– Мы не желаем Броселиане зла. Пропусти нас, кто бы ты ни был. И если тебе нетрудно, передай, пожалуйста, Феркаэлю, что мы его ищем.

Молчание леса стало иным. Каким-то озадаченным, что ли?.. Затем внезапно напряжение спало. Снова вздохнул ветер в кронах деревьев, защелкали и засвистали птицы. Зашуршала палая листва под чьими-то удаляющимися шагами…

Капитан Хиббит облегченно вздохнул.

– Кажется, пронесло, – и с уважением взглянул на Веронику. – Я, честно признаться, не очень-то поверил Гемионе, когда она говорила о доброте и чистом сердце… А вы умница! И про Феркаэля кстати вспомнили!

Похвала ей польстила, но виду она не подала. Только спросила озабоченно:

– Вы думаете… оно… передаст ему мои слова?

– Кто ж его знает? Будем надеяться. Ну что, пойдем дальше? Или кто-нибудь хочет выпить и закусить по поводу чудесного избавления?

Все отрицательно замотали головами.

– Только не здесь!

– Ладно, поищем местечко поуютней…

И капитан Хиббит снова возглавил маленький отряд, радуясь про себя тому, что любознательная сказочница не стала спрашивать, какое именно неведомое страшилище к ним подступалось. Он сам этого не знал и, по правде говоря, совсем не хотел знать. Впереди их наверняка поджидали встречи и с другими, куда как менее покладистыми обитателями Броселианы. Лучше было поберечь душевные силы на будущее, чем тратить их на бесплодные догадки о благополучно миновавшем…

Вскоре они отыскали уже вытоптанную кем-то полянку, на которой можно было расположиться без риска причинить вред чему-нибудь живому. Там и перекусили. Передохнули немного и двинулись дальше.

За следующие несколько часов ходьбы им опять не встретилось ни души – словно и все чудища куда-то подевались, и те немногие магические существа заодно, что благожелательно относились к людям и могли оказать помощь в поисках Феркаэля. Может быть, это действовали амулеты, распугивавшие мороков, но только лес казался совершенно необитаемым, если не считать птиц. Птицы же, судя по виду их и повадкам, были самые обыкновенные, ничуть не волшебные. Один только раз на тропу выскочил странноватый пестрый кролик – уши белые, тельце в зеленую крапинку, – но и тот при виде людей перепугался сам. Заверещал дурным голосом, заставив Веронику подпрыгнуть от неожиданности, и кинулся наутек…

Но по мере того, как они заходили все дальше в Броселиану, менялся сам лес – потихоньку, исподволь… Все меньше становилось в нем светящейся растительности, все чаще попадались мертвые на вид, безлиственные, но огромные и все еще могучие деревья. Трава и цветы постепенно исчезали, сменяясь сплошным ковром сухой листвы и хвои, под мертвыми деревьями вообще ничего не росло, кроме мерзких поганок – каких-то перекрученных, покрытых мерцающей слизью. Однажды засияли индикаторы на груди у всех четверых, предупреждая, что где-то поблизости находится поляна дурман-цветов, запах которых вызывает неодолимый сон. Но тропа, что вела их в глубины леса, благополучно свернула в сторону, и через несколько минут индикаторы погасли.

Ближе к вечеру появились в изобилии блуждающие огоньки. Они походили на свет далеких костров, но всякий, кто поспешил бы к ним, надеясь встретить людей, неминуемо угодил бы в лапы какого-нибудь болотного чудища. Вблизи увидеть эти огни не удавалось, они держались поодаль, и только ветер доносил временами запах болота – обители кровожадных мороков.

Четверым путникам поддерживать непринужденную беседу о тайнах Броселианы становилось все труднее. Начало казаться отчего-то, что обсуждение этих самых тайн может привлечь внимание каких-нибудь нежелательных слушателей, и в разговоре все чаще возникали долгие томительные паузы.

– Мы, конечно, очень хорошо защищены, – задумчиво сказал после очередной такой паузы капитан Хиббит, поглядывая на небо. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, и облака в вышине полыхали всеми красками заката. – И надо только радоваться тому, что мороки нас избегают. Но… скоро стемнеет. И неужели в Броселиане совсем не осталось нейтральных жителей, способных помочь человеку? Этак, если никто не подаст Феркаэлю весть, мы проищем его всю жизнь!

Вероника, утомленная длительной бесплодной ходьбой и удрученная тем, что окрестные пейзажи становятся все мрачнее, решила предложить еще один привал. Не мешало бы отдохнуть и поразмыслить, может быть, над каким-нибудь иным способом дать Феркаэлю знать об их присутствии… Но сказать она ничего не успела.

Словно в ответ на слова капитана Хиббита, справа от дороги кто-то громко, тяжело вздохнул, после чего послышался замогильный голос:

– Я-а-а… пода-ам хозяину леса ве-есть…

Кароль остановился как вкопанный.

– Кто-о-о? – дурашливо откликнулся он тем же тоном. – Кто-о-о это «я-а-а»?

– Де-ева тума-ана…

– Иди, пожалуйста, своей дорогой, о благородная дева тумана, – вежливо ответствовал на это сообщение капитан Хиббит и сделал на всякий случай джеттатуру еще и из пальцев левой руки. – Не затрудняйся. Твои услуги обойдутся нам дороговато.

– Разве? – удивился голос, теряя замогильные интонации. – О смертный, ужели глоток вина из моего кувшина кажется тебе слишком дорогой платой?

– Ужели, ужели, – сказал капитан. – Мы, конечно, ищем встречи с хозяином леса. Но хотим добраться до него, оставаясь смертными. А не в виде туманных струек.

В ответ донеслось злобное шипение.

– Ты слишком много знаешь! Но я все равно заставлю вас напиться моего вина, хотя бы и силой!

– Попробуй, – Кароль, не теряя присутствия духа, сделал знак своим спутникам приблизиться. Те спешно шагнули к нему, и капитан, произнеся несколько непонятных слов, очертил правой рукой круг над их головами. То же сделал и Овечкин, укрепляя защиту. Потом Кароль шепнул: – Пистолеты, живо!

Миг – и в руках у мужчин появилось серебряное оружие против оборотней. Они не сговариваясь окружили Веронику, и той пришлось привстать на цыпочки, чтобы видеть происходящее через плечо капитана.

Из-за деревьев справа от дороги появилось небольшое голубоватое облачко. Громко шипя, оно медленно поползло к путникам, постепенно сгущаясь и приобретая очертания стройной нагой женщины с кувшином в руках, сотканной из влажной дымки.

Но, заметив в руках у смертных зачарованное серебро, дева тумана зашипела еще громче и тут же начала пятиться.

– Не стреляйте! Пощадите… я скажу Феркаэлю, что вы здесь… без всякой платы!

– Ни черта ты ему не скажешь, дорогая, – любезно произнес капитан Хиббит, не отводя направленный на деву ствол. – Но, так и быть, мы тебя отпустим. Передай всем своим приятелям – мы не желаем зла Броселиане. Пришли сюда с миром и с миром уйдем… если нас не будут обижать.

Дева тумана все продолжала пятиться. Похоже, она не умела передвигаться быстро и, являя собой превосходную мишень, изрядно перетрусила.

– Не стреляйте, – снова взмолилась она, после чего начала таять в воздухе.