– Вы уверены, что вам нужна ваша работа? – наконец не стерпела Уинифред. Обернувшись к Дарлингу, она кокетливо тронула его за лацкан сюртука. – Милый, неужели Джон в самом деле держит у себя такую прислугу? – протянула она достаточно громко, чтобы горничная могла расслышать.

Теодор залился краской. Немилосердная горничная, напротив, побледнела так, что цветом лица почти сравнялась с собственным накрахмаленным воротничком. Она сейчас же согласилась доложить о визите «мистера Дарлинга и его друзей» и ушла, попросив их подождать в коридоре. Вернулась она с кислым выражением лица, но довольно скоро.

– Его милость примет вас, – сообщила она, строго поджимая губы. Видно было, что это решение она не одобряет, но противиться ему не смеет. – Прошу, пройдите за мной.

Женщина повела их по широкому коридору с высокими деревянными потолками. На стенах в хаотичном порядке были развешаны картины: всадники на белых и вороных конях, портреты светлоглазых дам с завитыми у висков по старой моде кудрями, совсем крошечные черные портреты с Мадоннами и младенцами, античные сюжеты. Дарлинг, который обычно болтал без умолку, сейчас молчал, пришибленный тревожной роскошью дома.

Эвелин тоже помалкивала, но по другой, хорошо понятной Уинифред причине. Наверняка Эвелин непросто было напрашиваться на визит к тому, кто получил от нее отказ в предложении руки и сердца.

Горничная остановилась у двери в конце коридора и, постучавшись, вдруг приникла ухом к двери. Лоб ее разгладился, и она кивнула гостям.

– Он вас ожидает, – сказала она, распахивая дверь.

Большие эркерные окна в гостиной были занавешены, и недостаток естественного освещения возмещался множеством свечей и настенных светильников на газу, которые разливали по комнате теплый оранжевый свет. Обтянутые бирюзовым шелком стены так же, как и в коридоре, были щедро увешаны картинами, но с гораздо более красочными сюжетами: цветы и корзины с фруктами, женщины в пышных платьях и мужчины с прилизанными прическами. Камин был облицован темно-зеленой изразцовой плиткой, на столиках блестели начищенные вазы с желтыми тюльпанами.

В кресле у окна сидел юноша лет двадцати с небольшим – ровесник Стеллана и Эвелин. Он выглядел так, будто приход гостей выдернул его из постели: сонно прищуренные глаза, измятый воротник и растрепанные волосы светлого оттенка, который с возрастом часто появляется у людей, в детстве бывших белокурыми.

Увидев вошедших, хозяин дома встал и поклонился. Едва выпрямившись, он встретился взглядом с Эвелин и замер. Его выцветшие зеленые глаза широко раскрылись.

– Миссис Акли, – степенно поздоровался он и вдруг снова поклонился – только это и выдало его волнение.

Оттеснив Уинифред и Теодора, Эвелин прошла к юноше и с улыбкой протянула ему руку.

– Джон! Как п-поживаешь?

Джон? Похоже, Эвелин знакома с ним куда ближе, чем описывала.

Уинифред заметила, как Келлингтон едва заметно сглотнул.

– Благодарю вас, прекрасно, – пробормотал он. Взгляд его скользнул к Уинифред и Дарлингу. – Рад, что вы решили навестить меня, миссис Акли.

– Позволь представить тебе моих д-друзей – мистера Теодора Дарлинга и мисс Уинифред Бейл, его невесту. Это лорд Джон К-келлингтон, мой давний друг.

Взгляд Келлингтона без интереса миновал Уинифред и на мгновение задержался на Теодоре.

– Рад знакомству, – совершенно безрадостно ответил он. – Могу я предложить вам присесть?

Они расположились на обитых темно-зеленым бархатом диванах, Келлингтон дернул за сонетку, и горничная принесла чай.

Хозяин дома почти разлегся в кресле, раскинув в стороны руки. Но в его позе не было вольготной расслабленности, которая приходит вместе со сном – шея была напряжена, а пальцы время от времени непроизвольно царапали воздух.

После Хэзервуд-хауса с его лечебными травами, тремя способами их заваривания и ежедневными чаепитиями Уинифред смотреть не могла на чай. Она поднесла чашку ко рту, притворившись, что пьет, и опустила ее на блюдце.

– Вам, должно быть, интересна причина нашего неожиданного визита, лорд Келлингтон, – обронила она.

Юноша заметил:

– Признаться, я был несколько удивлен, узнав, что у меня гости.

– Мы не стали бы тревожить покой вашей милости без веской причины. Дело в том, что у нас есть к вам пара вопросов.

– Что за вопросы?

– Они касаются супруга миссис Акли. Он исчез около недели назад. Вы что-нибудь об этом знаете?

Келлингтон поглядел на Уинифред поверх чашки. По тому, как он сосредоточил на ней все свое скудное внимание, стало ясно, что он быстро понял, кто здесь играет первую скрипку.

– Так вот кто вы такая, – протянул он. – Любопытно.

– Что вы имеете в виду, милорд? – подражая его ленивой, размеренной манере речи, уточнила Уинифред.

Келлингтон повернулся к ней в профиль, прикрыв глаза. Его нельзя было назвать красивым – крупный длинный нос, ленивые веки, сильно опущенные уголки глаз, выдающаяся вперед нижняя челюсть, – но что-то в его внешности наводило Уинифред на мысль о портретах королевских особ.

– Мною уже интересовались после пропажи Акли около недели назад, – ответил он. – В клуб пришли двое мужчин, спрашивали, как близко я с ним знаком. Замечал ли в последнее время в его окружении юную белокурую леди с задранным носом и растерянного вида джентльмена, следующего за ней по пятам.

– Похоже, они имели в виду нас, – произнес сбитый с толку Теодор. – Но почему это я растерянный?

Келлингтон обратил на него спокойный взгляд.

– Понятия не имею, мистер Дарлинг.

– И что вы им сказали? – вмешалась Уинифред.

Фраза про «задранный нос» ее позабавила, но также и натолкнула на кое-какие мысли. Так отрекомендовать Уинифред могли только люди, знающие ее с определенной стороны.

Келлингтон нарочито избегал смотреть на Эвелин. Разговаривая с Уинифред и Теодором, он сидел к ним в профиль, чтобы даже ненароком не взглянуть на нее.

– Я сказал, что изредка встречаюсь с Акли в клубе, но о его жизни ничего не знаю, – ответил он. – Полагаете, мне стоит сообщить им о вашем визите?

Значит, вот в чем дело. Опасения Эвелин подтвердились – Уинифред и Теодора действительно кто-то разыскивает. А вот Стеллан – не более чем предлог, чтобы напроситься на разговор с Келлингтоном.

Воспользовавшись тем, что лорд старательно отводит от Эвелин глаза, Уинифред пихнула ее локтем.

– Я б-была бы очень тебе благодарна, если бы ты этого не д-делал, – кротко попросила она.

Уинифред с удовольствием пронаблюдала, как от звука ее голоса Келлингтон вздрогнул и вцепился пальцами в подлокотник.

– Конечно, миссис Акли, – пробормотал он. – Прошу прощения.

Похоже, и у невозмутимого Келлингтона есть настоящая слабость.

Эвелин замолчала. Уинифред снова подтолкнула ее и на сей раз получила тычок в ответ.

– Б-благодарю. Я надеюсь, ты…

– Так вы сказали правду тем джентльменам? – перебил ее Теодор. – Вы правда не знаете, где сейчас Стеллан?

Келлингтон с явным облегчением перевел