– Лорд Келлингтон, я не могу позволить вам путаться у нас под ногами, – сказала она, жадным взглядом провожая чековую книжку обратно в его внутренний карман. – Как-никак Эвелин моя подруга, и ваше присутствие будет ее беспокоить. Уверена, что причина вам понятна.

– Она «как-никак» ваша подруга?

– Вы, кажется, уловили суть?

– Да, я понял вас. – Келлингтон зевнул. – Двести фунтов?

– По рукам. – Уинифред развернулась и махнула рукой, приглашая его следовать за собой. – У меня есть несколько условий. Не заговаривайте с Эвелин первым. Не смотрите на нее без надобности. И ни слова про ваши истинные мотивы.

– Хорошо. – Келлингтон вышел из экипажа, сделал знак своему кучеру, и тот, щелкнув поводьями, двинулся с места. – Могу я спросить про ваши истинные мотивы?

– Что вы имеете в виду?

– Не думаю, что Акли действительно ваш друг.

Уинифред окинула Келлингтона оценивающим взглядом. Ей нравился его способ решения проблем – затыкание протечек пачками денег. И он явно не из тех, кто станет болтать.

– Я расскажу, но не забывайте, что вы пообещали мне триста фунтов, – напомнила Уинифред.

– Я обещал вам двести.

Она промолчала, и Келлингтон вздохнул.

– Да, триста фунтов.

– Мы убили человека, – заявила Уинифред, не сбавляя шаг. – Очень важного человека, на котором держался огромный бизнес. Его люди не нашли нас и поэтому взялись за Стеллана.

– Погодите-ка…

Юноша слегка нахмурился. На лице Келлингтона впервые отразилось настоящее волнение: светлые брови сошлись у переносицы, ноздри раздулись.

– Миссис Акли убила кого-то?

– Эвелин? Не говорите ерунды, – надменно отрезала Уинифред, и напряжения на лице юноши как не бывало. – Это сделали мы с Теодором. Она всего лишь попросила нас о помощи.

За углом показалась карета Дарлингов. Стоявшие возле нее Теодор и Эвелин тихо беседовали. Юноша с явным смущением рассказывал что-то, лохматя волосы на затылке, а подруга слушала его со снисходительной улыбкой. Уинифред почувствовала, как сжимается ее сердце. Неужели Дарлинг проболтался Эвелин о прошлой ночи – о том, как Уинифред вдруг заявилась у дверей его комнаты и улеглась спать в его кровати? Ей захотелось закрыть лицо руками. Что на нее тогда нашло? Как ей вообще взбрело в голову заночевать в комнате Дарлинга? Хорошо еще, что утром она проснулась в пустой постели, иначе от смущения не смогла бы глядеть ему в глаза.

Видимо, она покраснела, потому что Келлингтон вдруг сообщил:

– Можете не беспокоиться на мой счет, мисс Бейл. Я не изменю своего решения.

– Неужели вам не страшно находиться рядом с убийцей? – насмешливо спросила Уинифред.

Он задумался. Когда Теодор заметил их и тронул за плечо Эвелин, Келлингтон кратко ответил:

– Мне было бы страшнее находиться напротив нее.

Эвелин обернулась. Увидев Келлингтона, она побледнела, и Уинифред почувствовала крохотный укол вины.

Не глядя ни на кого в отдельности, Келлингтон поклонился:

– Прошу прощения за то, что вношу беспорядок в ваши планы, – с дежурной вежливостью произнес он. – Позвольте оказать вам посильную помощь в поисках Акли.

Теодор и Эвелин уставились на Уинифред: он – с недоумением, она – с упреком.

– Я не стану оправдываться, – заявила Уинифред.

Дарлинг проницательно прищурился:

– Сколько он тебе пообещал?

– Пять сотен, – бодро сообщила она, и Келлингтон молча прикрыл глаза. – Давайте-ка лучше решим, что нам делать дальше. Куда Акли могли уехать?

