– Заткнись! – мрачно оборвал его Шон. – Кто он такой? – резко обратился он к констеблю.

– Норман ван Ик, работал слесарем у вас на фабрике.

– Сколько было свидетелей?

– Четырнадцать, сэр. Все это видели.

– Хорошо, – сказал Шон. – Доставьте тело в полицейский участок. Допросить их всех можно завтра утром.

– А как насчет обвиняемого… то есть, я хотел сказать, как насчет вашего сына, сэр? – поправился констебль.

– За него я беру ответственность на себя.

– Но, сэр, мне кажется, надо… – начал полицейский, но, увидев лицо Шона, осекся. – В общем… надеюсь, все будет в порядке, – неохотно согласился он.

– Папа… – снова начал Дирк.

– Я велел тебе держать рот закрытым – ты уже успел достаточно натворить за одну ночь.

Шон проговорил это, не глядя на сына, потом повернулся к бармену:

– Принеси одеяло.

Потом обратился к констеблю:

– Отбери людей себе в помощь. – Он кивнул на окно, в которое, толкаясь, заглядывала толпа любопытных.

– Хорошо, мистер Кортни.

После того как они вышли, неся завернутое в одеяло тело, Шон многозначительно посмотрел на доктора Фрейзера.

– Я лучше пойду, мне еще надо закончить осмотр, – сказал тот.

– Счастливо, – согласился Шон.

Врач собрал вещи и ушел. Шон закрыл за ним дверь и опустил на витрину жалюзи. Потом повернулся к встревоженным людям, стоящим вдоль стойки бара.

– Ну, рассказывайте, – приказал он.

Они беспокойно зашевелились, пряча от него глаза.

– Давай ты, Джордж, – обратился Шон к одному из своих мастеровых.

– Понимаете, мистер Кортни… ваш Дирк… подошел к Норману… и сбил его со стула. А когда он хотел подняться, Дирк… ударил его ногой. А потом взял стул… и ударил им…

Мастеровой говорил хрипло, спотыкаясь чуть не на каждом слове.

– Этот человек чем-нибудь спровоцировал его?

– Понимаете, он называл вас… прошу прощения, мистер Кортни… он назвал вас бездельником и подонком… который насосался нашей крови.

– Да что ты! А что еще он говорил?

– Говорил, что вы рабовладелец, что вы морите своих людей голодом. Говорил, что когда-нибудь поквитается с вами, – подхватил Арчи Лонгуорти; придавая фразам вопросительное звучание и ища поддержки, он поглядывал на остальных.

Уже через несколько секунд все принялись виновато кивать и одобрительно бормотать. Это придало Арчи храбрости:

– Он намекнул типа, что подстережет вас где-нибудь ночью и поквитается с вами.

– Неужто он так много обо мне говорил? – спросил Шон.

Все присутствующие настолько боялись Шона, что, когда Арчи, ища поддержки, снова посмотрел на них, он сразу нашел ее.

– Еще он говорил: «Как-нибудь ночью подстерегу этого подонка и проучу его».

Арчи говорил именно то, чего все от него ждали. И ни один не сказал, что он врет.

– А что случилось потом?

– А потом он типа начал катить бочку на Дирка. Говорил: «А-а-а, посмотрите, еще один Кортни, засранец и такая же сволочь, как и его папашка».

– А Дирк что?

– А что Дирк, мистер Кортни. Смеялся, как истинный джентльмен, вроде совсем не злился – в общем, нормально вел себя. «Да брось ты, – вот что он говорил, – ты же совсем пьяный».

В голову Шона вдруг пришла одна мысль:

– Кстати, а Дирк-то что тут делал, как он сюда попал?

– Понимаете, мистер Кортни, в общем, дело было так. Недельки три назад он дал мне в долг пару фунтов. Я и попросил его заглянуть вечерком сюда, сказал, что верну. Вот и все.

– Так он, значит, выпивал тут с вами?

– Боже упаси, нет, конечно!

Арчи выглядел столь искренне потрясенным страшным предположением, что Шон поверил.

– Ладно-ладно… Что случилось дальше? – продолжал он спрашивать.

– В общем, этот Норман продолжал его дразнить. Обзывал его трусом, и все такое, я точно не помню всех слов. А Дирк, он ведь молодой еще, вот и потерял терпение. Подошел и сбросил его со стула. Лично я считаю, Норман заслужил, как думаете, ребята, а? – спросил Арчи, снова оглядывая всех.

– Все верно! Если честно, мне самому захотелось двинуть ему. У меня кровь закипела в жилах, когда я услышал, как он издевается над Дирком, – поддержал его мастеровой, и остальные дружно забормотали, кивая в знак согласия.

– А потом, – продолжил рассказ Арчи, – представьте, Норман лежит на полу и вдруг вытаскивает нож.

Вдоль стойки пробежал изумленный ропот. Один открыл рот и поднял руку, чтобы возразить, но вдруг стушевался и сделал вид, что у него зачесалась шея.

– Нож, значит. Какой нож? Где он сейчас? – проговорил Шон, жадно глядя на Арчи.

Стоящий рядом с Шоном Дирк едва заметно улыбнулся. Когда он улыбался, лицо его становилось особенно привлекательным.

– Вот этот нож, – бармен Генри сунул руку под барную стойку и достал оттуда складной нож с костяной рукояткой.

Все тупо уставились на него.

– Как он туда попал? – спросил Шон.

Только сейчас до него дошло, что за отвратительные, бесстыжие рожи стоят перед ним. Он понял, что его водят за нос.

– А я потом отобрал его у Нормана, – сказал Арчи. – Мы подумали, что будет лучше всего, если вы первый узнаете всю правду, ведь вы его отец… и все такое.

Он заискивающе передернул плечами и оглядел остальных свидетелей.

Шон медленно повернулся к ближайшему – банковскому клерку.

– Это тот самый нож, которым Норман ван Ик угрожал моему сыну? – спросил он.

– Да, мистер Кортни, – неестественным голосом пискнул тот.

Шон посмотрел на человека, стоящего за ним, и слово в слово повторил вопрос.

– Да, сэр, это тот самый нож.

– Это он.

– Да.

– Не иначе как он, сэр.

Шон по очереди задавал свой вопрос каждому, и все отвечали одно и то же.

– Теперь ты, Дирк, – сказал Шон.

Подойдя к сыну в последнюю очередь, Шон проговорил свой вопрос медленно и веско, глядя прямо в его ясные невинные глаза:

– Как перед самим Господом Богом отвечай: угрожал тебе Норман ван Ик этим ножом?

«Прошу тебя, мой сынок, скажи сейчас „нет“. Скажи это, чтобы все тебя слышали. Если ты дорожишь моей любовью, скажи мне сейчас правду. Прошу тебя, Дирк, прошу тебя». Эти слова он пытался донести до него силой своего взгляда.

– Как перед самим Господом Богом, папа, – сказал Дирк и замолчал.