Жозеф Стюарт аккуратно спрятал в карман бумагу, которую ему дал Виктор. Я понял, что он сделает все, но до конца использует предоставленную ему возможность.

Вскоре в поместье начали приезжать и прочие гости. Первым прибыл Чарльз Парнелл, знаменитый борец за права ирландцев в английском парламенте, которого, равно как и других сторонников ирландской автономии, только что оттуда изгнали. Вместе с ним прибыли и несколько других ирландских парламентариев. Потом, неожиданно для всех, приехал Майкл Дэвитт, один из самых ярых фениев, который сумел каким-то чудом бежать из британской тюрьмы и был переправлен в Булонь в компании других фениев. Обе группы – парламентарии и фении – очень не любили друг друга, но в последние несколько недель, после изгнания ирландских депутатов из парламента, их позиции резко сблизились.

Собрание началось с того, что я представил Виктора собравшимся соплеменникам и объяснил, на каких условиях наше движение получит поддержку России и Югороссии. Первой реакцией на это сообщение в основном был лишь недовольный шепот, но потом встал Чарльз Парнелл.

– Если уж Ирландии суждено стать монархией, – сказал он, – то лучшего короля, чем Виктор Брюс, я себе и представить не могу.

После этого заявления споры как-то сами собой стихли, и когда, по предложению Парнелла, этот вопрос был выставлен на голосование, то, к моему удивлению, все присутствующие совершенно единогласно проголосовали за приглашение Виктора на ирландский престол.

Потом мы долго и упорно обсуждали планы освобождения Ирландии – вербовку и подготовку королевских стрелков, а также ирландских патриотов – тех, кому суждено будет начать восстание в Ирландии сразу после Рождества.

Детальную проработку планов мы отложили на потом. Было решено, что некоторые присутствующие последуют на остров Корву, где эти планы будут обсуждаться с нашими союзниками… Кто эти союзники, я говорить пока не стал, но тот факт, что Виктор был югороссом, ни для кого не был секретом.

А вот будущее устройство Ирландии на собрании обсуждалось в деталях – было решено, что она будет конституционной монархией, но с правом нового короля назначать правительство, накладывать вето на любые законы, а также во время войны самому издавать указы без согласования с парламентом, кроме случаев, когда они затронут конституционные права граждан Ирландии…

Когда наша встреча закончилась, ко всеобщему удовлетворению собравшихся, некоторые из нас вернулись в Кале, чтобы сесть там на один из французских почтовых пароходов, идущих в Ирландию, другие же отправились с нами – в Париж, Бордо и далее на остров Корву. Каким именно образом мы собираемся туда попасть, мы с Виктором им пока не сказали, но заверили всех, что все уже подготовлено. И, как ни странно, обычно анархически настроенные ирландцы нам сразу же поверили, что говорит о том, что из Виктора действительно может получиться хороший король для Ирландии.

14 сентября 1877 года. Обзор мировой прессы

Российская «Московские ведомости»: «Расстояние – не помеха! Две страны, расположенные за десятки тысяч верст друг от друга, нашли общий язык».

Французская «Фигаро»: «Триумф генерала Гранта! Долгие переговоры в Константинополе завершились успешным подписанием документов, дающих толчок к дальнейшему сотрудничеству».

Австрийская: «Винер Цейтнунг»: «Пугающий рост могущества Югороссии! Против кого эта страна-скороспелка сколачивает альянс?»

Германская «Берлинер тагенблат»: «Югороссия и САСШ протянули друг другу руки! Подписанный генералом Грантом в Константинополе договор дает старт дальнейшему сотрудничеству».

Британская «Таймс»: «Монстр на Босфоре вербует сторонников! Неужели неразумные американцы пойдут войной против своей бывшей метрополии?»

Американская «Нью-Йорк Таймс»: «Кто сомневался в успехе президента Гранта?! Герой Гражданской войны и сегодня крепко сидит в седле!»

Итальянская «Стампа»: «Война – не помеха! Два государства решили, что лучше торговать, чем воевать!»

Испанская «Гасета нуэва де Мадрид»: «Дипломатический успех генерала Гранта! Договор между Югороссией и САСШ даст новый стимул к развитию международной торговли».

Датская «Юланд постен»: «Америка не упустит своего! Установив торговые отношения с Югороссией, САСШ получит немалую прибыль от взаимовыгодного сотрудничества!»

15 сентября 1877 года. Лондон. Букингемский дворец

Королева Виктория и Уильям Гладстон, политик, писатель, либерал

Затянутый пеленой смога Лондон выглядел, как во времена эпидемии чумы. На улицах еще пока не валялись трупы умерших, но настроение лондонцев было похоронным. Тридцать девять дней назад, не вынеся позора поражений, покончил с собой 42-й премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли, виконт Биконсфильд. Выстрел, прозвучавший седьмого августа в приемной королевы Виктории, гулким грохотом прокатился по всей Великобритании. Хитрый Дизи не просто ушел из жизни, он напоследок так хлопнул дверью, что вот уже месяц, как британские парламентарии так и не смогли избрать ему преемника.

Вожди парламентских партий так и не сумели договориться и набрать необходимое число голосов для того, чтобы выдвинуть на пост премьера человека, который сумел бы вывести страну из тупика. В парламенте образовались две примерно равные фракции, каждая из которых, впрочем, не смогла набрать большинство, необходимое для избрания премьера.

Одна из них, образованная из твердокаменных тори, хотела бы видеть премьер-министром сорокасемилетнего консерватора Роберта Гаскойна Сесила Солсбери, министра по делам Индии в правительстве Дизраэли. Другая фракция, либеральная, несколько более многочисленная, но также не набиравшая большинства, стояла за шестидесятивосьмилетнего либерала Уильяма Юарта Гладстона. Остальные кандидаты даже не стоили того, чтобы о них говорить, ибо никто из них не представлял собой сколь-либо значимую величину. Выбор этот был не просто выбором из двух более или менее равнозначных кандидатов, этот выбор означал и выбор между жизнью и смертью, войной или миром.

И выбор этот, при отсутствии ясно выраженной воли парламента, предстояло сделать королеве Виктории. Выбери она Роберта Солсбери, и тот в кратчайший срок устроит Британии ужасный конец. Такие политики, как он, хороши тогда, когда накопленную мощь надо конвертировать в сокрушающий удар по врагу. Если же мощи уже нет, и она вся растранжирена предшественниками, то такой премьер просто убьет Британию об стену, пытаясь собственной головой пробить выход там, где не намечалось даже входа. В случае с либералом Гладстоном у королевы была хотя бы надежда, что этот, один из умнейших людей Империи, мудрый аки змий, сумеет проводить такую политику, чтобы Британия получила шанс остаться в числе великих держав. Ужас без конца все же лучше, чем пеньковая петля, затянутая на шее палачом.

Весь последний месяц королева по нескольку раз за ночь просыпалась в холодном поту и с отчаянно бьющимся сердцем. Ей чудилось, что на остров уже вторглись полчища русских варваров, а югоросские головорезы уже топают своими сапогами по коридорам Букингемского дворца, намереваясь схватить ее, королеву Викторию, и за все ее злые и подлые дела передать прямо в руки палачу. И будет она повешена за шею, и пусть висит, пока не умрет.