– Если доберетесь до меня за полчаса, то у вас, возможно, еще есть шанс спасти мне жизнь, – проговорил Флетчер. – Если я просижу в этой квартире один еще пять минут, то, наверное, выброшусь к чертовой матери из окна. – Он вдруг расхохотался. – Кстати, вы в курсе, что в уголовном кодексе сказано про самоубийство?

– Нет. И что там сказано?

– Самое идиотское место во всем УК, – все еще смеясь, промолвил Флетчер. – Цитирую дословно: «Несмотря на то что самоубийство относится к категории тяжких уголовных преступлений, в силу невозможности уголовного преследования правонарушителя, совершившего данное противоправное действие, наказание настоящим законодательством не предусматривается». И как вам нравится этот бред? Приезжайте скорей. Покажу вам пару роскошных кабаков, пропустим по рюмашке-другой… Ну, что скажете?

И тут до Кареллы неожиданно дошло, что Джеральд Флетчер, прежде чем ему позвонить, уже успел пропустить рюмашку-другую. Кроме того, он понял, что если заупрямится, то Флетчер может взять обратно свое щедрое предложение. Провести вечер, блуждая по кабакам с подозреваемым в убийстве, который может хватить лишку и потерять осторожность? Да о таком можно было только мечтать.

– Ладно, я подъеду к вам в половине девятого, – быстро проговорил Стив, – если мне удастся уломать жену.

– Вот и славно, – с удовлетворением в голосе произнес Флетчер. – До встречи.

Гриль-бар «У Пэдди» располагался на Стем-стрит, примыкающей к району, в котором было сосредоточено большинство городских театров. Карелла и Флетчер добрались до этого заведения около девяти вечера, и потому там было еще мало посетителей. По словам Флетчера, настоящее действо здесь начиналось позже. Он пояснил, что одиночки в поисках пары, вне зависимости от пола, ведут себя специально так, чтобы их истинные намерения были не столь очевидны. Если пришел слишком рано, значит – тебе больше всех надо. Если припозднишься – можешь упустить свой шанс. Нужно подгребать в тот момент, когда количество посетителей вот-вот достигнет пика. Причем, когда заходишь, надо держаться так, будто ты сюда пришел позвонить, а не снять кого-нибудь.

– Вас послушать, так вы в этом деле настоящий специалист, – заметил Карелла.

– Я просто наблюдателен, – с улыбкой парировал Флетчер. – Что будете пить?

– Виски с содовой, – ответил Стив.

– Виски с содовой, – бросил Флетчер бармену, – и джин с мартини безо льда.

«Так, – подумал Карелла, – когда мы обедали, он пил чистый виски, а сегодня решил мешать. Это хорошо. Чем пьянее он будет, тем больше шансов, что у него развяжется язык». Карелла посмотрел по сторонам. Возраст мужчин, которых в столь ранний час набралось не больше дюжины, варьировался от тридцати до шестидесяти лет. На них была обычная воскресная одежда: кто в спортивных пиджаках и широких брюках, кто в свитерах, кто в рубашках с галстуками, кто с повязанными на шее платками. Женщин было в два раза меньше. Одеты они также были традиционно: в костюмы, юбки, блузки, свитера, и лишь одна отважная и крайне непривлекательная особа нацепила на себя шелковый наряд от Эмилио Пуччи. Пока брачные танцы сводились лишь к осторожным взглядам и едва заметным улыбкам. Ни один из собравшихся не изъявил еще готовность сделать ставку. Оно и понятно: народ ждал, когда выбор будет побогаче.

– И что вы об этом думаете? – осведомился Флетчер.

– Бывал в местах и похуже, – уклончиво ответил Стив.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Осмелюсь предположить, что бывали вы в местах и получше?

Тут принесли выпивку. Флетчер без тоста отсалютовал бокалом Карелле, сделал глоток и спросил:

– Как вы думаете, что за люди сюда приходят?

