Неделю назад, обуреваемая острым любопытством, королева инкогнито наблюдала за приведением в исполнение смертной казни через повешенье, к которой были приговорена банда из четырех воровок, пойманная с поличным на лондонских улицах. В отсутствие возможности сплавлять бракованный человеческий материал в Австралию и без того суровое королевское правосудие стало просто патологически жестоким. На виселицу можно было угодить даже за пару украденных пенсов.

Ярая женоненавистница, королева с удовольствием подписывала смертные приговоры женщинам и, как правило, миловала мужчин. Вот и в тот раз чувство наслаждения от чужой смерти было острым и волнительным. Правда, тут же появилось ощущение пеньковой петли, охватившей ее собственную шею. И было за что. То горе, кровь и слезы, которые она причинила людям за тридцать семь лет своего правления, в случае поражения Британии могли воздаться ей смертным приговором. И именно тогда, наблюдая, как бьются в петле четыре молодые женщины, почти девочки, вся вина которых состояла только в том, что они родились на самом дне столицы Британской империи, в трущобах Лондона, Виктория решила, что она будет делать все, чтобы всячески оттянуть момент расплаты. А наилучшим помощником в этом ей был бы хитрый и умный либерал Уильям Гладстон.

Несколько дней было потрачено на консультации с другими политиками. Вопрос о назначении был почти решен. И вот, усталый, с всколоченной и растрепанной шевелюрой шестидесятивосьмилетний старик стоит перед ней в кабинете.

– Ваше величество, – сказал он, – вы меня звали, и я пришел, хоть и обещал себе больше никогда не заниматься политикой. Я не волшебник и не Христос, и не могу творить чудеса. Но я попытаюсь, ибо только чудо способно сейчас спасти Британию.

Однако я попрошу вас об одном – прекратите, остановите казни бродяг. Эти люди виновны только в том, что остались без источников существования. Или вы хотите, чтобы наше английское простонародье ждало бы русского вторжения на острова, как единственного избавления от ужасов тиранического правления королевы? Если вы откажетесь выполнить мою просьбу, то обращайтесь к мистеру Роберту Солсбери, а я умываю руки.

Уильям Гладстон резко выпрямился, ожидая ответа Виктории на свой первый премьерский спич.

Королева нервно сглотнула. Она просто не ожидала такого начала разговора, когда человек, приглашенный ею на должность премьер-министра, будет ставить ей свои условия. Но, с другой стороны, королева Великобритании была кем угодно: негодяйкой, сволочью, злодейкой, интриганкой… Но она не была дурой. Дура на троне не сумела бы превратить свою державу в самое могущественное государство в мире. И не ее вина, что после смерти наследники Виктории быстро разбазарили то, что королева собирала всю свою жизнь. В этой истории ее детище, ее «империя над которой никогда не заходит солнце», была сокрушена лишь грубой силой и волей божественного провидения, выступившего внезапно на стороне России. Все произошло так быстро, что королева не успела найти выход из создавшегося положения, и, на радость своим врагам, попыталась тушить пожар керосином. Теперь же, когда пламя с ревом поднялось до небес, бедная женщина, наконец решилась позвать на помощь профессионального пожарного, и совсем неудивительно, что он сразу же стал просить ее перестать еще больше раздувать огонь.

– Хорошо, – хрипло каркнула Виктория, – вплоть до того момента, когда в стране все вернется на круги своя, я наделяю ваш кабинет чрезвычайными полномочиями, в том числе я уступаю вам королевское право карать и миловать. Берите этих оборванцев и делайте с ними что хотите, но только спасите нашу любимую Британию!

Это то, единственное, что я от вас требую. Мистер Гладстон, на таких условия вы согласны принять пост главы моего Кабинета?

– Да, ваше величество, – удовлетворенно кивнул теперь уже полноправный чрезвычайный премьер-министр, – я согласен.

– Уф, – выдохнув с облегчением, королева, резко опускаясь, почти упала в глубокое мягкое кресло.

– И вы тоже присаживайтесь, дорогой сэр Уильям, – с трудом надев на лицо умилительную улыбку, проворковала Виктория, указывая на соседнее кресло. – Расскажите своей королеве – так ли на самом деле плохи дела, как ей ранее докладывали?

– Ваше величество, – сказал Гладстон, присев на край мягкого кожаного кресла, – если вам докладывали, что наши дела просто плохи, то должен разочаровать вас – на самом деле они еще хуже. Да, да, именно так. После того, как в деле об убийстве русского императора Александра Второго появился британский след, на нас сразу же спустили свору собак. С русско-югоросско-германским следствием активно сотрудничают все страны Европы. Даже САСШ прислали свою делегацию. Никому не хочется оказаться замешанным в подобном преступлении, и поэтому следствие идет с пугающей нас скоростью. Даже обычно ленивые французы суетятся так, как будто для них наступил второй Седан.

Кстати, русский император уже предложил создать единую для всех стран полицейскую организацию, именуемую Интерпол, которая помогала бы полициям стран, вступивших в эту организацию, в расследовании особо опасных преступлений. А бедный, наивный Дизи надеялся скрыть следы и замести мусор под ковер…

Переведя дух, Уильям Гладстон вытер вспотевший лоб большим клетчатым платком.

– Так вот, ваше величество, – продолжил премьер, – как только следствию стало ясно, что некий полковник Бишоп был нанят английским правительством при посредстве британских и австрийских Ротшильдов, в тот же самый момент мы, англичане, стали в Европе всеми презираемыми. Морская блокада наших берегов, организованная русским и югоросским флотом, – это еще полбеды. Главная беда – это дипломатический бойкот по всем линиям и фронтам, который поддержала даже республиканская Франция.

Вдобавок к тому, что мы отрезаны от своих колоний, нас отрезали и от самой Европы. Я не исключаю и того, что воспользовавшись нашей временной слабостью, восстанет Квебек, или САСШ возжелают отнять у нас всю Канаду. Слабым быть плохо, на них тут же нападают все кому не лень и кто считает себя сильным. Что творится в других колониях, мы пока не знаем. Но я думаю, что очередное сипайское восстание в Индии – это только вопрос времени.

Что же касается положения в самой Британии, то должен сказать вам, ваше величество, что в Ирландии, Уэльсе и Шотландии сейчас неспокойно, глухое недовольство в любой момент может перерасти в вооруженный мятеж. Даже в чисто английских графствах положение не из лучших. Заводы и фабрики закрываются из-за отсутствия сбыта и сырья, фабриканты выбрасывают рабочих на улицу. Кроме того, нам грозит самый настоящий голод.

Вот уже сто лет Британия не производит столько хлеба, сколько необходимо для пропитания собственного населения. Корабли, блокирующие наши порты, беспрепятственно пропускают суда с эмигрантами, едущими в Америку или еще куда, но задерживают те транспорты, которые везут в метрополию промышленные и продовольственные товары. Военного флота, чтобы защитить морские пути, у нас уже нет, да и торговых кораблей остались считаные единицы. И, самое главное, ваше величество, нет никаких намеков на то, что Россия, Югороссия или Германия решили собрать новую «Великую армаду», чтобы высадить на наших островах десант. Такого нет и не предвидится. Я ожидаю, что Британию будут душить костлявой рукой голода, отрывая от нас самые сочные и нежные куски.