Ибабда и умерших от ран воинов Кадишской либеры торжественно сожгли на местной могильне, а на следующий день всем выжившим участникам похода в ущелье Кимранов повязали сразу по два белых платка и наградили специально отлитыми золотыми фалерами.

Раны Идала оказались, к счастью, не тяжелыми, и вскоре он покинул лечебницу и присоединился к ДозирЭ. Однажды вечером друзья в сопровождении чем-то очень недовольного Кирикиля поднялись на внешнюю стену Дати Ассавар, чтобы как-то убить время, а заодно обсудить животрепещущий вопрос: как бы им поскорее выбраться из крепости и вернуться в Грономфу? Идал ни словом не обмолвился о том, что по вине приятеля до сих пор находится здесь, вдали от родины и вдали от тех мест, где имеет торговые интересы. Вот уже много дней он не имел сведений ни об Арпаде, ни о своих многочисленных лавках, хранилищах и кратемарьях. Известно было только, что некоторое время назад маллы напали на Карле Ролси и частично его сожгли, но через несколько триад авидроны вернули себе поселение, а крепко побитые отряды дикарей загнали в горы. ДозирЭ чувствовал свою вину перед Идалом и пытался что-то придумать.

Стоя на вершине стены, друзья с любопытством разглядывали лагерь флатонов, который за последние дни претерпел значительные изменения. Дело в том, что дней десять назад авидроны, заметив, что стоянка противника плохо защищена и едва ли охраняется (флатоны были слишком уверены в своем превосходстве), совершили дерзкую ночную вылазку, в которой в том числе участвовал и ДозирЭ. Пять тысяч пеших и конных авидронов, соблюдая крайнюю осторожность, выдвинулись из крепости, воспользовавшись особым потайным ходом, незаметно подобрались к лагерю противника и ударили сразу с трех сторон. Бой был долгим и очень жарким, застигнутых врасплох флатонов и их союзников охватила паника, и воины Инфекта длительное время безнаказанно убивали их – сонных, ничего не понимающих, безоружных. Только когда появились отборные отряды флатонов, разбившие стоянку поодаль от основного лагеря, нападавшие отступили, уведя с собой две тысячи пленных. Авидроны лишились всего пятисот человек, но причинили противнику громадный ущерб. Говорят, что в ту памятную ночь воины Темного океана потеряли не менее тридцати тысяч воинов. Все участники вылазки получили по белому платку, а взбешенные флатоны казнили около двухсот своих военачальников и принялись укреплять лагерь, начав с защитного рва и вала.

Идал внимательно оглядывал оборонительные рубежи островитян, оценивая преимущества и недостатки их сооружений. ДозирЭ отвечал невпопад, было заметно, что он витает в каких-то дальних далях, находящихся за тысячи итэм от этого места. Кирикиль же стоял чуть поодаль, лицо его было осунувшимся, а взгляд – тоскливым. Скорее всего, на его настроение повлияли введенные с недавнего времени в крепости строгие ограничения на расход еды и вина, которые коснулись прежде всего всех слуг неавидронского происхождения. Кроме того, из Грономфы дошли вести о новых податях, которыми будут облагаться мусаки. Всё это, а также безвыходность осадного положения, печалило яриадца. Отвернувшись от ДозирЭ и Идала, будто опасаясь, что рэмы смогут прочитать его мысли по глазам, он думал о процветающем городе Зероде с его щедрыми, великодушными хозяевами, думал об изобилии на тамошних пирах, о маленькой танцовщице, с которой провел несколько жарких ночей и которую внезапно покинул, так и не попрощавшись. Терпкое молодое вино, сочный кусок мяса, долгий послеобеденный сон – вот что он потерял, отказавшись служить Медноголовому. Кирикиль не знал, что в городе Зерода уже несколько дней стоят флатоны, бесцеремонно обосновавшись в пышных дворцах и просторных жилищах, которые они же и разграбили. Зерод Восьмой, дабы спасти от разрушения свой город, покорился ужасному Фатахилле, став частью Интолий флатонов, и, подчиняясь подписанному договору, заставил бесстрашного Гермена и всех его наемников вступить в армию воинов Темного океана…

Вдруг ДозирЭ вздрогнул, взмахнул руками и воскликнул: – Гаронны, он в Бионе!

