Таксист старался не отставать от машины Петра. Он следовал за ним, и наконец, припарковался недалеко от дома, в котором жила Вера Михайловна.

Светлана узнала, где живет Кристина, толкнула водителя в плечо, и приказала везти ее домой.

В это время в ресторане на «Террасе» сидел Виктор и рассказывал Якову Саммуиловичу о всех передвижениях Игоря Сергеевича.

– Дядюшка, его нужно остановить! – кричал возмущенно Виктор. – Хватит, беспредела.

Яков Саммуилович, прищурившись, смотрел на Виктора и о чем-то думал.

– Говоришь, что он специально втягивает Ивана в эту авантюру?

– Да, он все счета контролирует полностью, и ждет удобного момента, чтобы нанести удар.

– Хорошо, я пошлю туда своего человека, пообещал Яков Саммуилович. – Слежку за «Подводником» продолжай вести.

Погоняло «Подводник» Игорь Сергеевич получил на зоне. Эта кличка так к нему прилипла, что он даже не заметил, что пора ложиться на дно. Он разошелся в своих планах так, что даже задумал покушение на собственную жену Татьяну. Он вообще перестал верить окончательно всем, после того, как правда про Ивана открылась. Игорь Сергеевич хотел отомстить теперь Ивану тоже, за ту любовь и дружбу, которой он его одарил, не зная, что Иван не его сын. Он решил поставить последнюю точку и уничтожить Ивана навсегда. Игорь Сергеевич приказал Ивану прилететь из Лондона, чтобы подписать фальшивые документы.

– Алло, Светка, слушай, я завтра прилетаю, – вопил в трубку, как всегда злой Иван.

– Во сколько самолет? – спрашивала испуганно Светлана.

– А тебе что? Боишься, хахаля своего не успеешь выпроводить?

Света что-то невнятное молола Ивану, оправдываясь тем, что не знает, что приготовить к его приезду.

– Слушай, овца, ты, надеюсь, аборт сделала? Не зли меня! Если ублюдка еще одного принесешь, утоплю его в Неве вместе с тобой, поняла?

– Да, поняла я, поняла. А мы к твоим родителям пойдем, когда ты прилетишь?

– Не знаю, как получится. А что, соскучилась за мандюлями?

– Дурак ты, я хочу, чтобы Сережа знал своих бабушку и дедушку.

– Узнает, когда наследство будет получать, – захохотал Иван и бросил трубку.

Света бегала по комнате, подбирая разбросанные пеленки, бутылочки, игрушки. Сергей смотрел на маму и не понимал, что происходит. Он потянулся за соской своего младшего брата, но Света быстро выхватила у него ее из рук.

– Не трогай, не свое! – заорала она на Сергея.

– Подумаешь, у брата взять поиграть нельзя.

Света схватила Сергея за плечи, начала трясти его.

– Какого брата, какого брата? – кричала она не своим голосом. – Он ни брат тебе. Это чужой мальчик. Нам его дали на время, понял, только покормить молочком. А потом его заберут родители, понял?

– Понял, – понуро ответил Сергей. – Это чужой ребенок.

– Запомни, ты у папы единственный сын, понял? Зачем наследство делить на двоих. Слышал, что папа сказал, что тебе бабушка и дедушка подарят все свои дома, машины, рестораны?

– Слышал, – недовольно произнес Сергей.

Света быстро запеленала ребенка, завернула его в теплое одеяло, положила в корзинку, сунула ему в рот соску, надела быстро пальто и строго приказала Сергею никуда не лезть. Включила ему телевизор и разрешила смотреть любимые мультики. Она быстро выбежала из квартиры, три раза щелкнув ключом и села в поджидающее ее такси.

В ту же ночь она подсунула корзинку с ребенком под дверь Веры Михайловны, нажала на звонок, быстро забежала в лифт и выскочила из дома, проклиная свою судьбу и Кристину.

Когда Кристина открыла дверь, на пороге увидела маленькую корзинку с новорожденным ребенком и записку, написанную крупными печатными буквами от руки: «Его мать умерла, позаботьтесь о нем, назовите, как хотите».

Кристина занесла корзинку в квартиру, удивленно посмотрела на мужа.

– Петя, смотри, что я нашла под дверью.

Петр развернул одеяло, посмотрел на младенца, который лежал и улыбался ему.

– Кристина, нужно звонить в полицию.

– Подожди, Петя, смотри, какой он милый. Давай оставим его себе. Я тебя очень прошу.

Из зала вышла Вера Михайловна, она услышала звонок.

– Кто пришел?

– Еще один внук, – улыбаясь, произнес Петр.

Вера Михайловна подошла к ребенку, посмотрела на него, затем на Кристину, поймала ее умоляющий взгляд.

– Кристина, ты хочешь оставить этого ребенка?

– Да, да, очень хочу, – протараторила Кристина.

– Ты понимаешь, что это большая ответственность?

– Я все понимаю. Я справлюсь. Мне врач сказала, что у меня до Виктории был выкидыш или неудачные роды, мне кажется, что это знак мне, что я должна взять этого ребенка.

– Конечно, я могла бы помочь тебе усыновить этого ребенка. Но не знаю, что ты думаешь по этому поводу, Петя?

Петр обнял Кристину и сказал: «Никто этого ребенка не воспитает лучше нас. Мы будем ему хорошими родителями.»

Кристина обняла мужа крепко, прижалась к нему и умоляюще посмотрела на Веру Михайловну.

– Хорошо, как мы его назовем?

– А давайте Федей, хорошее русское имя, – улыбаясь, произнес Петр.

– Ну что, здравствуй, Федя, – засмеялась Вера Михайловна и достала улыбающегося малыша из корзинки.

Она посмотрела на Кристину и добавила: «Молока у тебя хватит на двоих. Так что иди к мамочке, внучок!».

Вечером, сидя за праздничным столом, Яков Саммуилович категорически заявил, что не отпустит молодую семью с двумя детьми ни в какой Лондон. Он сказал, что первые два года они будут жить под присмотром бабушки Веры, потому что им нужно хорошее медицинское обслуживание.

– Лондонские клиники не смогут проследить за здоровьем его любимых внуков, – утверждал Яков Саммуилович.

Кристина с Петром улыбались, глядя на то, как радовался дедушка появлению двойняшек.

– Надо же мальчик и девочка, вот это сюрприз! И почему я задержался в командировке и не встретил этих двух очаровательных созданий.

Вера Михайловна решила ничего не рассказывать мужу, чтобы лишний раз не расстраивать его не устоявшуюся психику. Она и так часто замечала за мужем, что он Кристину называет Катенька. И так у него это лихо получалось, что имя «Катя» прилепилось к Кристине тоже.

– Но какая она тебе Катя, – возмущалась Вера Михайловна. – Она Кристина.

– Для вас пусть будет Кристина, а для меня Катенька, – отшучивался Яков Саммуилович.

Жена подозрительно на него косилась, но никогда не спрашивала его о том, где он пропадал до ее тридцатилетия. «Может быть, у него была первая любовь Катенька», – думала Вера Михайловна, глядя на то, как муж смотрит на Кристину.