Услышав голос друга, Джейк достает снимок Мэлори, который успел переложить из конверта в средний ящик стола. На фото она с лапшой. Мэлори немножко неуклюжая, это добавляет ей обаяния, но Джейку нравится, как она управляется с палочками. Когда он смотрит на этот снимок, ему кажется, что она держит палочками не лапшу, а его сердце.

– Черная полоса, – отвечает Джейк. – Умер отец Урсулы.

– Какое горе! Сочувствую. Собирался позвать тебя пропустить по стаканчику после работы, но если не хочешь…

– Хочу. – Он сам от себя этого не ожидал.

В баре они берут по пиву, пару шотов бурбона и тарелку крылышек. Все как раньше, и это приятно. Фоном подвывает Аланис Мориссетт. Здешние завсегдатаи: студенты, девушки на высоких каблуках, сотрудники офисов – выпивают, смеются, болтают беззаботно, как будто прошел всего лишь еще один день. Для них это просто один день. Джейк разглядывает Купера. Иначе как славным его не назовешь. Есть приятели, с которыми ничего, кроме выступлений Тайгера Вудса и стратегии тренера Норма Тернера, не обсудишь. Купер не такой, он глубже. Умный, сострадательный, вдумчивый. Признаёт свои ошибки, если чего-то не знает – говорит об этом прямо. Вот почему они до сих пор дружат, хотя других ребят из их компании рядом с Джейком уже нет.

Купер спрашивает, как Урсула переживает потерю отца. Джейк столько раз представлял себе этот разговор, подготовился, подобрал слова, но сейчас он говорит совсем не то:

– Тяжело переживает. И знаешь, горе вернуло мне веру в то, что она… нормальная.

Купер делает глоток.

– Оно и понятно. Я Урсулу до смерти боюсь.

Джейк спрашивает, как там Элисон. Они всё еще вместе? Ответ он уже знает: Мэлори обмолвилась, что они с Купом разбежались.

– Нет. – Купер, кажется, не очень огорчен. – Отношения на расстоянии, сам понимаешь. Но с ней было весело, она помогла мне забыть Кристал. Дня через два после того, как мы с Элисон расстались, я познакомился с Нанет.

– С Нанет? – Джейк не готов к такому повороту, Мэлори не упоминала никакой Нанет.

– Я заглянул в бар, чтобы утолить свои печали. Нанет работает там барменом.

– Не ты ли говорил, что завязал с девушками из сферы услуг? – интересуется наш герой.

– Нанет не такая. Она подрабатывает в баре и участвует в поэтических слэмах. Не всем, знаешь, жить с той, кого встретил в школе.

– Угу, – соглашается Джейк.

– Слушай, почему ты заставляешь Урсулу ждать так долго? Женись уже на ней!

Джейк смеется.

– Закажем-ка еще шотов.

Из бара Джейк выходит на бровях. Бурбон, попав в организм, срабатывает, как пар в ванной: зеркало запотело, и на нем проявилась надпись: «Женись».

Продавщица в самом дорогом ювелирном столицы ярко накрашена: сияющие тени, блестящая, как вишневый леденец, помада, пышная прическа – химическая завивка, щедро сбрызнутая искрящимся лаком для волос. Ее зовут Лонни. Посетителей в салоне нет, рабочий день вот-вот закончится, но она все равно приглашает Джейка войти. Он понимает: ей не нужно объяснять, зачем парень, заправившийся бурбоном, явился в ювелирный магазин.

– Какое колечко интересует, красавчик?

Лонни сияет.

– Такое, чтобы выглядело дороже своей стоимости, – отвечает Джейк, и она смеется.

Спрашивает, сколько он готов потратить. Пять тысяч, отвечает он. А что, нормальная круглая сумма. Лонни предлагает варианты. Одно за другим она раскладывает перед ним на черном бархате кольца с камнями всех форм и размеров, от крохотных до гигантских. Интересуется, кто счастливица. Урсула содрогнулась бы от таких слов.

Джейк делится:

– Мы вместе четырнадцать лет. То встречались, то расходились. И я, и она заводили другие романы.

Лонни профессионально восхищается:

– Вы заводили другие романы, но все равно выбрали друг друга! Вот это я понимаю – любовь!

Все намного сложнее, но Джейк не станет посвящать продавщицу в подробности своей истории.

– Она юрист в Комиссии по ценным бумагам и биржам, КЦБ, – Джейк ждет, что его слова произведут на Лонни впечатление. Может, она слышала о ФКС, Федеральной комиссии по связи, или об АООС, Агентстве по охране окружающей среды. Вашингтон – город аббревиатур. – Она серьезная женщина, моя невеста. Ничего вычурного не потерпит.

– Значит, минимализм, – делает вывод Лонни. – Классика, со вкусом. Ваша невеста носит какие-нибудь еще украшения?

Она носит золотой крестик, которые родители подарили на конфирмацию, когда ей было тринадцать. И золотые часы на тонком ремешке, которые получила от них же на окончание университета. Джейк добавляет, что у нее есть еще нитка жемчуга. И что уши у нее не проколоты. Кажется, он не говорит, а бормочет что-то бессвязное. Но если Лонни и чувствует запах табака и масла, который тянется за Джейком от самого бара, то виду не подает.

– Вот. – Она достает из витрины кольцо. – Я рекомендовала бы вам это. Глупо его не взять. Оно, конечно, немного дороже – шесть четыреста, но зато в сто раз лучше остальных. Бриллиант полтора карата, идеальная прозрачность, белое золото.

Она протягивает ему кольцо на ладони.

– Ладно, – кивает Джейк. – Возьму это.

– Вы не очень-то рады, я смотрю, – Лонни хочется его подбодрить. – Мэлори будет счастлива, вот увидите.

Джейк вскидывает голову:

– Мэлори?

Глаза у Лонни округляются, блестки под ресницами мерцают, точь-в-точь слезинки.

– Я ослышалась? Мне показалось, вашу невесту зовут Мэлори. – Она дотрагивается до его руки, прося прощения.

– Ее зовут Урсула.

До чего допился! Сказал продавщице, что его невесту зовут Мэлори! Почему? Может, подумал как раз, что, покончив с этим, должен будет позвонить Мэлори. Она снимет трубку и сразу все поймет. Джейк знает: она уже обо всем догадывалась в день его отъезда.

– В то же самое время, год спустя? – спросил тогда он, и она пожала плечами. – Что бы ни случилось, Мэлори Блессинг.

Он поцеловал ее и вышел из машины.

– Несмотря ни на что.

Нужно сфокусироваться на Лонни. Тени для век, лак для волос и все прочее.

– Мою невесту зовут Урсула. Это ее имя. Урсула.

Лонни знает свое дело. Ловко захлопывает бархатную коробочку, оформляет покупку, берет его кредитку и добавляет:

– Урсула будет очень счастлива!

Как сделать предложение? За ужином? Едва ли Урсула согласится пойти в ресторан: она все еще в трауре. А если и пойдет, не станет ничего есть. Может, возле мемориала Линкольна или Джефферсона? Джейк заманит ее на пробежку завтра утром, опустится на колено у Зеркального пруда и попросит ее руки. Рассвет, на поверхности воды колеблется отражение монумента Вашингтона.