Первый же взгляд, брошенный внутрь помещения, породил бурю эмоций. Мика сидела за одним из столов и неспешно поглощала местное варево. Выглядела девушка по-другому. Если раньше костяные пластины и небольшие шипы располагались хаотично, то сейчас они, во-первых, и уменьшились по площади, и, во-вторых, равномерно распределились по каким-то участкам, что смотрелось более эстетично.

— Как мало надо для счастья, — тихо пробормотал я.

Внезапное ощущение покоя удивило. Всё-таки мы с ней не настолько близки, чтобы я так сильно переживал. По сути, она незнакомый мне человек, как и все остальные тут. Но вот после той ночи всё изменилось. И вот теперь, внимание вопрос: что это, мать его, такое? Мне не шестнадцать годиков… Ах да. Шлепок ладонью по лицу вышел громким. По крайней мере, внимание я привлек и в том числе Мики. Девушка мазанула по мне взглядом, после чего, поджав губы, бросила ложку в миску с кашей и быстрым шагом удалилась из столовой.

— Ну, ожидаемо, — пожал я плечами.

Глупо было думать, что прошедшая ночь останется без внимания Мики. Хотя, знай она чуть больше, а не веря каждому слову, глядишь, и выглядела бы умнее.

Каша. Сука, гребная каша. Чем-то похожа на рис, но более мелкая и разваристая. Небольшие волокна мяса встречаются, но во вкусе их почти нет. По массе — тюря. Сытная, это да, но вот, если подумать о вкусе, есть это варево не хочется вовсе.

Пока ел, пока добирался до арены, ловил на себе разные взгляды. Обычно никому ни до кого здесь дела нет, но вот я, кажется, внимание местных заслужил. Интересно, это Зана настолько популярна, или просто я выбиваюсь из привычной картины местных? Впрочем, риторический вопрос так и остался без ответа. Стоило мне ступить на песок, и занять своё место, как тут же удостоился довольной ухмылки от учителя. Тот разве что большой палец мне не показал, но лыбился вполне отчетливо. И если меня это никак не задевало, то вот стоящая рядом Мика, кажется, злилась. Нет, лицо она держала хорошо, но вот сжатые в кулаки ладони, её выдавали с головой.

— Сегодня вы развлекаете друг друга, — с улыбкой произнес Хин.

На арене нас стояло двенадцать, но ни Рикса, ни Заны я не видел. По большей части новички из последнего прихода и лишь четверо из старых. В том числе я с Микой. Еще присутствовала девушка-альбинос, и парень, со здоровенными руками. Не хотелось бы мне с ними сталкиваться, но здесь выбирать учителю.

— Первая пара: Курт — Мика, — всё так же ухмыляясь, бросил Хин. — Ну а мы посмотрим.

Нет, ну это фиаско.

Я не уверен, что смогу заставить себя поднять на неё руку, а вот для неё эта проблема не встанет. Тем более в свете прошедшей ночи. И что мне теперь делать? Она ведь даже слушать меня не будет, да и не поверит. В любом случае, если я даже смогу до не достучаться, Хину на это глубоко плевать.

Судорожный бег мыслей продлился ровно минуту. Именно столько времени ушло на очистку арены от лишних.

— Я не хочу делать тебе больно, — поймал я взгляд девушки.

— Ты себя переоцениваешь, — фыркнула она и тут же сорвалась с места.

Черт, черт, черт!

Увернуться от свистнувших костяных клинков, которые вырвались из предплечий девушки, удалось с большим трудом. Правда, подобное везение не продлилось долго и уже спустя три секунды длинный разрез красовался по всей моей груди. Ну а дальше, девушка явно наслаждалась моментами моей боли. Еще одна мелкая садистка на мою голову. Нет, уворачиваться я пытался, и иногда даже получалось. Только вот в том состоянии, в котором я пребывал, давалось это с непосильным трудом.

— Стоп! — ожог внезапный окрик Хина.

К этому времени я представлял собой отбивную, с множеством неглубоких порезов, которые, один хрен, знатно так кровоточили. Песок арены превратился в перепаханное поле, причем перепаханное моим телом, а комья грязи, что появились благодаря моей крови, дополняли картину всего этого звиздеца.

Хин оказался рядом внезапно. Вот я еще пытаюсь отдышаться и перевернуться хотя бы на спину, чтоб отплеваться от песка, а вот его рука сжимает мой подбородок, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.

— Ну ты и дебил, — фыркнул Учитель, явно увидев больше других. — Когда предлагает Мастер, отказываться нельзя. Нет, ты, конечно, молодец, что продержался всю ночь, но я бы от такого аппетитного подарка морду кривить не стал. На сегодня ты бесполезен, возвращайся к себе. И да, жри побольше, авось, к завтрему оклемаешься.

Придав рукой легкое ускорение, Учитель отправил меня назад, на песок арены.

В какой момент я остался один, так и не понял. Приподнялся на локтях, осмотрелся и выдохнув, попробовал встать. Не вышло. Что руки, что ноги, просто-напросто отказывались держать мой вес. Пришлось банально ползти сначала до твердой поверхности возле двери, а уже после, пользуясь ею, как упором, подниматься.

Меня начинает раздражать своя беспомощность и это тщедушное тельце. Нет, в прошлой жизни я не был заядлым спортсменом, но от посещения спортзала не отлынивал. По крайней мере до диагноза. И вот сейчас, проходя через эту лютую слабость, которая приходит после любого мало-мальски серьезного напряга, хотелось биться головой о стену. Сколько времени уйдет, чтобы нарастить мышечную массу? Год? Два? Этот вариант мне явно не подходит. Только вот как будто у меня есть другой.

Столовая — каша — камера. Густая тюря пусть и надоела, но зато усваивалась на ура. Запихивал её в себя через силу, практически не жуя. Приходила сытость? Пускай. Но еще пару ложек лишними не будут.

Настроение было дерьмовым. Слова Хина о Мастере вертелись в мыслях, вытеснив все другие. Насколько этот урод обидится? Проверять не хотелось.

Ближе к вечеру, когда я пух на топчане после очередной тройной порции местного варева, заявился Рикс. Его недовольная рожа нарисовалась внезапно, но внутрь камеры он, почему-то, заходить не спешил.

— Ты хоть понимаешь, что наделал? — хмуро бросил он, буравя меня взглядом.

Черные