается: а сейчас плакать или смеяться?

Смеяться, решает она. Сколько же всего предстоит ему рассказать!

Четвертое лето, 1996 год

О чем мы говорим в 1996-м? Високосный год; сенатор Боб Дол баллотируется в президенты от Республиканской партии против Билла Клинтона; фильм «Храброе сердце»; первая чеченская война; клонирование; взрыв на Олимпиаде в Атланте; развод принцессы Дианы и принца Чарльза; в продажу поступает красная плюшевая игрушка Элмо из передачи «Улица Сезам»; убийство Джонбенет Рэмси; дело «Уайтуотер»; Кофи Аннан становится Генеральным секретарем ООН; создан поисковый сервис «Спросите Дживса»; братья Менендес[35]; застрелен рэпер Тупак Шакур; вспышка коровьего бешенства; дебют группы «Спайс-Герлз»; джихад; доктор Росс и медсестра Хэтэуэй[36]; Алан Гринспен, глава Федеральной резервной системы США, вводит термин «иррациональное изобилие»; «Покажи мне деньги Джерри!»[37]

1996 год не богат событиями.

По крайней мере, так думает наш герой, но давайте о хорошем.

Пятница, длинные выходные в честь Дня труда. Мэлори ждет Джейка на пристани. Ее волосы стали длиннее и светлее, теперь их можно заплести в две косы. На ней шорты, как обычно. Ему не терпится стянуть их с нее. Вопреки их договоренности не проявлять чувства на людях, пока не приедут домой, Джейк берет ее лицо в ладони и целует так, что у обоих перехватывает дыхание.

Мэлори улыбается. Целый год без ее улыбки! Год – это слишком долго. Зря он не взял фотоаппарат. Ему хочется сфотографировать ее.

Пока Мэлори собирает на стол, Джейк плещется в океане, потом идет в душ. Больше там нет чужих плавок. Вот уже два года в доме нет чужих вещей. Пусть Джейк и не говорит об этом вслух, но про себя желает Мэлори встретить кого-нибудь и наладить личную жизнь.

Хотя кого он обманывает? Нет, он не хочет, чтобы у Мэлори кто-то появился. Да, это ужасно несправедливо, ведь они с Урсулой живут вместе, точнее, Джейк живет в квартире, где Урсула принимает душ и переодевается перед уходом на работу. Ему приятно представлять, как Мэлори вечерами сидит у камина, читает, слушает Кэта Стивенса, а за окном воет ветер.

Джейк заходит в дом, обернув полотенце вокруг бедер. Мэлори протягивает ему холодное пиво и крекер с паштетом из копченого луфаря, какой делают здесь, на острове. Ничего вкуснее он не пробовал.

– Если он тебе так полюбился, давай купим ближе к отъезду. Потом положишь в холодильник, и все.

– Лучше я и дальше буду наслаждаться им раз в год.

– Как и мной. – Она сияет от счастья. – Я почищу кукурузу. Поставишь музыку? Я уже похвасталась, что купила проигрыватель на пять дисков?

Джейк хватает ее на руки и несет в спальню.

– Как?! Опять?! – кричит Мэлори.

И снова, и еще раз. Это их четвертый День труда. Почему-то в этом году Джейк никак не может насытиться ею. Наверняка ей будет неловко, узнай она, как часто он думает о ней остальные триста шестьдесят один день в году. В какие-то дни вспоминает изредка, иногда часто, а бывает, что ни о чем другом думать не может.

Кукуруза очищена, помидоры нарезаны, сбрызнуты оливковым маслом и бальзамическим уксусом. Бургеры поджарены. Джейк и Мэлори уже выпили и теперь сидят за столом, слушают пластинку Шерил Кроу и смотрят друг другу в глаза в свете единственной свечи. Как романтично, думает Мэлори. Джейк даже не глядит в тарелку.

– Как Урсула? – спрашивает она.

– Нормально. Не знаю, что стряслось, но она больше не заговаривает о помолвке.

– Неужели?

– Даже не намекает, – пожимает плечами Джейк. – Я выторговал немного времени, согласившись жить вместе.

– Вот оно что. – Мэлори больше не накладывает огурцы на котлету. Она смотрит на него. – Ты переехал к ней или она к тебе?

– Мы сняли квартиру. Она так хотела. Решила начать с чистого листа, снять дом для двоих. Плату делим пополам.

– И вы останетесь там, когда поженитесь?

Каждый год наступает момент, когда Джейк думает: не решит ли его возлюбленная, что этим отношениям пора положить конец? Вот и он, тот самый момент.

– Да, наверное.

Он встряхивает пиво в бокале. Ему не нравятся разговоры об Урсуле, но он понимает, зачем это Мэлори. Она заводит их в пятницу вечером, чтобы поскорее разделаться с этой темой. Выведать последние новости из личной жизни Джейка, чтобы эта самая личная жизнь не висела над ними дамокловым мечом.

Чем гадать, лучше знать наверняка, говорит Мэлори.

Джейк не согласен.

– Что ты сказал ей о том, куда поехал?

– Сказал, что на Нантакет.

– С Купом?

– Не припомню, чтобы я упоминал Купера. Просто сказал, что еду на остров, потому что все лето никуда не выезжал. Урсула думает, у нас такая традиция.

– Это и правда традиция, – говорит Мэлори, и оба ненадолго умолкают. Джейк старается отогнать чувство вины. Урсула вряд ли представляет себе, что это за традиция на самом деле. – Она знает, что это мой дом?

– Она не спрашивала. Скорее всего, думает, что это дом твоей семьи.

– Она знает, кто я такая? Помнит меня со свадьбы?

Мэлори отправляет в рот кусочек котлеты и кладет масло на кукурузу. Она как будто поникла, но почему?

– Это все ужасно несправедливо, – вздыхает она. – Я постоянно ревную тебя к Урсуле, а она ничего обо мне не знает и вообще не ревнует.