И вот сегодня мне придется снова пройти через это. Было волнительно и страшно. Однако стоило мне вспомнить о другой боли, как весь страх испарился. Господи, да это ведь сущая мелочь. Разве можно сравнить отрезание пальца с крохотным уколом иглой? Ощущения совсем несопоставимы.

Покосившись на Тора, заметила, что и он смотрит на меня. Улыбнулась, постаравшись выглядеть как можно более безмятежно.

Пришли мы не в мою комнату, что казалось весьма логичным: ведь теперь у нас должны быть совместные покои. Сопровождавшие нас люди дождались, пока мы войдем в комнату, и удалились. Я надеюсь.

Внутри царила уже привычная оранжевая полутьма. Кажется, я начинаю привыкать. Свет свечей даже придает помещению некую таинственность и создает своеобразный уют. А еще он вполне сочетается с каменными, прикрытыми шкурами стенами и полом.

Комната была заметно больше моей. Особенно в ней выделялась кровать. Конечно, громадной она не была, но размерами вдвое превышала стоящую в моей комнате.

Напротив входа размещалось окно, сейчас занавешенное темно-красной шторой. Мне даже стало интересно, что за краску применили для окрашивания ткани. До этого момента красный цвет в одежде я видела только однажды – вышивка на моем свадебном платье была сделана именно красной нитью.

Напротив кровати в стене была оборудована ниша, в которой стояла большая железная печь. Ее размер превышал увиденные мною здесь печи раза в два.  По обе стороны от нее находились две лавки с накинутыми на них шкурами. В одном углу размещался сундук, а в другом – узкий шкаф, на полках которого покоились тубусы. Подозреваю, что там хранились свитки. Между сундуком и окном располагался стол. Рядом с ним я увидела трехногую табуретку.

Подозреваю, что раньше это была спальня родителей Хильдегарды. Наверное, другой на моем месте ощутил бы себя неловко, но я никогда их не знала, даже не видела и не помнила, так что чувствовала себя вполне нормально.

Конечно, многое здесь я бы поменяла, но сделать это можно будет чуть позже. Сейчас нам предстоит крайне ответственное мероприятие. И я толком к нему не подготовилась. Нет, не физически, а морально. Все дело в том, что я не продумала линию поведения. Как-то не до этого было. А теперь вот не уверена, как вести себя с Тором в постели. Моих знаний хватит на то, чтобы его весьма порадовать. Вот только не задастся ли он далее вопросом, где я такому научилась? И что-то подсказывает мне, что отговорка про учебу на далеком западе не будет принята благосклонно.

Все это пронеслось в моей голове настолько быстро, что с момента, как мы остались одни, прошло всего несколько секунд.

Тор, по всей видимости, душевными терзаниями не мучился. Стоило двери закрыться, как он шагнул ко мне и обнял, запечатывая мой рот поцелуем. При этом он гладил мое тело через платье и прижимал к себе.

Я отбросила мысли подальше, решив лишь немного тормозить свои желания и порывы. Положив руки ему на грудь, с удовольствием сжала пальцы, ощущая твердость мышц, а потом прогнулась в спине, прильнув к Тору так, будто была его потерянной частичкой. Тонкая ткань штанов и платья совершенно не скрывала от меня его заинтересованность, которую я ощутила животом. Руки зачесались. Хотелось опустить их, забраться мужу в штаны, потрогать… Но я не была уверена, что подобные действия будут поняты правильно. Конечно, сначала Тор будет доволен, но вот потом…

Хотя можно ведь заставить его попросить.

Эта идея мне понравилась. Слегка отодвинувшись – пришлось приложить некоторые усилия, так как Тор сжимал меня весьма крепко, – еще раз погладила руками его грудь. Потом перешла на его плечи, затем соскользнула на живот, чуть ниже и замерла, напрягшись всем телом.  Тор тоже затих, а затем немного отстранился. Я моментально вернула руки на его грудь, а голову, наоборот, опустила, сделав вид, что все получилось случайно.

Не дождавшись от Тора ни звука, я медленно подняла на него глаза. Он выглядел превосходно в своей безумной страсти. От голодного, неприкрытого желания все тело едва не скрутило от прошившего вожделения. Меня никто и никогда так не хотел. Даже немного обидно. Нет, нет, сейчас точно не время об этом думать.

Он ничего не сказал, просто поймал мою руку, поцеловал ладонь, а потом осторожно опустил ее вниз и замер в ожидании. Я немного нервно облизала губы, заметив, как Тора качнуло в мою сторону после этого простого действия, а потом осторожно положила ладонь, куда «попросили», тут же вспыхивая и опуская взгляд.  Не столько от смущения, скорее даже совсем не от него, а от осознания, какое богатство мне досталось.

Слегка сжав руку, услышала хриплый стон Тора. В следующее мгновение я схватилась за его плечи, так как муж подхватил меня на руки. В два шага оказавшись рядом с кроватью, он бережно опустил меня на покрывало, посмотрел, словно убеждаясь, что я никуда не исчезла, и начал быстро стаскивать с себя одежду.

Свет свечей золотил кожу Тора, отчего он казался солнечным божеством, непонятно зачем спустившимся на землю. Светлые волосы рассыпались по могучим плечам, совершенно не портя образ, наоборот, делая его еще более притягательным. Один только вид сильных рук со слегка выступающими венами сводил с ума и разжигал желание немедленно ощутить их на своем теле.

На Тора хотелось смотреть, любоваться, проводить кончиками пальцев по рельефному животу, по мышцам на руках и груди. Мне хотелось обойти его по кругу и полюбоваться на вид сзади. Я уверена, он мне понравится.

Я так увлеклась любованием, что не заметила, как Тор раздел меня. В какой-то момент выплыв из своих фантазий на тему: «Наиболее действенный способ доведения мужа до оргазма без полноценного проникновения», поняла, что и сама являюсь объектом наблюдения. Тор любовался. Наверное, так же, как и я только что им самим. Он просто смотрел, даже, кажется, задержав дыхание, и его глаза горели.

Мягко улыбнувшись, протянула ему руки и… попала в шторм. Тор оказался ураганом, бурей, цунами. Он был неутомим, целовал, мял, гладил, обнимал и снова целовал. Мне казалось, что у него сотни рук. Я даже не заметила, когда он оказался внутри меня. Просто в какой-то момент ощутила легкую боль, а затем пришло сводящее с ума чувство наполненности и правильности. Хотелось кусаться, царапаться, выгибаться, стонать, позволяя делать с собой все что угодно. И я не уверена, что не вела себя именно так.

Реальность будто смазалась. Поплывшим сознанием я выхватывала отдельные фрагменты, после которых снова полностью отдавалась во власть стихии под именем Тор.

Я то кусала подушку, словно пытаясь заглушить свои стоны, то обвивала его бедра ногами, то хватала его за волосы, притягивая для поцелуя. То выгибалась дугой, с восторгом ощущая, как он подхватывает меня за талию сильной рукой.

От Тора исходил жар – казалось, кто-то спрятал под его кожей пылающие угли, – и этот жар опалял. Мое возбуждение словно подпитывалось им, разгораясь все сильнее и сильнее. Ничего подобного со мной в прошлом не случалось. И вроде бы Тор не совершал каких-то необычных движений или действий, но вся моя сущность откликалась на все, что он делал. Наверное, именно в таких случаях люди говорят, что тела двоих идеально подходят друг другу, как две детали одного целого.