по одному рынку, а на себя взял три. Но братья справедливо заметили, что Египет – это не безобидный Шхем и что, если разрушить Египет, то и весь мир будет разрушен[415]. Поэтому Йехуда, видимо, сменил концепцию. Сначала он предупредил Йосефа, как об этом свидетельствует р. Йеремия бен Шемайя, что нашлет проказу на Йосефа и все его окружение. И язвительно добавил: «Как фараон любит мужчин, так и ты», полагая, что Биньямин потребовался Йосефу исключительно в качестве юного любовника[416].

Но Йехуду было уже не остановить, а в гневе он был страшен. Из глаз у него начинали течь кровавые слезы, и, по сообщению р. Ханана, даже волосы на его груди напрягались до такой степени, что протыкали пять одежд, в которые был облачен Йехуда. Эти ядовитые волосы убивали каждого, кто к ним прикасался[417]. В рот Йехуда засовывал медные стержни и сгрызал их в порошок[418].

Йосефу надо было действовать решительно. Йосеф пнул ногой каменный трон, на котором восседал, и тот рассыпался. Изумленный Йехуда подумал, что Йосеф, пожалуй, могущественнее его самого, попытался извлечь меч из ножен, но тот не извлекался, на основании чего Йехуда пришел к глубокомысленному выводу: «А этот человек богобоязненный»[419].

Но Йосефа это не обмануло. Видя развитие событий, он справедливо полагал, что взбешенные братья могут разрушить к чертовой матери весь Египет, и велел Менаше быстро собрать египетских воинов, пеших и конных, почему-то с музыкальными инструментами, но с условием, чтобы те не трогали братьев. Что Менаше и сделал, собрав пятьсот всадников и десять тысяч пехотинцев, среди которых было четыреста бойцов, специализирующихся на боях без правил и работавших только руками и ногами[420].

Йехуда, в свою очередь, вытащил меч и заорал во всю мочь. Египтяне перепугались, многие упали на землю от страха, остальные бросились бежать, и Йехуда с братьями преследовали их до самого дома фараона. Потом Йехуда опять вернулся к Йосефу требовать Беньямина и издал еще более страшный вопль, потрясший весь Египет. Фараон упал со своего трона, городские стены во всем Египте рухнули, а у женщин случились выкидыши. Фараон в ужасе послал своих людей к Йосефу: «Зачем ты евреев сюда привел? Отошли их, а то мы все здесь пропадем. А если они тебе так нужны, оставляй себе мои дары и отправляйся с ними»[421]. Фараон хотел, видимо, только одного – чтобы евреи оставили его в покое и не мучили своими разборками.

В рот Йехуда засовывал медные стержни и сгрызал их в порошок.

Йосеф еще попробовал поторговаться с Йехудой, но тот совсем уже был невменяемым от злости, и Йосефу, страшно боявшемуся как фараона, так и братьев, ничего не оставалось делать, как открыться братьям и тем самым прекратить конфликт.

◾ Конец разборок

Хорошо все, что хорошо кончается, пусть и не сразу. Йосефу все эти битвы, вероятно, надоели – он не выдержал, показал братьям свой обрезанный член и объяснил, что он их родной брат, которого они когда-то продали (Берешит 45:4). Член показать было необходимо: ведь в момент продажи, как мы помним, он был безбородым юным женоподобным красавчиком, а теперь стал бородатым мужчиной средних лет. Так что по лицу его узнать было нельзя, а по обрезанному члену можно[422] – что-то аналогичное имело место в знаменитом эпизоде опознания служащей банка изнасиловавшего ее налетчика из бессмертного фильма «Однажды в Америке». В любом случае братья наконец поверили, что это Йосеф, и вознамерились окончательно его замочить, потому что боялись мести. Однако на арену боевых действий спустился ангел и разметал братьев по четырем углам комнаты[423].

После чего вся компания неожиданно примирилась, и все стали плакать. Йосеф, впрочем, плакал не от умиления, а с горя по будущим разрушенным Первому и Второму храмам (именно так толкуют мудрецы тот факт, что Йосеф пал не на «шею», а на «шеи» Биньямина, как буквально прочитывается текст Берешит 45:14)[424]. Биньямин тоже заплакал – и, опять же, не от умиления, а предчувствуя, что Йосеф снесет любимое им святилище в Шило[425]. Иначе говоря, в душе Йосеф и его братья так и продолжали испытывать неприязнь друг к другу. Зато больше всех был счастлив фараон, который совсем уже перетрухал во время еврейских семейных разборок. На радостях он обещал семейству лучшие куски земли (Берешит 47:6)[426].

Наконец Йосеф загрузил братьев богатыми подарками, и они отправились домой. Среди подарков было выдержанное вино, на радость старику[427], десять ослиц (Берешит 45:23) – по пять в честь матери и приемной матери Билы (остальные жены отца уже умерли)[428] и десять ослов, по количеству братьев без Йосефа и Биньямина. Отсюда можно сделать вывод, что Йосеф так и оставил у себя Биньямина[429], – что бы нам ни говорили. Он тепло напутствовал братьев в путь и велел им соблюдать алаху – но не обсуждать ее, чтобы не потеряться по дороге[430].

Братья благополучно добрались до Ханаана, а спустя некоторое время наступил торжественный момент, когда братья, уже вместе с отцом Яаковом, вернулись в Египет. Пишут, что братья по очереди несли отца на руках и их сопровождали 600 тыс. ангелов[431].

Когда все семейство собралось в Египте, Йосеф пал на шею отцу (которого не видел уже двадцать два года[432], но почему-то ничего в связи с этим не предпринимал) и хотел его поцеловать, но необыкновенно благочестивый Яаков не позволил ему этого сделать, подумав: «Небось, его тут уже какие-то женщины целовали, с такой красотой-то!»[433] По другой версии, Яаков читал Шма и не хотел прерывать молитву поцелуем[434]. И это все несмотря на то, что с момента исчезновения Йосефа Яаков пребывал в трауре и даже прервал супружеские отношения с женами[435].

В любом случае семейству Яакова выделили прекрасный район для проживания. В годы очередного голода Йосеф в обмен на припрятанный хлеб забрал у египтян все серебро, скот, потом и их самих сделал рабами фараона. Да еще и обрезав несчастных, как мы знаем. Так, благодаря Йосефу, в Египте расцвел рабовладельческий строй. Семейство же Яакова жило припеваючи, евреи стали оседлыми.

◾ О тайне Биньямина

Мы с вами уже знаем про тайну Эйсава. Теперь пришло время узнать о тайне Биньямина.

Младший сын патриарха