язык изнасилования), что падает в обморок. Позже он видит, как она занимается эвритмикой - версией диско до Великой войны - на фоне очень опасного хайлендского скота. Когда Джеральд останавливает ее, чтобы объяснить, какую опасность она сама себе создала, она дает ему сильную пощечину. Ведь это их первая встреча. И он говорит (более или менее уверенно): "Я вижу, ты нанесла первый удар". А она отвечает. "И я нанесу последний". Очень нежно. Их отношения в основном следуют из этой начальной ноты, с яростными столкновениями воли и эго, бурным сексом, нуждающимися и жалкими визитами, и в конечном итоге ненавистью и обидой. Формально, я полагаю, она права, поскольку наносит последний удар. Но когда мы видим их в последний раз, ее глаза выпучиваются, пока он душит ее, пока внезапно он не останавливается, преодолевая отвращение, и не уносится на лыжах к своей собственной смерти в самых высоких горах Альп. Слишком странно? Хотите другой пример? В своей изысканной повести "Лиса" Лоуренс создает один из самых странных треугольников в литературе. Бэнфорд и Марч - две женщины, управляющие фермой, и единственная причина, по которой их отношения перестают быть открыто лесбийскими, - цензурные соображения: к тому времени у Лоуренса уже было достаточно запрещенных произведений. В этот любопытный брачный союз забредает молодой солдат Генри Гренфел, который работает на ферме, и между ним и Марч завязываются отношения. Когда трудности трехстороннего противостояния интересов становятся непреодолимыми, Генри рубит дерево, которое крутится, падает и раздавливает бедного, трудного Бэнфорда. Проблема решена. Конечно, смерть порождает вопросы, которые могут разрушить вновь освободившиеся отношения, но кто может беспокоиться о таких мелочах?

Лоуренс, будучи Лоуренсом, использует эти жестокие эпизоды в очень символических целях. Например, его столкновения между Джеральдом и Гудрун имеют отношение как к недостаткам капиталистической социальной системы и современных ценностей, так и к личностным недостаткам участников. Джеральд - одновременно и личность, и человек, развращенный ценностями индустрии (Лоуренс называет его "капитаном индустрии"), а Гудрун утрачивает первоначальный гуманизм из-за общения с "развращенными" современными художниками. И убийство деревом в "Лисе" не связано с межличностной враждой, хотя эта антипатия присутствует в рассказе. Скорее, гибель Бэнфорда отражает сексуальную напряженность и путаницу гендерных ролей современного общества, каким его видит Лоуренс, - мира, в котором основные качества мужчин и женщин утрачены в связи с требованиями технологий и чрезмерным акцентом на интеллект, а не на инстинкт. Мы знаем, что эти противоречия существуют, потому что, хотя Бэнфорд (Джилл) и Марч (Эллен или Нелли) иногда называют друг друга христианскими именами, текст настаивает на их фамилиях без использования "мисс", тем самым подчеркивая их мужские наклонности, в то время как Генри - это просто Генри или молодой человек. Только радикально изменив межличностную сексуальную динамику, можно восстановить нечто похожее на лорентийский порядок. Существует также мифическое измерение этого насилия. Джеральд в романе "Влюбленные женщины" неоднократно описывается как молодой бог, высокий, справедливый и красивый, в то время как Гудрун названа в честь одной из второстепенных норвежских богинь. Их столкновение, таким образом, автоматически следует мифическим образцам. Точно так же молодой солдат приходит на импровизированную ферму как бог плодородия, довольно кричащий о своей мужественности. Лоуренс разделял со многими своими современниками увлечение древними мифами, особенно мифами о пустоши и различных культах плодородия. Для восстановления плодородия на маленькой пустоши неудачной фермы необходимо соединить в пару сильного мужчину и плодовитую женщину, а любой мешающий элемент, включая женщин с конкурирующими романтическими интересами, должен быть принесен в жертву.

Насилие Уильяма Фолкнера исходит из несколько иного источника, но результаты не совсем разные. Я знаю преподавателей по творческому письму, которые считают, что Фолкнер представляет собой самую большую опасность для начинающих писателей-фантастов. Его склонность к насилию так манит, что в подражательном фолкнеровском рассказе в двух тысячах слов будет изнасилование, три случая инцеста, поножовщина, две перестрелки и самоубийство путем утопления. И действительно, в его вымышленном графстве Йокнапатавфа очень много насилия разного рода. В рассказе "Горят амбары" (1939) юный Сарти Снопс наблюдает за тем, как его отец, серийный поджигатель, нанимается на работу к богатому владельцу плантации майору де Спейну, а тот в порыве классового негодования пытается сжечь амбар майора. Когда Сарти (полное имя которого - полковник Сарторис Снопс) пытается вмешаться, майор де Спейн набрасывается на Аба, отца и старшего брата Сарти, и последнее, что мы слышим о них, - это серия выстрелов из пистолета майора, оставляющая Сарти рыдающим в пыли. Поджог и стрельба здесь, конечно, буквальны, и их нужно понимать именно в этом свете, прежде чем искать в них какой-либо дополнительный смысл. Но у Фолкнера насилие также исторически обусловлено. Классовая война, расизм и наследие рабства (в какой-то момент Эб говорит, что пот рабов, должно быть, не сделал особняк де Спейна достаточно белым и что поэтому белый пот - его, очевидно, - необходим), бессильная ярость из-за поражения в Гражданской войне - все это присутствует в насилии фолкнеровского рассказа. В романе "Спустись, Моисей" (1942) Айк Маккаслин, читая бухгалтерские книги плантации, обнаруживает, что его дед зачал дочь от одной из своих рабынь, Юнис, а затем, не брезгуя инцестом и не признавая в своих рабах человечности, которая сделала бы его поступок инцестом, забеременел от этой дочери, Томасины. В ответ на это Юнис покончила с собой. Этот поступок - личный и буквальный, но он также является мощной метафорой ужасов рабства и результатов, когда у людей полностью отнимают способность к самоопределению. У рабыни нет права голоса в том, как использовали ее тело или тело ее дочери, нет возможности выразить свое возмущение; единственным выходом для нее является смерть. Рабство не позволяет своим жертвам принимать решения ни по одному аспекту их жизни, включая решение жить. Единственное исключение, единственная власть, которая у них есть, - это то, что они могут выбрать смерть. Так она и делает. И даже после этого единственный комментарий старого Кэротерса Маккаслина - спросить, кто слышал о том, чтобы чернокожая утопилась, - явно удивлен тем, что такая реакция возможна у раба. То, что самоубийство Юнис происходит в романе, название которого взято из духовной молитвы, в которой Моисея просят "спуститься" в Египет, чтобы "освободить мой народ", не случайно. Если Моисей не явится, пленникам придется самим предпринимать возможные действия для своего освобождения. Фолкнеровское насилие нередко выражает такие исторические условия, одновременно опираясь на мифические или библейские параллели. Не зря он назвал один из романов "Авессалом, Авессалом!", в котором мятежный, трудный сын