рост, зверь мягко и бесшумно отошел ко входу в рудник, взмахивая крыльями, сделал несколько шагов для разгона, могучим прыжком оттолкнулся от земли и взмыл в воздух. Оглянувшись на каторгу, Ивон увидел, как один из надсмотрщиков вышел отлить, да так и застыл, с открытым ртом глядя на дракона, а по его штанам растеклось темное пятно. Ночь закончилась, на сером небе светлели и медленно гасли звезды.

* * *

Ивону все казалось, что он спит и в любой момент проснется от крика надсмотрщика или удара плетью, его снова отправят ломать камни в поисках рудной жилы. Он несколько раз ущипнул себя до боли, но сон не пропал. Значит, это правда? Он свободен и летит на живом драконе? Его переполняло ликование, на языке вертелась тысяча вопросов, но задавать их барон не мог — встречный ветер забивал рот и заглушал любые звуки, кроме мерного хлопанья огромных кожаных крыльев.

Они летели довольно долго. Дракон размеренно, неторопливо взмахивал крыльями, под ними неспешно проплывали леса с лоскутами возделанных полей и крохотными деревеньками. Небо из серого стало голубым, высоким и прозрачным, барон едва не заплакал от радости, он почти месяц не видел простого неба, его мир сузился до границ потолка барака и каменного свода пещер. Но вот взмахи крыльев стали реже, деревья зрительно выросли, придвинулись, и могучий зверь опустился на землю. Тело Ивона затекло, он едва не упал, но Эвиан поддержал его, помог спуститься и сесть на траву, затем повернулся к дракону и посмотрел в его глаза. Барону показалось, что они говорят между собой без слов. Потом зверь кивнул, оттолкнулся от земли, обдав горячим ветром, и взлетел, набирая высоту. Вскоре он так удалился, что стал с нетопыря размером, а затем и вовсе скрылся в небе. Князь проводил его долгим взглядом, а потом сел рядом с ним.

— Охотиться полетел? — спросил Ивон просто для того, чтоб услышать свой голос.

— Нет, домой. Правда, я попросил его немного покружить над моим замком, — Эвиан зло усмехнулся. — Пусть доложат Остергаму, а тот понервничает!

— Почему ты не оставил дракона? Не приказал уничтожить герцога?

— Не стоит их вмешивать в наши дела лишний раз, — князь сорвал травинку и прикусил её. — Наш мир — чужой им.

— Почему ты вернулся? Я думал, ты из Шебея сразу направишься в Алгарт, к королю. Ты сильно рискуешь сейчас! — барон поменял тему разговора.

Эвиан усмехнулся.

— Ты мне не нянька — пугать риском, — жестко ответил.

— Куда уж мне, — устало ответил Ивон и лег в высокую, теплую траву. — Что ты думаешь делать дальше?

Князь пожал плечами и лег рядом.

— Попытаться перейти границу герцогства и попасть на прием к королю, а для начала просто выспаться. Я, по твоей милости, бодрствовал всю ночь.

Глава 13

Похоже, Безымянные Светлые хранили обоих: пока они спали никто их не нашел и не потревожил. Ивон проснулся первым. Он лежал, не решаясь открыть глаза, будто боялся, что произошедшее ночью окажется всего лишь сном. Но легкий ветерок, пение птиц и запах травы, говорили о том, что побег — правда. Наконец он решился открыть глаза, сел и огляделся. Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался мир, непривычно яркий после пыльного рудника. А рядом, на траве, положив голову на заплечную сумку, спал Эвиан.

Хотелось пить и есть. Осторожно поднявшись, Ивон захотел как следует осмотреться. Выбрав высокое дерево неподалеку, он подпрыгнул, уцепился за нижнюю ветку, подтянулся и ловко, как в детстве, взобрался наверх. Проснувшийся князь удивленно смотрел на него. Добравшись до верхних, тонких веток, которые уже ощутимо прогибались под его весом, барон оглядел окрестности. Вокруг зеленели кроны деревьев, а вдалеке, почти на грани видимости, блестело небольшое озеро. Запомнив направление, он принялся спускаться.

— Ну вы и даете, ваша светлость, словно деревенский мальчишка по деревьям лазаете, — заметил Эвиан, встречая его под деревом.

— Если оскорбить хотел — так мимо, я и рос как деревенский мальчишка, до тех пор, пока отец не женился, — равнодушно ответил Ивон, отряхивая руки. — Видите ли, пресветлый князь, я бастард. И до десяти лет жил в людской со слугами.

— Он на матери твоей женился? — уточнил Эвиан.

— Моя мать родами умерла. На матери Горлины. Кто-то из слуг донес обо мне, она и настояла, чтобы я рос как подобает сыну барона. Рожала сестру тяжко. Лекари сказали, что она больше не сможет иметь детей. После этого меня официально объявили наследником, — спокойно поведал Ивон и спросил напоследок: — Ну что, стал бы пресветлый князь вытаскивать меня, если бы знал это заранее?

— Ты только со мной такой хам? — насмешливо спросил Эвиан.

Ивон грустно улыбнулся и уселся под деревом.

— Есть будешь?

— А ты как думаешь?

Князь развязал мешок и достал завернутые в тряпицы сыр, вяленое мясо, хлеб. Ивон с жадностью смотрел на это богатство, но, взяв себя в руки, отрезал немного сыра и ломоть хлеба. Аккуратно съев, отодвинул остальное.

— Хватит, а то, боюсь, плохо станет. Вода есть? Пить хочу ужасно.

Эвиан протянул ему кожаную фляжку, висевшую на поясе.

— Есть, только мало осталось.

Ивон, набрав в рот воды, медленно проглотил её.

— Там озеро, — он махнул рукой. — Понятия не имею, куда нас занесло, но, думаю, если и искать людей, то идти нужно туда. Может удастся разжиться одеждой и обувью для меня. Да и вымыться не мешало бы.

Барон с досадой осмотрел себя и попытался безуспешно оттереть ладони от въевшейся грязи.

Эвиан с сомнением посмотрел на его израненные ноги.

— Так и пойдешь босиком?

— Можно подумать у меня есть выбор, — мрачно парировал тот. — Обувь у меня сразу отняли, чтобы даже не пытался бежать.

— И что? Действительно не пытался…

Князь иронично поднял бровь.

— Не успел… — барон помрачнел лицом и отвернулся.

— Мы с тобой идём до ближайшего селения, но дальше наши дороги расходятся.

— На большее я и не рассчитывал, — усмехнулся Ивон.

Держать нужное направление оказалось не так уж и легко, то и дело приходилось обходить валежник или разросшийся густой подрост, поэтому барону время от времени приходилось залезать на дерево и уточнять дорогу. Озеро приближалось, но рядом с ним Ивон не мог разглядеть ни домов, ни рыбацких лодок.

Солнце клонилось к закату, когда они, наконец, вышли к тихому берегу. У самой воды лежал огромный, поросший мхом валун. Низкое солнце последними лучами золотило спокойные воды, изредка пролетали птицы, на поросшем камышом и осокой берегу не было и следа человеческого жилья.

— Хоть воды в достатке, — произнес Эвиан.

Ивон