Он отогнал эти несвоевременные мысли усилием воли.

Выйдя из лифта, Лиля прижала палец к губам:

— Тс-с! У меня такая вредная соседка…

Косясь на соседскую дверь, девушка торопливо вытащила изсумочки ключи и принялась за замок. От спешки она никак не могла попасть ключомв замочную скважину. В конце концов, Леня подумал, что он быстрее открыл бы этудверь без всякого ключа, обычной канцелярской скрепкой. Он отобрал у Лилисвязку, быстро справился с замком и открыл дверь. Лиля проскользнула вквартиру, втащила Маркиза за собой и захлопнула дверь. Только тогда онаперевела дыхание.

— Ты не представляешь, какая она зараза! —прошептала девушка.

— Но ты же взрослый человек и сама себе хозяйка! —отозвался Маркиз, помогая Лиле снять дубленку. — И вообще, мой цветочек,мы что — пришли сюда, чтобы обсуждать твою соседку?

Он зарычал, изображая бурную страсть, запустил руки подЛилин кашемировый свитер и изо всех сил стиснул девушку в объятиях.

— Какой ты необузданный! — прошептала она, пытаясьвысвободиться. — Ну что мы, прямо на пороге будем это делать?

— Почему бы и нет? — Леня сорвал с нее свитер ивпился губами в шею.

— Ну подожди! — пискнула Лиля, колотя его ручкамипо спине, — пойдем лучше в спальню!

Леня заткнул ей рот поцелуем и прижал к стене. Вдруграздался страшный грохот — на них обрушилась вешалка вместе со всей висевшей наней одеждой.

— Ну вот, — огорчилась Лиля, вырвавшись из Лениныхобъятий, — ты мне всю квартиру перевернешь! После тебя придется ремонтделать!

— Я не могу справиться с чувствами! — прорычалЛеня, пытаясь снова ухватить девушку. Она поднырнула под его руку и устремиласьк двери спальни. Леня догнал ее на пороге, обхватил поперек туловища и потащилна широкую кровать, по дороге одной рукой стаскивая с нее юбку. Плечом он заделстеллаж, и на пол грудой посыпались книги, компьютерные диски и какие-тобезделушки.

Надо сказать, что без одежды Лиля выглядела неплохо, инесколько килограмм, которые она набрала за последние месяцы, нисколько непортили ее, наоборот, придавали ей аппетитную пикантность. Она сама торопливоизбавилась от последних покровов, помогла Лене раздеться и притянула его ксебе. Дыхание девушки стало частым и неровным, глаза полузакрылись, она впиласьногтями в Ленину спину. Маркиз подумал, что сегодняшняя операция содержит всебе и кое-какие приятные моменты, а потом он перестал думать, полностьюотдавшись тем самым эмоциям, которые перед тем всего лишь успешно изображал.

Спальня оглашалась вздохами, стонами и криками, как вольерхищников в зоопарке. Леня то взлетал на головокружительную высоту, то летел впропасть, так что у него захватывало дух и на какое-то время наступаланевесомость. Потом ему показалось, что его подхватила огромная волна, каксерфингиста на побережье Калифорнии. Это было очень странно, поскольку Маркизникогда не был на побережье Калифорнии и в жизни не занимался серфингом. Тем неменее волна снова подняла его к самому небу, так что от высоты сладко захватилодыхание, а потом сбросила на теплый золотистый песок необитаемого острова.

Леня перевел дыхание, пошевелился и понял, что островобитаемый. Потому что под его правой ногой лежала чья-то чужая нога, теплая ишелковистая.

Он приоткрыл глаза и увидел, что его остров — это широкаякровать с мятыми и скомканными простынями, и рядом с ним лежит Лиля. Вид у неедействительно был такой, как будто ее только что выбросило на берег огромнойволной. Волосы растрепались и слиплись, губы распухли, шею и грудь покрывалисиняки. С трудом открыв один глаз, Лиля промурлыкала, как сытая кошка:

— Ну ничего себе! Вешалку сломал, стеллаж повалил,лифчик порвал! — перечисляя разрушения, она мечтательно улыбалась изагибала пальцы.

— Приятно вспомнить! — поддержал ее Леня,потянувшись. — Но вообще-то лифчик ты сама порвала.

— Правда? — Лиля захохотала. — Надо же, а я ине помню! Хочешь пить?

— Хочу, — Леня действительно неожиданнопочувствовал жажду.

Лиля спрыгнула с кровати и побежала к двери. Леняприподнялся на локте, наблюдая за ней, любуясь тем, как при ходьбе покачиваетсяее округлая попка.

Через минуту она снова появилась на пороге с бутылкойминеральной воды в руке.

— Посмотри, — проговорила Лиля, подходя ккровати, — мне идет?

Леня увидел, что она надела подаренную им золотую цепочку.

— Ужасно идет, — пробормотал он, — но толькообещай, что не будешь носить ее перед другими мужчинами…

— Что, совсем нельзя? — огорчилась Лиля.

— Нет, только вот так нельзя, когда кроме этой цепочкина тебе больше ничего нет! — и он потащил Лилю к себе.

— Подожди, — пробормотала она, вырываясь, —ты же хотелпить!

— А стакана ты не принесла? — спросил Леня спритворным гневом.

— Нет, пей из горлышка!

— Мы, вампиры, из горлышка пьем только кровь! —продекламировал Леня страшным голосом, — но я придумал кое-что получше! Язнаю, что можно использовать вместо стакана!

Он повалил Лилю на спину, налил немного воды ей в пупок ивыпил оттуда, напоследок вылизав последние капли. Сначала девушка хихикала ивизжала от щекотки, а потом снова тяжело задышала и притянула Леню к себе.

И снова началась бешеная скачка по бескрайней степи, взлетыи падения на чудесных качелях… Леня взлетел к самым звездам, и ему казалось,что сердце разорвется там, в безвоздушном пространстве, но огромная сладкаяволна снова выбросила его на теплый песок.

Леня подумал, что таким, серфингом не стоит слишкомувлекаться — огромная волна может его в следующий раз утопить или выбросить поошибке на какой-нибудь совершенно другой остров, в какой-нибудь незаселеннойчасти земного шара или вообще в Антарктиде.

— Эй! — окликнул он соседку по острову. — Тыгде?

— Тут я, — и у него под боком кто-тозашевелился. — Еще немного, и кровать тоже развалится.

Леня протянул руку, нащупал бутылку с минералкой и однимглотком выпил почти половину.

— Ага, теперь ты не требуешь стакана? — подалаголос Лиля.

Леня приподнялся на локте и окинул ее изучающим взглядом.Неожиданно он вспомнил, что должен все-таки кое-что у нее узнать.

— И часто ты приводишь к себе мужчин? — начал ониздалека, как будто неожиданно в нем проснулась ревность.

— Ну ты чего, — возмутилась Лиля. — Надо же,так все было хорошо, обязательно надо начать выяснять отношения! Никого я ксебе не привожу, у меня соседка такая грымза…

— Ну да, как же! А мне говорили, что у тебя был бурныйроман с одним молокососом… как же его зовут? Еще имя такое дурацкое… а,вспомнил, Иннокентий!