Когда принёс берданку на заставу "показать", Степан Иванович восхитился, сказал раритет, настоящая "скорострельная малокалиберная винтовка Бердана нумер 2" и намекнул поменять. Я постарался не понять намёка. Но человек стал аргументировать. Первым он выложил оптический прицел ПУ, ещё довоенной разработки. Прицел Укороченный, 3,5-кратный, в оригинальной упаковке, с полной комплектацией, ремкомплектом и книжечкой описания. К нему он приложил тоже новенький, в заводской упаковке и тоже с описанием, кронштейн Кочетова для крепления. Разработка 1942 года, в принципе любую винтовку может превратить в снайперку, но сделан именно под трёхлинейку. Я задумался. Вообще-то, у меня есть определённые планы на снайперскую винтовку. Хотя прицел давно устарел, однако думаю сгодится. Приняв мои раздумья за колебания, офицер нанёс добивающий удар, достал Брамит, прибор бесшумной стрельбы, для винтовки Мосина. Тоже не новый, но внешне в приличном состоянии. Резинки в глушителе от времени стали каменные, но сейчас не 40-ые годы, найти что-то похожее не вопрос. Этим он добил меня, отдал берданку. Опять же она мне совсем ни к чему.

У Степана Ивановича есть подчинённый, сверчок Филя. Сверчками кликали солдат оставшийся на сверхсрочную службу, типа контрактников 21-ого века. Филипп уже почти дослужил свой второй срок, несколько разочаровался в армейской службе и не собирался больше оставаться на заставе. Тем более на него очень доброжелательно смотрели карие глазки Ленки Самохиной. В июне она закончит 10-й класс, и они вместе уедут на материк. Бравый солдат достаточно заработал и надеялся заработать ещё перед уходом со службы.

В Союзе военкоматы могли выбирать солдат подходящих к каждому роду службы. Мелкие шли в танкисты. К ним добавляли одного длинного наводчика и экипаж идеально размещался в танке. Выносливые крепыши, лучше со спортивным разрядом, направлялись в ВДВ. Хилым раздолбаям-отличникам из интеллигентных семей находили спокойные места, например, на радиолокационных станциях. В пограничники брали политически грамотных и морально устойчивых. Политически грамотных… в 18 лет… Про моральную устойчивость в таком возрасте вообще молчу. Скорее, брали не дураков, с чистой анкетой, хорошей характеристикой и умеющих вовремя сказать правильные слова.

После двух лет службы Филя решил попробовать себя в роли куска, сундука, свинопаса, сверчка в каптёрке, а по-простому старшего сержанта сверхсрочной службы, приписанного к складу и вообще к снабжению заставы, с перспективой дослужиться до прапорщика. Второй срок парень использовал на всю катушку. С благословения командира закончил техникум. Чуток подкопил деньжат. А что? Кормят — поят, одевают — обувают. Если не пропивать, то денежное содержание можно сразу на книжку откладывать. Ещё чуток заработал толкая поселковым "ненужное" и "списанное" имущество. Но именно чуток, не переходя рамки приличия и не привлекая внимания к торговой деятельности. Сейчас он готовился отбыть в отпуск с последующим увольнением со службы.

Так вот, Филипп, понаблюдав за моими стараниями и разведав финансовое положение, сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Он вынес из каптёрки небольшую коробку с забытым и списанным, ещё до появления нынешнего поколения снабженцев заставы, имуществом. Коробку Сверчок нашёл в чьей-то старой нычке и гарантировал, что никто её не хватится. Судя по маркировке, изделие было заложено на хранение в середине далёкого 1942 года. А хранился там пистолет Тульский Токарев в полном комплекте, состоявшем из двух обойм, принадлежностей для чистки, грубой брезентовой кобуры и полного ремкомплекта с запасным стволом. Железо было густо смазано консервационной смазкой и завёрнуто в промасленную бумагу. Щёчки рукояти вырезаны из дерева, качество отделки пистолета даже на глаз так себе. Ремкомплект навряд ли кому пригодится. Патронов не было от слова совсем, и это опускает ценность оружия почти до нуля. Такие патроны в охотмаге не продаются.

