– Урсилла мне не то чтобы враг. Она добивается от меня послушания. Потому-то ее посланец (я уверен, что это был ее ястреб) унес пояс. И сейчас, может быть, это она меня ищет.

– Расскажи, что за пояс, – приказал мужчина с той же властностью, с какой Пергвин учил меня владению оружием.

И я рассказал свою историю – о подаренном поясе, о своем преображении и как Магус воспользовался им, чтобы выжить меня из замка, и о нападении ястреба.

– Так ты думаешь, что без пояса не вернешься в человеческий облик? – спросил, дослушав до конца, мужчина.

– Думал – до сих пор. Но… ты, госпожа! – Я осмелился обратиться прямо к девушке: – Как ты снова сделала меня человеком?

Повинуясь ее жесту, я опустил глаза к лежавшему на моей голой груди хрустальному шарику, к зеленому побегу, который теперь показался мне не столь совершенным, словно начал увядать.

– Моли, – объяснила Лунная колдунья. – Эта травка, пока жива, противостоит любым чарам. Но когда она засохнет, – девушка пожала плечами, – ты вернешься в обличье пардуса, если не найдешь другого средства.

Мне почудилось пренебрежение в ее взгляде, словно я недавними поступками обнаружил такую глупость, что едва ли стоило со мной возиться. Это презрение несколько оттолкнуло меня от нее, к моим чувствам примешалась обида. Кто она такая, чтобы меня судить?

Мужчина, не обращая на нее внимания, распорядился:

– Протяни руку.

Когда я повиновался, он взял мою ладонь и поднес к глазам, рассматривая скрещения линий. И снова его лицо чуть заметно изменилось.

– Тебя преобразил не пояс, – твердо сказал мужчина. – Он послужил лишь ключом, открывающим дверь. Но на твою беду, ты прав в догадке, что, владея этим ключом, Мудрая может тобой управлять. И еще… Если уничтожить пояс…

– Я навсегда останусь пардусом? – не утерпел я, видя, что он не спешит продолжать.

– При теперешнем положении вещей – да.

– А Магус, если доберется до пояса, так и сделает – уничтожит его!

Я собрался с силами: захотелось вскочить с кровати, сейчас же броситься в замок. Если предстану перед Магусом человеком, я смогу бросить ему вызов, и тогда… Но что сказала эта девушка о моли? Я присмотрелся к хрустальному шарику. Несомненно, стебелек в нем увядал.

– А нельзя ли достать другой? – приподняв шарик, обратился я к этим троим.

Женщина покачала головой:

– Для одного человека чары моли действуют только один раз.

– А между тем… – Девушка все гладила котенка. Второй царапал лапками ее сапог. – Над нами кружит ястреб. Скоро кто-то узнает, кого мы здесь укрываем.

– Пока не узнают, – возразила ей женщина. – Я наложила заклятие.

– Оно не действует, – резко отозвалась девушка, поразив обоих старших.

Женщина поспешно вышла, и девушка за ней. Я в поисках объяснений обернулся к мужчине и увидел, что он изучает меня.

– Стало быть, колдовские узы, – медленно проговорил он.

– Что это значит?

– Всего лишь, что ты связан с тем поясом. А пояс за стенами, в руках владеющей Силой.

– Значит, пока я здесь, – сообразил я, – я брешь в ваших укреплениях.

– Пока это не важно. – Он подтвердил свои слова пожатием плеч. – Расскажи-ка еще о том странствующем торговце. Ибикус? Что он за человек?

– Моя мать сказала: он не тот, кем кажется. Она думала, что он доверил секрет пояса госпоже Элдрис, чтобы та использовала его против меня. А я… по-моему, торговля для него только маска.

– Если так, зачем ты взял пояс?

– Потому что меня с первого взгляда так потянуло к нему, что я не смог устоять.

Я сказал ему правду, хотя эта правда выставляла меня безвольным рабом собственных желаний. Не знаю, отчего мне так хотелось хорошо выглядеть в глазах этого чужого человека. Как будто он мог спасти меня от последствий моей же глупости!

Я угадывал, что все трое в этой Звездной башне видели во мне мелкую докуку. И тем сильнее хотел доказать, как они во мне ошибаются.

– Пояс… – Я вложил в слова все, что чувствовал. – Он дал мне… свободу…

– Однако теперь он тебя связал, – напомнил мужчина. – А против таких уз есть лишь одно средство.

– Какое? Добыть у Урсиллы пояс? Вернуться в собственный облик, а потом уничтожить пояс?

Я забросал его вопросами.

– Этот пояс – ключ, и ты должен научиться с ним обращаться.

– Как? – требовательно спросил я.

– Ищи ответ в себе. Только ты сам можешь его отыскать, – загадочно ответил он. – В одном я уверен: Кар До Прон для тебя очень опасен.

– Мне не получить пояса, не вернувшись туда, – медленно проговорил я. – И если дар моли недолговечен… – Я глубоко вздохнул, разглядывая увядшую травинку в шаре, – значит вернусь пардусом.

Он твердо встретил мой взгляд. Его желтые глаза…

– Ты был тем снежным котом!

Он не подтвердил моей догадки ни кивком, ни словом. Но я знал, что не ошибся.

– Но… – Я нашел глазами пояс на его дублете. Обычный мужской пояс из дубленой кожи. – У тебя пояса нет, – уверенно добавил я. – Как же тогда?..

Вот теперь он покачал головой. Закон Силы разделял нас, догадался я, и начал понимать, почему эти трое при мне не называли имен. Старейший из законов: не выдавать имен чужому, чтобы он с их помощью не наложил чар. В том, что мне Звездная башня ничем не грозит, я был уверен. Но, как видно, ее обитатели не станут укрывать меня с риском для себя.

– Тень набирает силу, – нарушил молчание мужчина, и смысл его слов не сразу стал мне ясен. – Идущие темными путями пробуждаются и снова готовы выступить. Тот Ибикус, торговец… Ты не ощутил в нем ничего от Тени?

Я покачал головой:

– Хотя он казался Иным. Я даже подумал, может, он посланец или разведчик Голосов?

– Голоса… Вот над этим стоит поразмыслить. – Его ладонь легла на рукоять длинного охотничьего ножа, шевельнула клинок в ножнах и снова отпустила. – Пожалуй, приходят времена, когда всякому в Арвоне придется выбирать, на чьей он стороне. Недолго же мы прожили в мире!

У его губ пролегла складка, усталые глаза наполовину скрылись под веками. Юношеская личина соскользнула с его лица, и мне подумалось, что этот человек видел много долгих лет.

– А в такие времена, – он в упор взглянул на меня, – ребяческие забавы с Силой грозят бесчисленными опасностями. Мне не нравится этот крылатый соглядатай над башней, особенно если он посланец твоей Мудрой.

В его твердости можно было при желании увидеть угрозу. Мужчина вышел не прощаясь, оставив меня сидеть на кровати. Я сжимал в кулаке моли – недолгое спасение от проклятия – и гадал, надолго ли еще хватит этой передышки.