— Вот поэтому легионеры — искусные фехтовальщики, — шепнула мне на ухо Хильда. — Папа учил меня этому лет с десяти.

Жюли подняла руку и испуганно поинтересовалась:

— А сюда эти существа добраться могут?

Профессор Грокс улыбнулся и с энтузиазмом помотал головой.

— В том-то и дело, что еще при леди Роне эта проблема была решена. Все существа были перемещены порталами на другие континенты. Маги занимают только один, весь остальной мир принадлежит им. Но здесь их больше нет. Уже несколько сотен лет.

По аудитории прокатился вздох облегчения, а профессор сделал пассы руками. Между ним и нами воздух задрожал, и появилось что-то похожее на голограмму. Иллюзия, как это называлось здесь.

— Вот так выглядят эти существа, — сообщил профессор. — Просто чтобы вы знали, поскольку шансы встретить одного из них у вас равны нулю.

— Какие они стремные, — пробормотала Хильда.

А я забыла, как дышать. Передо мной сидел, скаля зубы, монстр из моих кошмаров.

Учебная неделя шла своим чередом, и теперь я получала от нее массу удовольствия. Мой фокусирующий артефакт производил фурор на каждом занятии. Во вторник у нас было три пары и все вели женщины, поэтому мой перстень обсуждался больше как украшение. А когда я говорила, что его мне дал на время профессор Норман, повисала многозначительная пауза, заставлявшая меня нервничать.

Также во вторник мы получили радостную новость. По крайней мере, меня она обрадовала: группу по ТРЗ все же смогли открыть, поскольку все трое студентов спецкурса, желавшие пойти на эту специальность, не передумали и не горели желанием заниматься Снадобьями. Занятие было назначено дополнительной — четвертой — парой в среду, чтобы мы с Хильдой могли в пятницу спокойно посещать другую специальность. Поскольку четверг предлагал нам только физическую подготовку и время для самостоятельного обучения, меня это не пугало. Я с нетерпением ждала первого занятия, гадая, каким преподавателем окажется Норман. Будет ли он так же добр и внимателен к остальным студентам? Сама не знаю, почему для меня это было важно.

Аудитория, в которой преподавал профессор Норман, оказалась меньше, чем остальные лекционные аудитории. Видимо, его занятия действительно осмеливались посещать немногие. Но даже в этом скромном по размеру пространстве мы пятеро смотрелись жалко. Все разместились на первом ряду, перед столом преподавателя.

Норман появился в аудитории ровно к началу пары и окинул нас удивленным взглядом.

— Надо же, все пришли, — с кривой ухмылкой прокомментировал он. — Моя первая группа спецкурса уже не помню за сколько лет.

— За четыре, — подсказала я, зная это со слов Нота.

Норман остановил взгляд на мне, а потом медленно кивнул, соглашаясь.

— Полагаю, вы правы. И подозреваю, что за дополнительную рабочую нагрузку в этом году я должен благодарить вас, госпожа Ларина.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — я невинно хлопнула ресницами.

Он молча подошел к своему столу, но садиться не стал, а встал перед ним, ближе к нам, скрестив руки на груди.

— Что ж, вас немного, поэтому я могу позволить себе поинтересоваться у каждого, почему вы решили пойти на этот предмет. Чем вас привлекает темная магия? Что вы ждете от нее? И что вы о ней знаете?

— Темная магия куда более могущественна, чем светлая, — первой отреагировала девушка, которую я замечала и раньше: она носила одежду исключительно черного цвета, красила в черный ногти и волосы, очень сильно высветляла кожу лица и накладывала на веки яркие тени темных оттенков. Кажется, она была из Германии и звали ее Анной.

— И поэтому вы к ней стремитесь? — серьезно уточнил Норман.

— Да.

— А меня просто интересует, в чем разница, — ответил светловолосый парень, который сидел рядом с ней. Кажется, его свали Томасом, но я точно не знала, откуда он. — Я никогда не понимал этих разглагольствований на тему темной и светлой стороны силы. Ты либо используешь силу во благо, либо во вред. Причем здесь ее стороны? Я хочу понять.

— Меня полжизни называли сатанистом и чернокнижником, — пояснил второй парень. Я помнила его по первому занятию с артефактами: он носил кулон в форме Печати Дагона, поскольку тот «подходил к его татуировкам». Его звали Грегом. — За музыку, которую я слушаю и пишу, мои татуировки и манеру поведения. Одна учительница в школе на полном серьезе грозила вызвать на урок священника для обряда экзорцизма, — он криво усмехнулся. — Я решил, что хочу хотя бы в теории соответствовать восприятию окружающих.

Очередь дошла до меня, а я не знала, что сказать. Я пошла на Темные ритуалы и заклятия, потому что преподаватель показался мне няшкой?

— Думаю, я как Томас, — неуверенно пробормотала я, когда Норман посмотрел на меня. — Хочу понять разницу.

— Вообще-то я тут за компанию с ней, — честно призналась Хильда. — Но поскольку я хочу стать легионером, понимание азов темной магии может мне пригодиться.

— Что ж, преимущественно любопытство, — резюмировал Норман и посмотрел на Анну, — и одна жажда власти и превосходства над другими. Должен сказать, что этот результат близок к общей статистике. Действительно, восемьдесят процентов магов, обращающихся к темной стороне, впервые делают это из любопытства. И только каждый пятый жаждет обрести силу, которая дала бы ему преимущество над другими.

— А к какой группе относитесь вы? — перебила Анна. Было видно, что ее покоробил вывод Нормана.

— У меня особая ситуация, — пожал плечами Норман, — я потомственный темный маг. Такова была традиция моей семьи.

— Странно, — заметила Хильда. — Считается, что подобных традиций уже лет двести как не осталось. Вам же не двести лет?

Норман улыбнулся уголками губ и покачал головой.

— Нет, не двести, конечно. Но тем не менее, это было традицией моей семьи, поэтому я последовал ей. Так вот, начну с вопроса, который интересует вас всех: в чем разница. Разница существенна. Когда-то давно темной магии не существовало. Вообще. И как понятия, и как явления. Была просто магия. Сила магического потока, — он коснулся рукой груди, — который течет в каждом из нас. Это часть нашей физиологии, которая закладывается на генном уровне, как телосложение, цвет волос или глаз. Мы рождаемся с определенным потенциалом. Мы можем раскрыть его или нет, но мы не можем прыгнуть выше головы. Если ты родился со скромным магическим потенциалом, то можешь обвешаться амулетами с ног до головы, но ты никогда не станешь по-настоящему могущественным магом.

Он замолчал, обводя нас внимательным взглядом, а потом снова повернулся к Анне и обратился к ней:

— Скажите, что бы вы сделали, если бы понимали, что ваш магический поток очень слаб и вам никогда не достичь в магии высот? Если бы понимали, что дело не в слабых артефактах, а в том, что вам просто неоткуда черпать силу?