– Кто? – перепугался Идал.

– Бредерой. Как я сразу не догадался!

Эжин и яриадец изумленно посмотрели на молодого человека в ожидании объяснений. ДозирЭ не заставил долго себя ждать.

– Последний раз малла видели в городе Тэллис, который недалеко отсюда, – сообщил он. – От него расходятся три пути. В Дати Ассавар его не оказалось. К коловатам он вряд ли бы поехал: они не любят маллов. Следовательно, Бредерой направился в сторону Бионриды.

Лукаво улыбнувшись, ДозирЭ замолчал, предоставив слушателям возможность самим завершить логическую цепочку. Однако Кирикиль лишь засунул палец в нос, давая понять, что вообще не склонен к каким-либо размышлениям, тем более что это и не его дело, а Идал нахмурил брови, тщетно пытаясь что-то сообразить, но вскоре прикусил губу и в бессилии развел руками.

– Вспомни, рэм, куда Бредерой отправил свои деньги, вырученные в сделке с оружием, – подсказал ДозирЭ эжину и сам ответил: – В Бион – столицу Бионриды. В тот самый город, мимо которого мы проплывали во время великого морского похода Божественного. Вполне возможно, что мнимый вождь давно готовил для себя безопасное место, где хотел, без риска быть узнанным, провести в покое и усладах остаток дней. В этом отношении лучше Бионриды места не найти…

В добавление к сказанному ДозирЭ выложил еще массу доводов в пользу того, что Бредерой укрылся в Бионе; Идал внимательно выслушал друга и согласился с ним.

На следующий день, едва только забрезжил рассвет, молодой человек направился к Вишневым плащам и попросил помощи. Он сообщил, что в интересах Авидронии и во исполнение распоряжений Круглого Дома ему требуется срочно покинуть Дати Ассавар и любым способом попасть в Бионриду.

В ответ ему сначала рассмеялись, однако потом, когда ДозирЭ проявил напористость и даже стал угрожать гневом самых высоких военачальников Круглого Дома, крепко задумались.

Прошло два дня. Однажды ближе к вечеру ДозирЭ сообщили, что завтра пополудни его будет ждать воздушный шар, который, если ветер поспособствует успеху мероприятия, доставит его в нужное место. Воин поспешил обрадовать Идала, и друзья, при помощи необычайно воодушевившегося Кирикиля, взялись за сборы.

Днем позже, в условленное время, сотника Вишневых плащей и его сопровождающих действительно поджидала изготовленная к полету морская матри-пилога. Помимо трех цинитов-воздухоплавателей, а также ДозирЭ, Идала и Кирикиля, в корзину воздушного шара забрался еще и проводник из местных, который хорошо знал Алинойские горы и предгорья.

Полет несколько раз откладывали из-за погоды, но вот ветер переменился, мастеровые обрубили канаты, и матри-пилога взвилась вверх, едва не достав до голубовато-молочной дымки, затянувшей небосвод. Здесь изумленным наблюдателям открылись невиданные просторы Алинойских гор, посреди которых этаким крепко сбитым исполином стояла Дати Ассавар. ДозирЭ и Идал были потрясены и не могли отвести восхищенных взоров от этого зрелища, только несчастный Кирикиль, впервые оказавшийся на летящем воздушном шаре, неосмотрительно выглянул наружу и тут, дико вскрикнув, рухнул в ужасе на дно корзины и стал сбивчиво произносить яриадские молитвы. Вскоре его желудок извергнул всё свое содержимое, и он немного успокоился.