Спешу вернуться в пещеру и узнать, что происходит. На входе меня встречает Ива.

– Солнце моё, время пришло, – взволновано сообщает она мне.

– Какое время? Для чего? – не понимаю я.

– Тёмные призывают свои войска, нам пора выдвигаться, – говорит она и начинает раскладывать мех по углам, как и другие.

Все вокруг, даже огромная Альве, начинают, суетясь, всё убирать. Сумасшедшая, проснувшись, принимается кричать, как ненормальная, какой, собственно, и является. Прыгает вокруг всех, пока Альве ей что-то не командует; только тогда та затихает и выходит на улицу.

– Постой, зачем вы это делаете? – ловлю я Иву посреди её дела.

– Мы тёмные, солнце, мы должны участвовать в войне, – объясняет Ива, продолжая суетиться.

– Но я не понимаю! Зачем вы все подчиняетесь кому-то? Вы же сильнее их всех.

Ива останавливается, смотря на меня. Какое-то время она не двигается, но потом отводит меня в сторону.

– Скажи, ты ведь не сфрингл вовсе?

От этого вопроса я оторопеваю. Не зная, что сказать, я испуганно скольжу по ней взглядом.

– Не бойся, я никому не скажу об этом, золотце. – Её взгляд излучает любовь.

Я не отвечаю на этот вопрос и продолжаю:

– Почему вы должны кому-то подчиняться, тем более что вы можете погибнуть? Почему вы не протестуете против них?

– Дорогая, мы не можем отказаться. Даже если мы пойдём против, нас всё равно убьют. Мужская община ни за что нас не послушает.

– Ну, можно же не говорить им, а пробраться тайно и усыпить их всех. Вы же всё можете, почему не попробовать? – не унимаюсь я.

– Приятно слышать, что кому-то не безразлична наша судьба. В основном нами управляют, словно мы скот какой-то.

– Ну так пойдёмте против всех, вы же можете, если действительно захотите!

Ива смотрит на меня взволнованным, переживающим и печальным взглядом.

– Прости, малыш, мало вероятно, что кто-то послушает.

– Что за разговорчики?! Наш выход совсем скоро! – раздаётся громогласный голос Альве за спиной.

Я пыталась, я правда пыталась что–то сделать, но Альве… Как я могу её уговорить? Какие доводы могу принести, что бы она захотела пойти против всех?

– О чём вы тут говорите? – не унимаясь, кричит Альве своим командным голосом.

Ива замолкает. Я, потеряв надежду, опускаю глаза в землю. Но всё же не могу просто молчать и, подняв взгляд на сердитую Альве, произношу:

– Зачем мы должны сражаться за тёмных, которые нас скотом считают? Зачем мы, такие сильные и могущественные, должны подчинятся каким-то тараканам?

Я готовлюсь уже получить по загривку лапой. Альве, выслушав меня, поначалу набирает воздуха в пасть, чтоб заорать, но через секунду её взгляд изменяется. И с воздухом она выдаёт:

– Мелкая, а ты права!

Альве смотрит на всех вокруг и затем пялится на меня, ожидая, что я что-то добавлю. Под напряжением мне пришлось выдать речь о том, что сфринглы куда сильнее этих мелких демонов и нет причин подчиняться им.

По-видимому, мои слова задевают Альве за живое. Она же всегда такая важная и всесильная. А тот факт, что её держат за скот, который можно безнаказанно отправлять на убой, заставляет её восстать против всего. Но, похоже, ей недостаточно моих слов. Она надувается, как жаба, от гнева, продолжая сверлить меня взглядом. Становится неловко6 такая громила напряжёно жарит меня взглядом. Зажмурившись, я воплю:

– Надо их размазать всех!

Внезапно все затихают и перестают таскать мех по пещере. Все смотрят на свою предводительницу. Альве, увеличившись в размерах, созывает всех вокруг себя, оставив нас с Ивой позади, и заявляет:

– Сегодня мы начнём войну против демонов. Они не имеют права нами управлять!

Сначала все сфринглы удивляются. Но через секунду всё, что они держали в лапах, валяется у них под ногами, а они в голос начинают кричать непонятные мне слова:

– Альве! Доминас! Поракле! Исальто!

Ива стоит рядом со мной, и улыбка её сияет, как только могут сиять острые зубы.

– Что это значит? – шепчу я ей.

– Это значит, что твоя попытка удалась! – отвечает она, не шевеля пастью.

Какое-то время все стоят и радуются, что больше не будут подчиняться никому, кроме себя. Но появление странных людей в чёрных костюмах с закрытыми лицами заставляет всех замолчать. Альве безгласно всем командует, и тут начинается месиво. Ива присоединяется ко всем, а я, тупо открыв рот, наблюдаю. Как оказалось, те, кто пришёл в нашу пещеру, – демоны, которые заметили, что женская община не покинула пещеру.

Вокруг начинают разворачиваться боевые действия. Альве, став громадной, начинает извергать из своего чрева красные шары, которые сжигают жертву до костей. Она пользуется этим орудием как пулемётом, сжигая всех новоприбывших демонов. Другие не разносят пещеру всякими сомнительными шарами, а просто ловят всех с молниеносной скоростью и отрывают им конечности. А демоны всё прибывают и прибывают.

Глава 16. Тёмные против тёмных.

Двое демонов у входа в пещеру-тюрьму.

– Ты знаешь, что тот, кого мы охраняем, старый друг нашего босса?

Второй демон удивлённо таращит глаза.

– А что, тёмным позволено дружить со светлыми? – спрашивает тот.

– Ага, и видишь, чем всё это закончилось. Светлых убивать надо, а не дружить с ними, – отвечает другой.

– А если мир, тоже нельзя?

– Да что с тобой?

Один демон даёт подзатыльник другому.

Притаившись неподалёку от них, Джеси подслушивает разговор. Став невидимой, она подходит прямо к ним.

– Ты слышишь что-нибудь? – прислушивается один из демонов.

Джеси застывает на месте, пытаясь не дышать.

– Расслабься, нет тут никого, параноик несчастный, – отвечает второй демон, махнув рукой.

Вздохнув, Джеси быстро подбирается поближе, вставая между ними. Одним резким движением ударяет одного по голове, а другого, пока тот не успел ничего выкрикнуть, скручивает хвостом за шею. И оба этих демона засыпают сладким сном.

«Так-то лучше», – думает Джеси, входя в пещеру.

Внутри ей путь преграждает бесконечное количество коридоров в разных направлениях.

– И где здесь искать Штайна, ума не приложу, – говорит вслух Джеси, входя в один из коридоров.

Остаётся всего один бутылёк передачи.

***

Тем временем Штайн в темнице.

Кровь перестаёт струиться из раны. Вздохнув, Штайн осматривает свою тюрьму. Решётка старая и местами ржавая. Если бы у него было больше сил, он смог бы выбраться. Но одному это не под силу.

Встав с пола, Штайн измеряет шагами данное ему пространство. После шевеления решётки раздаётся грохот её непрочной конструкции, но сломать её не выходит. Вторая рука отказывается двигаться. Видимо, подхватил инфекцию в этой злополучной мужской общине. Штайн садится обратно на пол, покрытый грязными тряпками. Вспоминает всех, кого втянул в эту глупую и бессмысленную войну. Марию, которая попала в их мир