«Ну, вот, — подумала Симона, — теперь пути назад нет. — Я позволила себе намекнуть, что Гаррити не разбирается в искусстве».

— Браво! — воскликнула Жаклин, когда гул голосов немного поутих.

Она дружелюбно улыбнулась Симоне, и та только почувствовала себя хуже. «И зачем я вообще открыла рот? — с горечью подумала девушка. — Теперь отделаться от Джеймса будет еще сложнее. После всего, что он сделал, я бы предпочла иметь в лице его матери врага, а не друга».

— А вы тонкая штучка, — заметила Жаклин. — И как я сразу не догадалась? Женщина, которая способна заставить моего сына носить костюм, гулять по центру Нью-Йорка и слушать классику — такая женщина достойна восхищения. А эта новая стрижка просто чудесна!

Когда Сим наконец рискнула взглянуть на Джеймса, она поняла причину восторгов его матери: парень выглядел гораздо лучше своего брата, Великолепного. Откажись он от жизни в хибаре охранника, Манхэттен был бы у его ног. А может, даже целый мир. Джеймс был рожден для роскоши — и почему-то избегал ее.

Прижав руки к груди, Жаклин продолжала восхищаться:

— Вы так хорошо разбираетесь в живописи, Симона! Я в восторге. И такие глубокие познания в истории искусств! Наверно, вы обожаете этим заниматься! И где только Джеймс нашел такой клад?

Сим приготовилась к неизбежным расспросам о том, какой университет она окончила — они, должно быть, кроме Йельского и Гарварда, ничего не признают. Но опасный вопрос так и не был задан. Девушка вздохнула с облегчением, надеясь, что неловких ситуаций больше не возникнет. И тут дядюшка Гарольд громко откашлялся и произнес:

— Будем надеяться, у Кляйна хватит ума не выставлять свои работы в музее Метрополитен!

Его высказывание произвело эффект разорвавшейся бомбы — все присутствующие стали одновременно высказывать свое мнение. Голос Жаклин перекрывал остальные:

— Ну же, не говори глупостей, Гарольд! Статуя была застрахована. А детектив Перес отрабатывает разные версии. Он — опытный полицейский, двадцать лет занимается расследованиями и, говорят, очень успешно.

— Вот именно, говорят, — проворчал Гарольд.

— Верно, дядя, — поддержал Великолепный. — Ему нельзя доверять. А Эдмонда Стайлса вообще нужно уволить. Как ты знаешь, я каждый день ненадолго заглядываю в музей проверить коллекции, — он улыбнулся, заискивающе глядя в глаза родителям. — В особенности те, которые принадлежат нашей семье.

От подобострастного тона Великолепного у Симоны все перевернулось внутри. Как будто кто-то водил железом по стеклу над самым ухом. Еще немного — и ее стошнит от этого подхалимского лепета. Вообще, чем больше гости говорили, тем яснее становилось, что они только и мечтают захапать денежки старого Гаррисона Гаррити. А Великолепный — больше всех! Ничего удивительного, что отец в глубине души предпочитает Джеймса — хотя, похоже, Кристина и Уильям этого абсолютно не замечают.

И все-таки, почему он так упорно избегает этого образа жизни? Вряд ли все объясняется стремлением стать писателем. В конце концов, можно писать в свободное время и работать в компании отца. Что-то здесь не так. Хотя, напомнила себе девушка, ее это больше не касается.

— Да, — говорил тем временем Великолепный, — Стайлсу нужно поискать другое место. Давайте не будем забывать о том, что он доверил такое ответственное дело, как включить сигнализацию, какой-то буфетчице. Подумать только! Он пальцем о палец не ударил, чтобы обеспечить сохранность статуи дяди Гарольда.

— Тем более Эроса, — вторила Кристина.

— Как знать, может, какой-нибудь извращенец украл дядину статуэтку, чтобы наладить свою сексуальную жизнь, — добавил Уильям.

— Или извращенка, — не выдержала Симона. — Не будем забывать и о такой возможности.

«А кроме того, — чуть было не сказала она, — если Эроса украл извращенец, то кем же тогда должны быть ее владельцы?» Девушка чувствовала, что дело зашло слишком далеко.

— Прошу вас, — сказала она неожиданно для всех, — Эдмонд Стайлс — первоклассный администратор.

Симона всегда мечтала работать под началом мистера Стайлса. Даже теперь, после временного увольнения, она не держала зла на бывшего босса.

Жаклин посмотрела на гостью с удвоенным интересом:

— Вы знакомы с Эдмондом?

Девушка смутилась. Неизвестно, в каких отношениях находится Эдмонд с семейством Гаррити. Сим знала, что они часто встречаются по музейным делам, но что еще может связывать этих людей — абсолютная загадка. Наконец Симона собралась с духом и ответила:

— Я достаточно хорошо его знаю, чтобы так говорить.

Жаклин задумчиво прищурилась, пытаясь понять, каким образом ее гостья может быть связана с Эдмондом — как будто она должна знать всех знакомых мистера Стайлса.

— Знаете его по…

— Симона некоторое время работала в Метрополитен, — пояснил Джеймс.

Звук его голоса привел девушку в неописуемое бешенство. Сердце переворачивалось в груди, причиняя почти физическую боль. Ведь всего пару часов назад они стояли, обнявшись, у входа в парк и строили планы совместного будущего. Как все могло так быстро измениться?

Жаклин выжидательно смотрела на гостью. Потом встряхнула головой и нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить:

— Мне казалось, я знакома со всеми организаторами выставок в музее.

Вряд ли стоило теперь рассказывать о работе в кафетерии Метрополитен, тем более что любвеобильный сын Жаклин так любил выпить чашечку-другую кофе и пофлиртовать с симпатичной буфетчицей. Поэтому Симона оставила вопрос без ответа и настойчиво повторила:

— Уволить мистера Стайлса было бы серьезной ошибкой. Мало кто так интересуется искусством, как он. Эдмонд проработал в музее много лет и всегда отлично справлялся со своими обязанностями.

— А вы — настоящая защитница невинно обиженных, — проговорил Гаррисон Гаррити себе под нос. — Сначала Кляйн, теперь — Стайлс.

— Как бы там ни было, — заявил Великолепный, — но дядя Гарольд прав. На следующем заседании совета директоров я подниму вопрос об увольнении Стайлса.

— Ты всегда сходишь с ума по поводу сигнализации и тому подобных вещей, — сказала Жаклин. — Только не надо все сваливать на Эдмонда.

— Хороший мальчик, — похвалил Гарольд, игнорируя замечание Жаклин. — Недаром ты — мой родной племянник.

Надо же, эти люди играют чужими жизнями, не задумываясь. Симона слышала, что карьера Эдмонда Стайлса начиналась примерно так же, как и ее собственная. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы осуществить свою мечту: поселиться в городе, найти работу в музее.

— Я уверена, что мистер Стайлс всегда заботится о безопасности экспонатов, — заявила Сим.

— И на чем же основывается ваша уверенность? — поинтересовался Гарольд.

— На собственном опыте.