– Если судить только по внешним данным, то пока еще рано…

– Здесь собралась вполне типичная для этого заведения клиентура, – пояснил Джеральд.

– Тогда я бы сказал, что сюда приходят представители низших слоев среднего класса с целью завязать отношения с противоположным полом, – тщательно подбирая слова, ответил Стивен.

– То есть в целом люди достаточно приличные. Вы согласны? – уточнил Флетчер.

– Ну конечно, – с готовностью ответил Карелла. – В некоторые места заходишь и сразу понимаешь, что половина народа вокруг тебя – ворье. А тут у меня нет такого ощущения. Мелкие бизнесмены, менеджеры, разведенные дамочки, одинокие девушки. Вот, например, я здесь не вижу ни одной проститутки. Для бара на Стем-стрит это довольно необычно.

– Вы что, так запросто можете понять, кто проститутка, а кто нет? – изумился Флетчер.

– Как правило, да.

– А что, если я вам скажу, что вон та блондинка в наряде от Пуччи – проститутка? – Джеральд, прищурившись, посмотрел на Кареллу.

Карелла еще раз поглядел на женщину, о которой говорил Флетчер:

– Пожалуй, я бы вам не поверил, – ответил Стив.

– Это еще почему?

– Начнем с того, что она немного старовата, – начал Стивен. – Сейчас жрицы любви моложе, она им не конкурентка. Это во-первых. Во-вторых, она поглощена разговором с полной девушкой невысокого роста, которая, со всей очевидностью, явилась сюда из Риверхеда, чтобы снять хорошенького молодого человека, затащить его в постель, а потом – под венец. В-третьих, она не торгует. В том числе и собой. Она ждет, когда один из тех двух-трех мужичков постарше сделает первый шаг. Проститутки так себя не ведут, Джерри. Они не ждут, они подкатывают сами. Они торгуют собой. Бизнес есть бизнес, время – деньги. Они не могут позволить себе сидеть сложа руки и скромничать. – Карелла помолчал. – А что, она в самом деле проститутка?

– Понятия не имею, – фыркнул Флетчер, – я вообще ее в первый раз вижу. Я о другом. Я хотел дать вам понять, что внешность порой бывает очень обманчива. Давайте пейте, мне бы хотелось вам показать еще пару мест.

Стивен уже достаточно хорошо знал Джеральда, чтобы понять – адвокат хочет ему что-то сказать. За обедом во вторник Флетчер недвусмысленно бросил ему вызов: «Да, я убил свою жену. И что ты теперь со мной сделаешь?» Сегодня вечером все в той же невербальной манере он пытался сказать Карелле что-то еще. Но что именно? Стивен пока не знал.

Бар «У Фанни» располагался в двадцати кварталах от гриль-бара «У Пэдди», но с тем же успехом он мог находиться и на Луне. Отличия сразу бросались в глаза. Тогда как в одном баре собиралась приличная публика, тихо и мирно искавшая романтических отношений, в другом царили шум и гам. Он был битком забит мужчинами и женщинами всех возрастов, одетыми в синтетическое хипповское тряпье, купленное в занюханных лавочках на Джексон-авеню. Если «У Пэдди» по десятибалльной шкале респектабельности мог претендовать на семерку, то «У Фанни» едва тянул на четверку. Выражались тут очень знакомо – Карелла неоднократно слышал подобное и в участке, и в камерах «Калькутты». У барной стойки устроились полдюжины проституток, очень переживавших из-за наплыва бесплатных конкуренток – полусотни девушек в облегающей одежде, которые, активно виляя бедрами, кидались бук-вально на все, что движется. Царили вульгарность и бесстыдство. Здесь неприкрыто лапали за задницы, кидали откровенные взгляды, недвусмысленно, будто в спальне, вздыхали, манили, приглашали, звали к себе. Когда Карелла и Флетчер, работая локтями, принялись пробираться к бару, брюнетка в короткой юбке и полупрозрачной блузке без лифчика встала на пути у Стивена и потребовала: