Она вздрогнула.

— Тебе холодно, дорогая? — тихо проговорил Гордон, крепче обнимая ее за плечи.

Мэгги тяжело вздохнула. Боже! Недалек тот час, когда она упадет к нему в объятия.

— Нет, — отрицала она, безуспешно пытаясь избавиться от его железной хватки. — Ну, разве чуть-чуть.

Он улыбнулся в ответ, посмеиваясь над ее недовольством. Для него не секрет, что такая близость с ним ей не по душе. Чего, однако, совсем не знал Гордон, так это ее подлинного состояния: Мэгги неодолимо тянуло к нему, тянуло вопреки доводам рассудка.

— Допей свое вино, — посоветовал Гордон с холодными смешинками в глазах. — Оно должно тебя согреть.

— Сомневаюсь, — возразила она, зная, как действует на нее алкоголь.

— Да, расскажи, пожалуйста, Гордон, как поживает твоя драгоценная сестра? — пропела сладким голоском Этель. — Она хоть была замужем или по-прежнему довольствуется тем, что выступает в роли твоей матери?

Снова Мэгги ощутила, как напряглись мускулы Гордона.

— Бренда всегда была и будет мне близким другом, Этель, — отозвался он, и Мэгги почувствовала, что гордится Гордоном. — Не знаю, что бы я делал без нее после гибели наших родителей. Нет, она никогда не выходила замуж. Думаю, у нее не было на то желания. Она живет полной жизнью. Ходит, между прочим, в театры и на балет, играет в бридж.

— И она одобряет твою женитьбу? Или будет ревновать тебя к Мэгги?

Гордон рассмеялся.

— Ревновать? Да Бренда обожает Мэгги. Я даже подозреваю, она именно такой исход имела в виду, когда нанимала ее.

— Мэгги работает у тебя? — Этель неприятно поразило это открытие.

— Я разве не сказал об этом? Да, Мэгги секретарь моей приемной. Должен признаться, работа превращается в удовольствие, когда приходишь в клинику и каждый день видишь ее милое лицо.

Мэгги чуть не поперхнулась вином. Вот лживый черт! И как только у него язык поворачивается?.. Но в целом приятно. Совершенно неожиданно его вранье стало доставлять ей какое-то злорадное удовольствие. Игра, хоть и опасная, но, право, стоит свеч, когда видишь, как присутствующая «мадам де Помпадур» поджимает свои великолепные губки, складывая их в узенький шнурочек.

— О, милый, — выдохнула Мэгги, ласкаясь к Гордону. — Ты сама нежность!

— Он и нежность? — фыркнул Фрэнк. — Очевидно, мы обсуждаем разных людей. А кто тогда терроризирует всех сестер в операционной?

— Он никогда не повышал на меня голос, — с видом невинной овечки заблеяла Этель.

— Ни один мужчина не посмеет орать на вас, Этель, — заявил верный Фрэнк.

Эдна злобно сощурила глаза и потребовала у официанта третий бокал шерри. Ясно, она остро нуждалась в глотке доброго вина, чтобы пережить столь вызывающее поведение мужа.

Мэгги допила свое шампанское и тоже запаслась вторым бокалом. У нее было такое чувство, что вполне может потребоваться, чтобы алкоголь развязал ей язычок. С Фрэнка станется — этот болван запросто может пригласить красотку присоединиться к ним за ужином. Аппетит будет, конечно, испорчен, но речь Мэгги, надо надеяться, не пострадает. Пусть доктор Фостер грохочет в операционной, но Мэгги никому не давала спуску в тюремной прачечной. Если незваная мадам надеется заткнуть рот такому оратору, то ее ждет большое разочарование.

Фрэнк и в самом деле пригласил миссис Брэннигэн отужинать с ними, но, к счастью для Этель, ей пришлось отказаться. Выяснилось, что ее благоверный должен был спуститься на ужин, и их обоих усадили за отдельный стол вместе с остальными докладчиками. Обидно, что не удалось запустить коготки в шкурку этой холеной кошечки.

Однако Эдна была настроена по-иному.

— Чтобы никогда, слышишь, никогда больше ты не приглашал эту стерву к нашему столу, Фрэнк Гилмор! — прошипела она, едва блондинка удалилась на приличное расстояние.

Фрэнк хмыкнул и, наклонившись, чмокнул жену в щеку.

— Люблю, когда ты меня ревнуешь.

— Уму непостижимо, как ты можешь ходить по струнке у этой тигрицы из рода пожирателей мужчин?!

— По-моему, она очень даже мила, — обиделся Фрэнк.

— Как ядовитый цветок, который губит насекомых, — бросила ему в лицо Эдна.

Супруги пикировались в продолжение всего ужина. Мэгги забавляли остроумные выпады возмущенной жены, с которыми она в душе соглашалась.

Атмосфера за столом была бы приятнее, если бы не странная молчаливость Гордона. Зато еду подавали такую, что слюнки текли; зал ресторана поражал элегантной роскошью, обслуживание было безупречное. Давно уже Мэгги не ужинала с таким удовольствием, и она, позабыв о намерении следить за своим весом, отдавала должное каждому блюду.

Когда пили кофе, Эдна начала зевать.

— Ты устала, любимая? — заботливо спросил Фрэнк.

— Еще бы. День был такой долгий. Мне же чуть свет пришлось везти детей к твоей матери.

— Как насчет стаканчика в баре на сон грядущий? — все же предложил Фрэнк.

— Ладно уж, — согласилась Эдна.

Гордон с радостью поддержал идею. Мэгги тоже не возражала. Но им, что называется, снова «повезло». В баре, опираясь о стойку, сидела на высоком стуле Этель с очередным поклонником, словно приклеившимся к ней.

— Где, черт возьми, вечно торчит ее супруг? — возмутилась Мэгги. — Почему бы ему не запереть жену в номере и не дать бедным, ничего не подозревающим мужчинам немного передохнуть?

— О господи, — ужаснулась Эдна, видя, как миссис Брэннигэн повернулась на вращающемся стуле — как раз вовремя, чтобы заметить входящих в бар. Улыбка, которую Этель послала Гордону, была многообещающей. — Она — словно паучиха, ее не так-то просто стряхнешь с рукава.

— Ты, наверное, имеешь в виду ядовитую самку крестовика? — подхватила Мэгги, не в силах удержаться, чтобы не внести собственный вклад в общее дело.

— Пожалуй, вы правы, девочки, — сказал Фрэнк, усладив свой взор созерцанием смело открытых ног блондинки. — Подозреваю, что, побывав в ее объятиях, мужчина превращается в выжатый лимон. В интересах семейной гармонии мы с Эдной, пожалуй, выпьем по последнему стаканчику уже у себя в номере.

Мэгги с надеждой посмотрела на Гордона, ожидая, что он последует примеру друга. Однако трусливое бегство, похоже, не входило в его планы на этот уик-энд. Мэгги все больше сердилась, что ее держат в полном неведении.

— Правильно, Фрэнк, — одобрил Гордон. — Идите. Утром увидимся.

Супруги Гилмор обменялись изумленными взглядами, пожали плечами и удалились, оставив Мэгги в совершенной растерянности. Как можно удержать Гордона вдали от этой потаскушки, если он упорно ищет ее общества? Вот и сейчас уже тянет Мэгги к стойке. Хуже того, мужчина, с которым беседовала Этель, словно нарочно, встал и направился к выходу, оставляя свободный стул рядом.