– Да, мэм! – сказал Эмо, подмигивая и указывая на репортеров в первом ряду.

– Безусловно! – добавил Уилмер. Репортеры просияли. В каждой газете города были статьи на эту тему. Газетчики сгорали от нетерпения заполучить продолжение.

– Во-первых, господа, где вы родились?

Эмо принялся рыться в своей коллекции бумаг, но Уилмер свои документы держал наготове. Он высоко поднял пожелтевший прямоугольник пергамента и помахал им в воздухе.

– Прямо здесь, на острове Бокроми! – воскликнул он. – Я провел здесь всю свою жизнь!

Через пару секунд Эмо нашел свое свидетельство.

– Я тоже! И моя мама сейчас здесь, если захотите ее спросить. Привет, мама! – Он помахал миссис Уивил. Та сидела в украшенном цветами кресле у края сцены. Довольно улыбаясь, она помахала ему в ответ. Репортеры без остановки строчили в своих блокнотах. Я не сомневался: фотография миссис Уивил появится в следующем выпуске каждой газеты в городе. Кстати, я заранее конфисковал ее ридикюль, чтобы она ничего не могла швырнуть в Уилмера.

Банни, взявшись за документы, изучила их с помощью Детектора. Я одолжил этот прибор в казначействе Поссилтума, где он вот уже два столетия использовался для подтверждения подлинности аккредитивов. В обмен королева Цикута взяла с меня обещание при необходимости оказать ей ответную услугу, а также потребовала принести клятву, что я должен пенять на себя, если не верну прибор в целости и сохранности. Я не видел никаких проблем с тем, чтобы вернуть его ей в течение пары часов. Банни кивнула и отложила два свидетельства о рождении. Она посмотрела на кандидатов.

– Следующий пункт в списке касается места жительства. Вы в настоящее время проживаете на этом острове? Где именно вы живете?

Уилмер с поклоном вручил Банни свернутый пергамент и несколько конвертов.

– Это свидетельство о собственности на мой дом в городе, а также недавно доставленная почта. В качестве свидетеля я могу предъявить улитку-перевозчика.

Банни взяла конверты, после чего ей, правда, пришлось стереть носовым платком с рук вязкие нити слизи. Эмо представил свое свидетельство собственности на дом и альбом фотографий самого дома и позирующей в саду семьи.

Банни внимательно их осмотрела.

– Эти тоже подлинные.

Зрители разразились аплодисментами.

– Я говорил тебе, что в моей кампании не было и нет ничего закулисного! – заявил Уилмер Эмо поверх головы Банни. Тот посмотрел на него широко открытыми глазами.

– Я никогда не утверждал ничего подобного! Я лишь сказал, что ты непригодный, потерявший связь с реальностью меховой мешок. Я никогда не утверждал, что ты махинатор!

– Далее, – сказала Банни, повышая голос. Эхоиды повторили для присутствующих ее раздраженный тон. – Ваши петиции о выдвижении кандидатов. У каждого из вас должно быть не менее двух тысяч подписей избирателей, зарегистрированных в правительстве Бокроми.

– У меня десять тысяч, – заявил Уилмер.

– А у меня двенадцать!

– Ты не можешь насчитать и восьми, в которых бы ты не упражнялся лично, – заявил Уилмер, шутливо подмигнув аудитории. Его сторонники загоготали. – Это должны быть настоящие люди, а не жалкие подделки!

Эмо сделал в его сторону большие глаза.

– Ты очерняешь избирателей этого великого острова? – спросил он. – Потому что все они добросовестно подписали мои петиции.

– Ооооо! – проворковала публика. Один балл в пользу Эмо. Они с самого начала обгоняли один другого на балл. Теперь зеленая команда вышла на одно очко вперед.

Банни с лупой прошлась по каждой странице. И почти на каждой линза вспыхивала синим светом, указывая на то, что имя, которое она увеличивала, было фальшивым. Банни вычеркивала его. С каждой минутой Эмо и Уилмер нервничали все больше и больше. Я сбился со счета, скольких она уже вычеркнула. Публика от волнения встала на цыпочки.

Наконец Банни добралась до последней страницы каждой петиции и шлепнула их на стол.

– За каждого кандидата подано ровно восемь тысяч двести четыре официальных подписи, – сказала она. – Последний пункт в списке – это надлежащий учет пожертвований на кампанию с указанием имен жертвователей и их отношения к кандидату.

– Можно получить копии этих документов? – крикнул какой-то репортер.

– Я считаю, что это публичные записи, – сказала Банни. Орлоу и Карнелия, сидевшие по обе стороны сцены, одними губами сказали «нет». – Согласно мнению, полученному мной от Государственного архива, они считаются таковыми.

– Хорошо, – сказала Карнелия. Даже грызуны на ее меховой накидке выглядели подавленными. – Они будут выставлены на всеобщее обозрение.

– Ура! – закричали репортеры. Уилмер и Эмо медленно достали бухгалтерские книги, но не стали класть их на стол. Нет, они вцепились в них, прижав их к груди и пристально глядя на соперника.

– Как-нибудь попозже сегодня, – нетерпеливо сказала Банни. – Эти добрые люди должны сейчас быть в другом месте, да и я тоже. – Она похлопала по столешнице. Оба кандидата нехотя положили свои книги на противоположные края стола и, не спуская глаз с противника, попятились. Подняв палец, чтобы что-то сказать, Уилмер сделал шаг к Банни. Эмо в мгновение ока сократил дистанцию.

– Я лишь хотел сказать, что готов ответить на любые ваши вопросы, мисс Банни, – сказал Уилмер.

Плюс один балл для Уилмера. Они снова сравняли счет. Банни надела синий козырек, который великолепно сочетался с ее рыжими волосами, и принялась листать бухгалтерские книги. Для этого ей не потребовалась магия или чья-то помощь. У нее был университетский диплом в области бухучета и большой опыт работы с бухгалтерскими книгами мафии. Ее карандаш отмечал записи. Оба кандидата не могли не заметить, что ее губы плотно сжаты.

– Мм-хм, – бормотала она себе под нос. – Мм-мм. Мм-хм.

Начальники избирательных штабов вышли поддержать своих кандидатов. Орлоу обнимал Эмо за плечи, а тот грыз ногти. Уилмер расхаживал взад-вперед в своем конце сцены. Карнелия то и дело останавливала его, чтобы вытереть ему платком лоб. Интересно, подумал я, что они все скрывают? Но Банни не спешила, кто бы ни вздумал ее торопить, кандидаты или публика. Наконец она отложила карандаш и сняла козырек.

– По моим расчетам, все пожертвования на сегодняшний день учтены. До дня выборов я буду просматривать книги еженедельно.

– Означает ли это, что вы не нашли никаких нарушений? – крикнула Экстра.

Банни улыбнулась ей, слегка сощурив глаза:

– В конце есть немало записей, которые выглядят так, будто они были добавлены в большой спешке, но в целом баланс сведен.

Все рассмеялись, кроме начальников избирательных штабов.

– Итак, мисс Банни? – спросил Орлоу.

– Я как раз подхожу к этому! – сказала она. – В законах прописана обязательная процедура, и ей необходимо следовать. Поэтому я рада объявить этих двух типпов единственными и отвечающими всем требованиям кандидатами на высокий пост губер…