Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зик замолкает, обдумывая услышанное.
– Я уверен, что на моём месте ты бы сделал то же самое, – задумчиво произносит Зик.
– Не-е-ет, – шипит озлобленно Штайн, – на подобное способен лишь психованный тёмный – такой, как ты. Было глупо даже думать, что светлые и тёмные могут стать друзьями.
Зик молчит, поднимает глаза на потолок пещеры, а затем, всматриваясь в неё, говорит:
– Может, ты и прав, друг мой, – он возвращает взгляд на своего узника, – но раз это произошло, мы уже никогда не станем прежними. Теперь это война, и прав ты или не прав, мне всё равно: я всё так же буду желать твоей смерти, – продолжает он.
– Я тебя простил! – повысив голос, произносит Штайн, сбив с мысли Зика. – Я тебя простил за то, что ты в порыве гнева убил частицу меня. Но знаешь, что я понял: я светлый, я сильнее тебя, потому что я способен простить тебе даже смерть. Не говори мне, что ты тёмный, поэтому лучше и сильнее – это будет ложью. Ты зацепился за одну-единственную обиду и не отпускаешь её. И никогда не отпустишь. Поэтому, ты уже проиграл.
Зик проваливается в свои мысли, слушая Штайна.
– Нужно двигаться дальше, продолжать жить, даже если твоё самолюбие уязвлено. Но ты ведь не станешь меня слушать. Ты глупый тёмный, который не видит ничего, кроме своей обиды.
Штайн замолкает. Все ещё зажимая рану на руке, он напряжённо всматривается в черты Зика, который, тем временем, смотрит непонятно куда.
– Знаешь, – вдруг говорит Зик, обратив свой взор на Штайна, – ведь это всё наша война. Твоя и моя. А ты в эту войну втянул гостью из «внешнего мира. Да, я знаю о ней, не удивляйся, – немного улыбнувшись, продолжает он, – и она может быть убита в этом мире. Ты о ней не подумал? О, святой светлый!
Зик улыбается, но по глазам было видно, что всё сказанное Штайном задело его за душу. Если таковая присутствует в его теле.
– Конечно не подумал. Хоть ты и хвастаешь своими достижениями, – простил он меня, ха! – Зик усмехается, – а о бедной девочке не подумал. Какой же ты мерзкий! Ну, куда ты её запрятал, а? Признавайся! – выпытывает Зик, встав со стула. – Наверняка она где-то поблизости, раз ты сам пришёл сюда.
Тем временем, пока Зик расхаживает туда-сюда возле решетки, Штайн начинает слышать какие-то шумы в голове. Он хмурится, пытаясь понять, что слышит. Шипение прерывается короткими обрывками слов. Штайн сразу догадывается, что это голос Джеси. Но понять слова не представляется возможным.
– Шшш… х…с…фри…же…в… вы…ли…ар…шшш…я…све…х…а….п…д…е… Шшш…во…от…ач…..я…ой…шшш.
Фраза повторяется несколько раз, как объявление, и из всего услышанного Штайн смог собрать предложение.
– Всех сфринглов уже вывели, армия светлых на подходе, вот-вот начнётся бой.
После повтора связь прекращается, и шипение исчезает. Штайн обращает внимание на мечущегося Зика и произносит:
– Ты так печёшься о гостье из внешнего мира, так хочешь победы надо мной, и тем не менее ты захотел разрушить весь мир одним глупым решением.
Зик останавливается и пялится на Штайна.
– Ты втянул во всё это Алису. Ты совсем спятил в своём желании уничтожить меня?
Зик садится на стул.
– Я понимаю, ты по какой-то дурацкой причине ненавидишь меня, но весь мир уничтожать зачем?
– Может, я и совершил глупость, попросив у неё помощи. Но кому какое дело, если она ничего не сможет сделать сама? – отвечает Зик. – Да, я думал, что если она прорвётся сюда через вашу гостью, то весь наш мир превратится в прах. Да, её место непосредственно в пустоте, где, между прочим, мы все бываем в своих снах. Но мне было негде искать помощи…
Штайн прерывает его:
– Ты так обезумел, решив, что Алиса станет тебе помогать просто так!
– Ладно, мне нет оправдания, если всё рухнет, как только она выберется из своей тюрьмы. Но я не стану об этом жалеть, – говорит тот, опустив глаза.
Штайн, проглотив горькие слёзы, продолжает:
– Слушай, давай ты просто сейчас убьёшь меня, и на этом закончим? Выгони Алису и будь королём.
Штайн подходит вплотную к решётке.
– Нет, дорогой друг, так не пойдёт. Ты призвал помощь из внешнего мира, чтобы она убила меня. Не ты мне угрожаешь, а она. – Он снова встаёт со стула и подходит к Штайну так близко, что их разделяет только решётка. – Я убью её. Если Алиса не сможет, я смогу. И ты мне в этом не помешаешь, потому что будешь сидеть здесь и ждать, когда я приду за тобой. Когда все, кого ты знал и любил, уже будут мертвы.
Штайн хочет схватить Зика и ударить об решётку, но резкая боль в ране его останавливает. Зик, улыбнувшись, говорит:
– До новой встречи, мой дорогой друг!
И уходит, оставив Штайна наедине с собой.
Глава 15. Военные действия.
Тем временем в женской общине.
Я сажусь возле входа в пещеру и наслаждаюсь воздухом, пока я это могу – кто знает, когда тут всё переменится. Хоть на улице и темень, мне удаётся разглядеть тут всё как днём. Возле пещеры каменная земля, твёрдая и на ней ничего не растёт. Но, несмотря на обгорелую и жёсткую почву тёмных земель, местами видна зелёная трава. На улице подозрительно тихо, так бывает только перед бурей. Хотелось бы взглянуть на эту сторону не в военное время. Быть может, здесь не так уж и страшно, как я думала поначалу. Хотя, когда ты громадное чудовище, всё может казаться безопасным.
Интересно где сейчас Грэй? Меня тут уже чуть замуж не выдали. Хотя, судя по ним, у них нет мужей — только беспорядочные половые связи. Фу, гадость какая.
Смотрю в сторону мужской общины. Что же там со Штайном, получилось ли у него переманить их на свою сторону? А ведь он мне так и не сказал, что мне конкретно делать надо. Поговорить с женской общиной и переманить их на свою сторону? Как будто это возможно. Ну, может, большинство меня послушает, но что делать с этой Альве, она ж у них там главная. Говорить с ней не очень хочется, она недавно угрожала мне. Хорошо, что я тут у них ненадолго. Надеюсь, Штайн не врал, что я снова стану собой. Иначе мне и думать страшновато, что дальше будет.
Внезапно, прервав тишину, из мужской общины вываливается толпа сфринглов и с огромным шумом куда-то продвигается. Поднявшись, я всматриваюсь вдаль и тут же замечаю, что в женской пещере начинается движение.
