Судья Элизабет Глостер: В параграфе 194 ваших завершающих документов вы говорите о принципах, на которых, мы должны делать отрицательные выводы. В этих принципах изложено ли что-то, кто обязан кого вызвать в качестве свидетелей? Или это все так взаимосвязано, что зависит от фактов, что это невозможно увязать с принципами?

Г-н Рабиновитц: Я не знаю ответа на этот вопрос. Но все это будет зависеть от фактов.

Судья Элизабет Глостер: Но вот в таких обстоятельствах, как сегодняшнее дело, я могу из законов, из прецедентов, из норм каких-то сделать вывод относительно того, кто обязан был вызвать господина Фомичева.

Г-н Рабиновитц: Мы проверим. Я думаю, что это зависит от фактов. Человек имел связь с господином Березовским, но они судятся друг с другом, поэтому очевидно, что господин Березовский, наверное, не мог его вызвать.

Господин Абрамович и его команда, очевидно, в очень хороших отношениях с господином Фомичевым, они могли бы его вызвать, но они приняли сознательное решение его не вызывать. И вопрос, который вы должны обдумать, это — обоснованно ли они его не вызвали и с чем это связано.

По поводу «Сибнефти» я намерен сначала остановиться на соглашении 1995–1996 года, потом запугивание по «Сибнефти» и ОРТ. И далее коллизионные нормы права.

Существует целый ряд споров относительно договора 1995 года, например, был вообще договор или нет, и что именно господин Березовский сделал посредством вкладов в создание, приобретение «Сибнефти». Эти споры были разрешены практически все полностью в ходе этого дела. Остается разногласие по следующим моментам: господин Березовский, господин Абрамович и господин Патаркацишвили, в 1995 году действительно ли они договорились о создании партнерства, товарищества в части создания и приобретения «Сибнефти» и каковы были последствия такого договора? Или же господин Березовский и господин Абрамович только отдельно заключили, может быть, между собой какую-то другую договоренность, юридически не обязывающую, в соответствии с которой господин Березовский обеспечил какую-то защиту в обмен на получение гонорара. Это то, о чем говорит господин Абрамович.

Есть 7 аспектов свидетельских показаний, которые, по нашему мнению, особенно важны в этой части.

Первое — транскрипт встречи в Ле Бурже. Факт: в течение 5 месяцев после получения этого транскрипта господин Абрамович изначально оспаривал аутентичность этого документа, надеясь, вероятно, на то, что он сможет каким-то образом избежать представления этого транскрипта в качестве улики.

И когда попытка оспорить аутентичность этого документа провалилась, как вы и помните, Ваша Честь, мы стали свидетелями попыток господина Сампшна упорно в течение всего производства по данному делу занизить значение этого транскрипта Ле Бурже. Он делал это в интересах господина Абрамовича.

Но, Ваша Честь, вне зависимости от того, считал или не считал господин Сампшн этот транскрипт интересным материалом, совершенно очевидно, что он является одним из основных, если не самым основным свидетельским показанием и уликой.

Ваша Честь, мы считаем, что господин Абрамович не может представить никаких удовлетворительных объяснений. Те дискуссии, которые проходили в Ле Бурже, свидетельствуют о том, что вопреки тому, что он говорил, господин Березовский и господин Патаркацишвили на самом деле являлись его партнерами в «Сибнефти».

Я перехожу ко второму ключевому моменту, который подкрепляет аргументацию господина Березовского в отношении договоренности 1995 года, — записки господина Кертиса. Они касаются не только РУСАЛа, они важны также и с точки зрения «Сибнефти». Вы помните, что мы считаем, что во встрече в Грузии участвовали господин Патаркацишвили, господин Кертис, господин Фомичев и господин Тененбаум.

И мы считаем, что это очень важная улика, потому что записки господина Кертиса содержат ссылки на то, что господин Березовский, господин Патаркацишвили и господин Абрамович, все совместно являются акционерами «Сибнефти». Именно поэтому, как вы, вероятно, помните, противная сторона — в особенности господин Тененбаум — пыталась всячески оспорить подлинность записок господина Кертиса. В частности, господин Швидлер и господин Тененбаум говорили о том, что они знали о том, что это подложный документ со слов господина Фомичева. Но это ничем не подтверждается на самом деле.

Стороны не оспаривают тот факт, что эти записки написаны почерком господин Кертиса. Никто не оспаривает, что господин Кертис передал записки своему секретарю где-то между встречей в Грузии и его, Кертиса, кончиной 3 марта 2004 года. И не оспаривается тот факт, что такая встреча, о которой пишет господин Кертис, имела место, и в ней участвовали господин Патаркацишвили, господин Тененбаум и господин Фомичев, и что это происходило в Грузии 25 августа 2003 года.

Ваша Честь, вы помните, что господин Тененбаум говорит, когда он находился в Грузии, те обсуждения, стороной которых он являлся, не фиксировались никем. Он говорит, что речь шла только о возможной инвестиции в приобретение бразильской футбольной команды. Но не может такого быть, чтоб записки господина Кертиса просто искажали содержание встречи, в которой участвовал господин Тененбаум. Либо записки подлинные, а мы считаем, что они подлинные, либо они намеренно подложные, причем причина их подложности господином Абрамовичем и никем никогда не была толком объяснена.

Есть три конкретные характеристики, три особенности, которые указывают на подлинность записок господина Кертиса.

Первая особенность — это то, насколько точны, четки записки. И в частности, вы видите, что здесь говорится о том, что РУСАЛ в то время принадлежал шести БВО компаниям, с акциями на предъявителя, которые принадлежали 50/50 Абрамовичу и Дерипаске. По нашему мнению, нет сомнения в том, что эта информация имелась у господина Тененбаума, но никаким образом она не могла быть у Кертиса. И, Ваша Честь, никто со стороны Абрамовича не дал объяснений того, каким образом Кертис мог бы получить эту информацию иначе как от Тененбаума на данной встрече.

Была предпринята попытка сказать, что якобы Фомичев, может быть, эту информацию передал господину Кертису. Но тут есть три момента, на которые надо указать. Первое — это то, что невозможно объяснить, как сам Фомичев мог бы об этой информации узнать. Второе — то, что нет никаких подтверждающих документов, которые давали бы основание полагать, что это было именно так. И третье — господин Абрамович решил не вызывать Фомичева, и поэтому можно сделать вывод о том, что Фомичев по этому вопросу подлинных показаний дать не смог бы.

Вы, вероятно, помните, Ваша Честь, что речь идет не только о том, кто и как держал акции РУСАЛа. Не только это было известно Тененбауму. Если посмотреть на записки Кертиса, Ваша Честь, то вы увидите в этих записках заявление господина Тененбаума о том, что команда господина Абрамовича предоставила раскрытие информации на рынке банкам и страховым компаниям относительно того, как держатся доли в РУСАЛе. И что поразительно, это то, что, как вы помните, практически, то же самое говорилось госпожой Панченко. Она говорила Стрешинскому об этом в июне 2004 года после уже кончины господина Кертиса.