– Значит, ждала, говоришь? – спрашиваю, чтобы убедиться в искренности.

Сжимаю её красную от шлепков задницу и насаживаю на себя. Имитирую секс. Она трётся об мой член, всё ещё спрятанный под тканью джинс.

– Думала о тебе, – шепчет она, облизывает мои губы, искушает. – Ждала.

– Значит, покажи мне, как ты меня ждала, – отстраняюсь от неё, позволяю слезть с меня и опуститься на колени. Всё ещё удерживаю голову девушки напротив моей ширинки, направляю, чтобы облизывала ткань, которая впитала её соки. Она трётся лицом о мою промежность, тянет руки, расстёгивает джинсы и вытаскивает налившийся член. Пару секунд созерцания, и её язык оказываются на головке моего члена. Сочные губы дерзко сосут, доставляют мне невероятное удовольствие своими действиями. Отпускаю её и ниже спускаю джинсы, позволяя ей стянуть их с меня полностью. Встаю над ней, меня не устраивает то, что её тело наполовину одето. Срываю с неё кофту, расстёгиваю лифчик и отбрасываю в сторону.

Этот вид не передать словами. Красивая девушка стоит передо мной голая на коленях, глаза жадно смотрят на мой подрагивающий от нетерпения член. Сложив руки на бёдрах, умоляет о сексе со мной. Подхожу ближе и подставляю член к её губам. Она открывает рот и пускает слюни прямо на головку, размазывает влагу пальцами, смотря мне в глаза. Решила поиграть со мной. Хватаю за затылок и насаживаю ртом на себя, слышу захлёбывающийся звук, и я отпускаю её. Она жадно хватает воздух, пока я делаю так раз за разом. Слюни бегут по её груди, слезы смешиваются с удовольствием. Я хочу её трахнуть, возбуждение струится до значимого предела. Хватаю Монику за плечи, поднимаю так, чтобы она целовала моё лицо. Чувствую привкус себя и её, возбуждаюсь ещё сильней. Разворачиваю девушку к себе спиной, перекидываю через подлокотник. Провожу ладонью по её ярко-красной заднице, больно сжимаю, наблюдаю, как тело выгибается мне навстречу.

– У тебя был кто-то до меня? Или после? – отодвигаю волосы от уха, посасываю мочку. – Гондон всё они надевали?

Она задыхается, когда мой член протирается об её вход.

– Год никого. И всегда в резине, – голос девушки дрожит от возбуждения.

– Надеюсь, ты на таблетках, – резким толчком вхожу в её тело, она принимает меня и тут же сжимает, что из глаз готовы полететь искры. Обхватываю бедра и долблю киску, что есть силы. Диван скрипит и двигается под нами. Мне всё равно, слышу крики девушки и стоны, которые смешиваются с моими. Приподнимаю одну ногу Моники и сгибаю в колене, мне надо погрузиться в неё по самые яйца, чтобы она знала, кто будет её трахать. Она вскрикивает и принимает меня всего, ещё больше выставив свою попку. Провожу ногтями по нежной коже белой спины, оставляю красные следы своих пальцев. Нечеловеческий крик вырывается из её тела, когда я ускоряюсь, и мы оба кончаем одновременно. Тело сжимается под моими руками. Наваливаюсь на неё, чтобы глубже пустить свою сперму в её тело. Укоренить там настолько долго, насколько это можно.

Дыхание глубокое и размеренное, подо мной дрожащее нежное тело. Выхожу из неё, всё ещё сжимающейся вокруг моего члена. Вставляю внутрь палец, чувствую струйку своего семя. Размазываю по её киске, втираю собственнически. Она стонет под моей рукой.

Встаю и беру на руки взмокшее тело, которое расслабленно повисает в моих руках. Заглядывает мне в глаза, пока я несу в комнату. Кладу рядом с собой на кровать и укрываю нас одеялом. Прижимаю крепче к себе. Хочу чувствовать её тело, сжимать до хруста, сломать волю для себя. Чтобы она так же сходила с ума по мне, думала каждую секунду и надеялась на то, что я буду с ней.