– Может быть, в фамильное п-поместье? – предположила Эвелин, глядя куда-то за голову Уинифред.

Она первой приняла участие в обсуждении, стараясь не показывать, как ей неловко находиться рядом с Келлингтоном.

– Или в путешествие, – добавил Теодор, с любопытством разглядывавший Келлингтона. – Сезон ведь закончился.

Уинифред покачала головой.

– Вряд ли. Зачем им в таком случае продавать свой лондонский дом? Скорее всего они попросту его разменяли, чтобы расплатиться с кредиторами. Но как узнать, куда они переехали? Может, Лаура сможет выяснить?

– Думаю, сможет, но на это уйдет время, – откликнулся Дарлинг. – Она знакома с прислугой из больших домов. Если Акли переехали в дом поменьше, они могли ведь и новых слуг нанять.

– Выходит, нужно узнать у кого-то из их знакомых, – подытожила Уинифред и уставилась на Эвелин. – Наверняка они сообщили новый адрес своим родственникам.

– Да, мои родители могут знать, – тихо сказала Эвелин. – Только я не х-хочу их видеть.

– Что за капризы! – вспылила Уинифред. – Разве это сейчас важно? Ты ведь хочешь найти Стеллана?

– Я могу нанести им визит, – вставил Келлингтон. – Время слишком раннее, но, думаю, мне не откажут.

Уинифред не ожидала, что он так внимательно будет следить за их разговором – вид у юноши был такой, будто он размышляет о собственной подушке.

– Вы разве знакомы с ними? – с недоверием спросила Уинифред.

Келлингтон снял очки, поморгал и осторожно убрал их в карман к чековой книжке.

– Конечно, знаком, – спокойно сказал он, не поднимая глаз на Уинифред. – Саттоны крестили мою младшую сестру.

Эвелин, нервно ломая пальцы, оглянулась на свежевыбеленный дом.

– Ты п-правда в‑возьмешься за это? – заикаясь сильнее обычного, спросила она.

Келлингтон встретил ее взгляд и едва заметно сглотнул. Было видно, что теперь он только старается принять невозмутимый вид. В его ленивых зеленых глазах плескалось столько искреннего обожания, что Уинифред невольно восхитилась силой его чувств.

На лице же Эвелин было написано облегчение, а большей награды Келлингтону явно не требовалось.

– Поверьте, это не составит для меня сложности, – ответил он.

* * *

Уинифред развернула записку с адресом, чтобы свериться. Узкий трехэтажный дом из кирпича был втиснут между двумя точно такими же, разница была разве что в цветах штукатурки и номерах. В стене у самой двери виднелись четыре темные дыры – кто-то недавно снял именную табличку.

– Это он, – сообщила она Эвелин.

Здания на Уимпол-стрит, прозванной в городе «улицей докторов», отличались от величественных белых особняков Белгравии. Здесь постройки плотно прижимались друг к другу, словно поставленные в ряд костяшки. Об усаженных цветами двориках и калитках не могло быть и речи. Только ступив с подножки экипажа на тротуар, Уинифред и Эвелин оказались у пыльных гранитных ступеней крыльца. На мостовой была рассыпана солома, по которой экипажи катились тихо, с шорохом и потрескиванием. Местечко было совсем неплохим: цены за аренду наверняка зашкаливали, а совсем рядом пролегала элегантная и тихая Мэрилебон-Хай-стрит. Но приличествует ли семье эсквайра селиться по соседству с врачами и поэтами?

– Не сей панику, – предупредила подругу Уинифред. – Нам просто нужно узнать, останавливался ли он у них в последние три недели.

– Помню, – заверила Эвелин и вздохнула. – Если он п-пропал, пускай они узнают об этом не от нас.

Она постучала по двери молоточком и попятилась, едва не задев письмоносца в цилиндре и красном мундире. Пробурчав извинение, он обогнул