Филя, в отличии от начальника, предпочитал коллекционировать не ружья, а бумажки с портретами Ленина. За сто рублей и три бутылки коньяка, он готов подарить коробку мне. Возражения вроде "даже проверить нельзя", "где патроны-то брать?!" и "кроме понтов ничего не получишь" трудно проигнорировать. Очереди желающих купить, и при том не стукануть в ментовскую, не наблюдалось. Увозить с собой было сочтено слишком рискованным. Так что, по результату торгов в довесок к ста рублям и ящику заначенной в подсобке водке пришлось дать бутылку коньяку. Зато получил бонусом две малые пехотные лопатки, два солдатских котелка, две фляги, две плащ-палатки, офицерский плащ-дождевик, бекешу и армейский термос на 12 литров. Всё новое, ни разу не пользованное. Зачем оно мне не знаю, как-то само собой выторговалось. При окончательном расчёте, по настоятельной просьбе, за четвертной удалось купить гранату РГ-42, к ней запал, подсумок и штык-нож от старого АК. Не нынешнего АКМа, а первого, 1947 года принятия на вооружение. Скорее для коллекции. Кстати, отчим оценил бекешу и сразу её примерил. Как на него была сшита, ему и досталась. Одну лопатку, котелок и здоровенный армейский термос он тоже прихватизировал для работы. Про деньги, штык и пистолет я ему ничего не сказал, а спиртное дядя Володя пообещал компенсировать.

С Ириской отношения не вернулись в старую, ещё до моих подкатов, колею. Она ведёт себя непонятно. После заявления "об уважении" вроде чего-то ждёт от меня, но чего? Я не понимаю. Иногда старался чуть-чуть поухаживать. Однако Ирка как будто не замечает моих телодвижений. Но пару раз, в толкучке… я даже верю, что совершенно случайно… сама прижималась ко мне. В кино сходить отказалась, однако в столовке часто садится напротив. К тому же она демонстративно принимает ухаживания десятиклассника, хотя он по-любому летом уедет на материк, поступать куда-нибудь. Вот и думай, что хочешь. Странная ситуация и как разрешить её просто не представляю. Хорошо хоть встречаюсь в подсобке с Алёной. Организм-то молодой, гормоны кипят.

А вот с Соней мы поддерживаем нормальные дружеские отношения. Однажды она пришла к отцу на работу, потом заглянула ко мне в студию, подкралась сзади и закрыла ладошками глаза. Я руками зафиксировал их, откинулся на табуретке, прижавшись к чему-то приятно-упругому, и стал гадать:

— Кто это? Вроде где-то трогал такие же мягкие лапки. Ты кроватка! Нет, не кроватка! Диванчик! Нет, не диванчик! А! Вспомнил! СофА! Нет! СОфа!

Девочка хихикнула:

— Ну и сравнения у тебя! Я что такая толстая как матрас?

— Нет, но ты мягкая.

— Идёшь на день рождения к Майке?

— Пойду, если пригласит.

Майке уже скоро исполнится 16 лет. Она переживает, сама Майя и родилась в мае, говорит "всю жизнь буду маяться". Девчата её успокаивают, говорят наоборот знойная девушка.

— Пригласит! Куда денется! — успокоила меня подруга.

Действительно пригласила. К Майке на днюху пришли всем классом. Подарили общий подарок. Каждый написал поздравление и нарисовал что-нибудь на альбомном листе, а я красиво переплёл собранные пожелания в альбом. Многие от себя что-нибудь подарили. Например, я принёс флакончик духов "Ландыш Серебристый". Дефицит конечно, но где работаю? Выпивки не было совсем, ребята хотели принести, но девчата категорически запретили. Майку потом родители убьют и на других днюхах вместе со взрослыми сидеть будем, а не как сейчас одна молодёжь. Хорошо отметили. Посидели, попели, потанцевали. Телевизора нет, зато есть магнитофон, гитару давали по очереди тем, кто умеет. Когда до меня очередь дошла, стал перебирать струны. На новых песнях из будущего мог бы и блеснуть, однако палиться не хочется. Подмигнул Соньке и исполнил еврейскую классику "Тум балалайка":