– У меня болит задница, Гейб, – говорит она со стоном. – Это было жестоко. Ты опять пробрался в мою квартиру.

Усмехаюсь, сознание возвращается к ней, и маленькие коготки впиваются в меня.

– Ты снова трахнул меня, завтра я проснусь одна и буду думать, что люблю другого парня. Пока ты исчезнешь ещё на некоторое время, – обиженным голосом говорит она. – Я так запуталась.

Её всхлипы переходят в едва сдержанные рыдания. Тело трясётся под моей рукой. Притягиваю её к себе, целую в лоб и удерживаю.

– Я сделаю вид, что не слышал о слове «любовь», тем более по отношению к кому-то другому. И я не исчезну. Теперь готовься к тому, что я надолго здесь, – идти мне всё равно некуда, думаю про себя. Но даже если бы и было, я её вряд ли захочу делить с кем-то.

Она на миг застывает, её тело напрягается, а затем прекращает трястись.

– И для тебя же лучше забыть о другом, пока я рядом. Иначе, боюсь, ты ещё долго не сядешь на свою задницу. И это первое предупреждение. Всё понятно? – зло говорю ей.

Она молчит некоторое время, взвешивает мои слова, но я не шучу. Никаких мыслей о другом, иначе ей просто не выжить. Сокрушённый новым чувством, одержим идеей сделать её своей, я почти засыпаю, едва услышав нужные мне слова.

– Я верю тебе, – шепчет она, и я проваливаюсь в так необходимый мне сон.

Заношу сумки Анны в квартиру, пока она идёт позади меня. Уже довольно поздно, когда мы добрались до квартиры, часы показывали 12 ночи. Анна собирала свои вещи, а я ездил в магазин за продуктами и терпеливо ждал, сидя на диване в её квартире. К чему такая спешность? Она боится оставаться одна, и у нас, вроде как, взаимовыгодный договор.

Чувствую себя немного неуверенным, я жил только с Элизабет за всё свои 35 лет. Естественно, я молчалив всю дорогу, чем пугаю моего нового квартиросъёмщика. Анна делает вид, что всё хорошо, но тень, то и дело, пробегающая по её лицу, говорит об обратном.

– Ты уверен, что это хорошая идея? И я тебе не помешаю? – она стоит в дверях и сжимает в руках маленькую сумочку.

Осматриваю её два чемодана и спортивную сумку, которую я только что стянул с плеча, затем квартиру.

– Ты же не думаешь, что в такой большой квартире мы часто будем сталкиваться? – надо как-то её расслабить. – Кроме того, ты обещала готовить ужин каждый день… Я старый, но не идиот.

Она смеётся и ставит только что снятую обувь на полочку. Берет за ручку сумку на колёсиках и тянет по паркету. Автоматически выхватываю у неё и замираю, когда моя рука накрывает её. Анна освобождает пальцы, убирает руки за спину, смущённая нашим соприкосновением. Вот так лучше, женщина не должна заниматься этими вещами самостоятельно. Лишь добравшись до теперь уже её комнаты, понимаю, что не делал этого для Бэт.

– Что-то случилось? – Анна непонимающе хмурится, заходит в комнату. – Тебе плохо? Ты побледнел!

Отмахиваюсь от подобного вопроса, я иногда очень заостряю внимание на всех этих сравнениях. Оставляю её раскладывать вещи, пока сам иду переодеться в домашнюю одежду. На сегодня я не планировал ничего, что предполагает выход из дома. Но загромождённые вещи в шкафу доказывают, насколько я хотел избавиться о всего барахла, собранного годами.

Стелла, как всегда, разлеглась на моей кровати, лениво приоткрывает глаза, когда я прохожу мимо неё. Вытягивает лапу, цепляет меня за штанину, мгновенно делая затяжку. Останавливаюсь, чтобы её погладить, и достаю из полки мятую футболку и шорты. Переодеваюсь и смотрю на себя в зеркало, как будто корова жевала мои вещи и, не сумев съесть, выплюнула. Надо что-то делать со всем этим. Может нанять соседку, которая услужливо предлагала свою помощь в глаженье? Но лучше сначала поменять гардероб, а уж потом решать остальные вопросы.