пусть темные заботятся о них. Перевел и привязал лошадей, после чего вернулся к женщине.

Она сидела на том же месте, бессильно прислонившись к дереву.

— Госпожа, пойдемте к костру, — произнес он.

Незнакомка медленно подняла отрешенный взгляд.

— Кто вы? Это вы меня спасли? — тихо спросила она.

— Здесь холодно, пойдемте со мной, — терпеливо сказал он, протягивая руку.

Женщина оперлась на нее и тяжело поднялась. Она послушно шла за ним, спотыкаясь на каждом шагу, видимо, силы полностью покинули ее. Усадив незнакомку у огня, Эвиан протянул ей флягу с водой. Незнакомка сделала несколько глотков и оживилась.

— Там, в сумках, должны быть хлеб, сыр и мясо, — она указала на стоящих рядом лошадей. — Я сейчас.

Она встала, кутаясь в плащ и пряча под ним разорванное платье, подошла к смирным животным. Затем вернулась с сумкой, из которой достала обещанную снедь. Кажется, первый шок прошел.

— Как вас зовут? — поинтересовалась женщина.

— Аск, просто Аск, — представился он. — Хотелось бы знать, кто вы, и почему оказались в лесу, в такой странной компании?

Женщину передернуло от гадких воспоминаний, она вздохнула и ответила:

— Баронесса Стасия Блай. Вдова барона Блая. Я наняла этих людей, чтобы они сопроводили меня в Фагос. Да, видимо, не судьба… Кстати, что с ними? Вы их…

— Темные о них позаботятся, — мрачно ответил Эвиан.

Женщина немного помолчала, потом с надеждой посмотрела на него.

— Может, мне поможете вы? Я заплачу. Отдам все, что обещала тем… — она мотнула головой. — Заберите лошадей, это из моей конюшни кони, они сильные, выносливые…

— Сожалею, сударыня, но мне в другую сторону, — уклончиво ответил Эвиан.

— Но это не так долго, всего несколько дней, и вы сможете продолжить свой путь! — горячо заговорила Стасия. — Понимаете, мне нужно спасти человека. — Я точно знаю, что он не виновен, а его отправили на каторгу…

В голосе баронессы зазвенели слезы.

— Я могу проводить вас только до вашего дома, — твердо ответил Эвиан. — Далеко до него?

— Вы жестокий человек! — воскликнула баронесса. — Вы можете допустить, чтобы страдал невиновный! А Ивон точно ни в чем не виноват!

Эвиан вздрогнул и внимательно посмотрел на Стасию. Растрепанные волосы, полные сосновых иголок, опухшие от слез глаза, наливающаяся синевой щека и разорванное платье ее, казалось, не беспокоили. Ее тревожило только одно — попытка спасти любимого.

— О каком Ивоне вы говорите? — спросил он, чтобы подтвердить свою догадку.

— Ивон Омура! — быстро ответила женщина и с надеждой посмотрела на него.

Эвиан взял длинную палку и поворошил угли в костре. Искры огненными звездами взлетели и погасли во тьме.

— Если вы явитесь к герцогу Остергаму просить за барона, то сделаете ему только хуже.

Взгляд Стасии стал недоверчив.

— Вы просто не хотите мне помочь! — упрямо воскликнула она.

Мужчина вздохнул.

— Не хочу, — согласился он.

— Я поеду в Фагос с вами или без вас! Мне все равно!

— И доедете до ближайшей таверны. У вас заберут лошадей и деньги, в лучшем случае, заставят обслуживать заезжих мужиков по ночам, в худшем — просто похоронят в лесу. Кто вас будет искать? Никто!

От этих слов Стасия сникла и снова заплакала.

— Но что мне делать? — жалобно спросила она.

— Вернуться домой и не делать глупостей.

Женщина отвернулась, не желая признавать его правоту, и с головой укуталась в плащ. Вскоре Эвиан заметил, что она попросту спит, тогда и сам задремал.

Утром баронесса достала из седельной сумки сменное платье и, отойдя за деревья, переоделась. Стасия упорно молчала, не общаясь с Эвианом из-за его отказа в помощи. Щека опухла и стала фиолетовой, ее женщина прикрыла полою шляпы.

— В какой стороне ваш замок? — настойчиво спросил Эвиан.

Женщина не ответила, только махнула рукой вдоль поля. Ну что же, ему пока по пути с нею. Проследит, чтобы она вернулась к себе, и поедет своей дорогой. Их лошади мирно трусили рядом, остальные, без всадников, шли следом.

— Кто вам этот Ивон? — решил спросить он, наконец. — Почему вы отправились спасать его?

Стасия помолчала, потом, вздохнув ответила:

— Мы были дружны в юности. Думали, мои родители не будут против нашей свадьбы. А они выдали меня замуж за другого. Муж был богат и стар, он вскоре умер, наследников у него не осталось. После его смерти ничего не мешало нам пожениться. Но Ивон сильно изменился, стал холодным, непонятным… Потом исчезла его сестра, моя подруга. Затем пришла весть, что обвинили в измене и укрывательстве преступника, отправили на каторгу… Он хороший, пусть меня и не любит. Я не понимаю, за что с ним так?

Эвиан промолчал, он бы нашелся, в чем возразить, но не стал.

— Когда вы покинули свой замок?

— Вчера утром.

Князь отметил про себя, что к вечеру доведет свою спутницу домой и будет свободен. Это обстоятельство его радовало, как и то, что дорога шла в нужном направлении.

Уже смеркалось, когда за деревьями выросли стены замка. При виде их Стасия тяжело вздохнула.

— Прошу вас быть моим гостем, — произнесла она.

Эвиан колебался.

— Хотя бы на одну ночь, я не буду удерживать вас силой, — добавила баронесса, когда увидела, что Эвиан не решается принять приглашение, и он кивнул, соглашаясь.

На встречу хозяйке выскочила молодая пышнотелая служанка. Увидев ее, всплеснула руками и поспешила с причитаниями:

— Что ж это вы, госпожа? Никак с лошади свалились? А где же те, с кем вы уехали? Вот говорила же, не стоит с проходимцами связываться!

— Успокойся, Мира, — оборвала ее баронесса, — все со мной в порядке. Покажи нашему гостю комнату и подавайте ужин.

Служанка, причитая о лице и прическе госпожи, отправилась с нею, а к Эвиану вышла совсем молоденькая девчонка и, поминутно краснея, проводила его в выделенную комнату. Эта же служанка принесла горячей воды, умыться с дороги, а позже провела его в трапезную.

За ужином Стасия была вежливой и отстраненной, словно мысли витали далеко, наконец, задала вопрос, мучивший ее:

— Чем я могу отблагодарить вас за мое спасение?

— Вы уже отблагодарили, — вежливо ответил Эвиан. — Спасение столь прелестной дамы — само по себе — достойная награда любому мужчине, не чуждому чести. Затем, вкусный ужин и ночлег, это не так мало.

Женщина грустно улыбнулась.

— Не думала, что мое спасение настолько дешево, — произнесла она, немного подумала и продолжила: — Не знаю почему, но мне кажется, вам, возможно, понадобится где-либо укрыться на время. Возможно, я сильно рискую или горько пожалею когда-то, но обещаю, что дам вам кров и не спрошу причины.

Он коротко поклонился и серьезно ответил:

— Сердечно признателен, сударыня, я буду помнить об этом.

Больше,