— Хватит, друг. Пойдем. Нам нужно думать о живых.

— Но ему не больно, Эмирхан? — всхлипывал знакомый голос. — Ему не было больно?

— Нет, Юлиан. Умер он быстро и без мучений. Пусть это хоть немного утешит тебя в часы скорби.

Илона обернулась так быстро, что закружилась голова.

У старого покосившегося дуба возле треснувшей скалы стоял на коленях Юлиан, склонив голову и вытирая слезы. И незнакомый черноволосый сокол силился увести его от тела, прикрытого длинным плащом. Из-под ткани, подбитой горностаевым мехом, торчала рука, на запястье которой сверкнул малиновый камень на цепочке.

Илона почувствовала, как земля зашаталась под ногами.

— Даррен… Дар…

— Отвернись, — быстро сказал Айрел, загораживая горестную картину. — Рик, что встал столбом?! Бери жену за руку и шагай быстрее. Проклятье, говорил же я, не надо здесь разговаривать! Зачем Илоне на это все смотреть? Она же войну только на картинках в книжке видела…

Всего десять минут назад Илона, парившая на черном драконе под облаками, готова была кричать от радости. Забыв, что после любой войны остаются не только победители и проигравшие, но и те, кто никогда больше не поднимет головы, не рассмеется в ответ на фривольную шутку товарища, не пустится в пляс с девчонками на ярмарочных гуляниях, не примерит очередной диковинный амулет. Не женится на красавице, от улыбки которой перехватывает дыхание, не народит детей, не состарится в окружении внуков и правнуков. Остаются те, кого из года в год ждут после сражений мать и отец, но больше не дождутся.

Илона брела вперед, и перед глазами все плыло от слез.

Ангел ждал на невысоком пригорке в центре долины. Рядом с ним стоял Рагнар с посеревшим от усталости и скорби лицом, опираясь на сучковатую палку со стороны перебинтованной ноги. Дышать стало чуть легче. По крайней мере, командир жив и не беспомощен.

Со стороны незваный гость смотрелся жутковато — высоченный столб пламени, в котором смутно угадывалась человеческая фигура. Но Илона ни капли не испугалась. Наоборот, внутри всколыхнулась и поднялась волна ненависти, от которой перехватило горло.

Едва они втроем с Риком и Айрелом поднялись на пригорок, как ангел заговорил, и голос его и вправду был похож на раскаты грома и одновременно — на многоголосый хор.

— Человеческая женщина! Мы требуем от тебя немедленно освободить наших детей из западни и отпустить восвояси! Вы не имели никакого права их пленять и мучить!

Лицо его менялось в пламени с мужского на женское, затем на детское и снова на мужское. У Илоны зарябило в глазах.

— Ваши дети сами замучили и сожрали больше миллиарда человек, а вы требуете просто так их отпустить? — задохнулся от возмущения Рик.

— Это было ошибкой, они не ведали, что творили, ибо были неуемны в жажде своей, — снова зазвенел хор.

— Так детенышей-то воспитывать надо, — нахмурился Айрел. — Мы дракончиков учим с самой скорлупы, чтобы не пулялись огнем, куда не попадя. Ваши же отпрыски не в первый раз приходят на Землю в поисках еды, а между своими появлениями успешно сокращают число иных разумных рас во Вселенной. Чего ж вы раньше этим не озаботились?

— А потому, что раньше никто не мог им противостоять, — процедил Рагнар. — А тут надо же, человеческая женщина смогла пленить всех оставшихся в живых нефилимов.

— Вы не можете и не смеете их удерживать, — заявил ангел, продолжая смотреть только на Илону. — Вы, люди, самые младшие дети Отца нашего всемогущего, еще недавно ползали в грязи и ели немытые корнеплоды. Не вам, нечистым, решать их судьбу. Они подвергнутся Божьему суду.

— Божий суд тысячелетия назад приговорил их к смерти, а вас — а наказанию, — напомнил Рик. — Вы же, как крысы, попрятались по норам, а когда суета утихла, вылезли наружу и продолжили пакостить. И не врите, что все было не так. Это ведь вы подогнали неразумным ящерицам инопланетный корабль с остатками могущественной расы, которую сожрали прямо на выходе? Это вы научили вчерашних рептилий пользоваться техникой и другими благами цивилизаций? Я-то все пытался понять, откуда в истории Вифании лживый душок? Уже потом сообразил. Папаши-то детей бросили, но не совсем, помогали изредка, потому что свое родное же, хоть и безмозглое совсем…

— Как ты смеешь изрыгать своим нечистым ртом мерзости в нашу сторону?! — взревел ангел, словно оркестровая духовая труба. — Я испепелю тебя на месте, чтобы другим неповадно было даже заикаться!..

Илона не успела шевельнуть рукой, призывая землю на помощь, как грянул гром, а перед глазами прокатилась яркая вспышка золотистого света. Когда она проморгалась, Рик стоял на прежнем месте, живой и невредимый, хоть и слегка ошалевший.

Зато участников встречи прибавилось на одного.

— Ты в своем репертуаре, Самсавеил, — ухмыльнулся, показывая клыки, повелитель Гаруда. — Пугаешь огнем, ведешь гневные речи и думаешь, что остались дураки хоть в каком-то из миров, что тебя боятся. Еще раз дернешься в нашу сторону — останешься без рук. Будешь крыльями райский нектар и амброзию в рот загребать.

Соколиный правитель тоже успел где-то умыться и перевести дух. Выглядел он вполне бодро, если не считать ссадины на нижней челюсти, темных кругов под глазами и пыли, что покрывала не только одежду, но и волосы. Илона невольно позавидовала ему. Умеют же сказочные герои даже в скорлупе из грязи выглядеть прекрасными витязями!

— Демон! — полыхнул живым факелом Самсавеил и отшатнулся в сторону. — Что ты наделала женщина?! Пустила на свою землю, в свой дом богопротивных созданий из людских выдумок, и проворачиваешь вместе с ними мерзкие дела!

— Ну не с вами же, пустозвонами кичливыми, ей сотрудничать, — философски заметил Гаруда. — Ваших отпрысков тоже приветили десять лет назад, а они хозяев на обеденный стол вместо еды уложили. И помнится мне, история эта не в первый раз на Земле повторяется. Я бы на ее месте вытолкал вас взашей, еще и плюнул бы вслед.

— Освободи наших детей, женщина! — многоголосо взревел ангел.

И Илона, наконец, справилась с эмоциями и заговорила.

— Назови хоть одну причину, гнида ты огненная, по которой я должна это сделать. А также придумай им оправдание, да смотри, чтобы достоверно вышло. Иначе видит Бог, в которого я все равно не очень верю, ты утопнешь в земле следом за ними. Там и сдохнете с голодухи через месяц. Или еще раньше, если я решу обрушить вам на головы парочку скал, не только в этой долине, но и по всей планете. Надоели вы мне до печенок. Тошно смотреть на вас, сволочей.

Словно подтверждая ее слова, земля дрогнула. Каменный рокот прокатился по равнине.

А Илона,