тогда, Ивоннель, дочь Громфа? – осторожно поинтересовалась Сос’Умпту.

– Хороший вопрос, – усмехнулась Ивоннель. – Я сама задаю его себе.

Она пожала плечами, развернулась и вышла из приемного зала, оставив двух своих теток в страхе и растерянности.

– Ее могущество основано на том, что она постоянно сбивает нас с толку, – негромко прошипела Квентл, и сестра не нашлась, что на это ответить.

* * *

Ивоннель, погруженная в глубокую задумчивость, машинально добралась до зала прорицаний Дома Бэнр. Она приблизилась к сосуду с водой и провела пальцами по его гладкой поверхности, вспоминая удивительное ощущение, которое испытала, когда погрузила руки в толщу камня вместе с К’йорл Одран.

Ей сейчас не хватало К’йорл, и она пожалела, что женщину уничтожил мощный кинетический барьер, который она «перенесла» из города иллитидов к телу Дзирта До’Урдена.

Ивоннель в конце концов пришла к выводу, что это существо, К’йорл Одран, женщина-псионик, отступница, заслуживало уважения гораздо больше жриц Паучьей Королевы. Ее мысли и действия служили некоей высшей цели, она обладала большим потенциалом, нежели жрицы, сосредоточенные лишь на том, чтобы удовлетворить Паучью Королеву, доставить ей жестокие и грубые развлечения. Ивоннель обнаружила, что К’йорл Одран даже после всех перенесенных пыток и страданий сохранила в душе стремление к свободе, недоступное верховным матерям.

Тогда она подумала о Джарлаксе, своем дяде, и об этом удивительном дроу-следопыте, которого назначила избранным воином Ллос. Она же сама смеялась про себя, когда этот абсурдный титул упоминался рядом с именем Дзирта До’Урдена!

– Кто ты такой, Дзирт До’Урден? – произнесла девушка вслух, глядя на неподвижную воду.

Если бы К’йорл была здесь, Ивоннель, наверное, заставила бы ее взглянуть сквозь пространство, мысленно устремиться в чашу и шпионить за отступником.

Мензоберранзан принадлежал ей, она была его полновластной хозяйкой. Она станет легендой, темные эльфы будут бояться ее, почти как богиню, будут выполнять все ее прихоти.

Она подумала о Джарлаксе, мысленно повторила его утверждения относительно Дзирта До’Урдена. Какими смехотворными ей показались его слова! Она вспомнила последний разговор с лидером наемников, когда Джарлакс открыто обвинил ее в суетных мелких чувствах. Смехотворное обвинение, ей даже в голову не могло прийти подобное.

Джарлакс, естественно, ошибается.

Но если он ошибается, то почему же Ивоннель действительно завидует Дзирту До’Урдену?

* * *

Размышления Ивоннель были прерваны на следующее утро этой жалкой Минолин Фей, существом, которое Ивоннель с каждым днем презирала все сильнее. Если бы Минолин Фей не приходилась ей родной матерью, Ивоннель просто прикончила бы ее давным-давно.

– Верховная Мать Зирит прибыла для встречи с верховной жрицей Сос’Умпту и Верховной Матерью Квентл, – осторожно сообщила Минолин Фей, тщательно и с благоговейным трепетом перечисляя все титулы. Она боялась ошибиться, ведь титулы менялись чуть ли не каждый день.

Девушка посмотрела на мать в недоумении, словно спрашивала, какое ей, Ивоннель, до этого дело.

– Сарибель и Рейвел Ксорларрин также приглашены, – быстро добавила Минолин Фей, словно сообразив, что нужно заинтриговать вспыльчивую Ивоннель или, по меньшей мере, пообещать ей развлечение. – Говорят, что Верховная Мать Зирит все-таки претендует на трон Дома До’Урден, потому что при тамошнем дворе, наряду с множеством воинов из Дома Бэнр, состоят ее дети.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – резко спросила Ивоннель.

– Мне было приказано…

– Тебе всегда приказывают! – огрызнулась Ивоннель. – Смысл твоего существования заключается в том, чтобы выполнять приказы, ты только и делаешь, что прислуживаешь, повинуешься, трясешься в страхе. Как ты можешь спокойно спать по ночам, зная о собственном ничтожестве, и быть довольной своим существованием?

Женщина даже не возмутилась.

Она не осмеливалась возмущаться!

Ивоннель рассмеялась и покачала головой.

– Чего ты хочешь от меня? – тихо, почтительно спросила Минолин Фей и смиренно опустила взгляд.

Ивоннель грубо взяла ее за подбородок и заставила поднять голову, заставила мать взглянуть себе в глаза.

– Ты моя мать, – заявила Ивоннель. – Я не забыла об этом, и я придаю этому кое-какое значение, в отличие от прочих, которые рады забыть о родственных связях, как это принято в семьях дроу.

Несмотря на охвативший ее ужас, Минолин Фей внимательно взглянула на дочь, услышав это совершенно неожиданное заявление.

– Чего я от тебя хочу? – повторила Ивоннель, качая головой, словно не верила собственным ушам. – Я хочу, чтобы ты сделала то, чего желаешь сама, хотя бы раз за всю свою ничтожную, убогую жизнь. – Она отпустила Минолин и, отступив на шаг назад, пригвоздила женщину взглядом. – Ты всегда делаешь только то, чего требует Верховная Мать или эта мерзкая жрица Сос’Умпту; если бы мне предложили убить любого темного эльфа на выбор, я прикончила бы ее. А прежде ты выполняла приказы Верховной Матери Биртин. Даже Громф, мой…

– Архимаг Громф, – машинально поправила Минолин Фей, и Ивоннель захотелось визжать от досады на мать, которая ни на шаг не могла отступить от протокола.

– Даже Громф, – с ударением произнесла она. – Ты делала все, чего он от тебя требовал, так?

Старшая жрица на сей раз не выдержала и отвела взгляд.

– Ты когда-нибудь сама требуешь что-нибудь у кого-нибудь? – более мягко спросила Ивоннель. – Хоть что-нибудь?

Минолин Фей подняла взгляд, и на этот раз Ивоннель увидела в ее глазах решимость и гнев – очевидно, она задела некую чувствительную струну.

– У меня есть подчиненные, – сказала жрица. – Множество подчиненных. Они выполняют мои приказы, в противном случае их ждет наказание.

– Они служат Паучьей Королеве?

– Таковы обычаи народа Ллос.

Ивоннель с отвращением покачала головой, отвернулась и отошла прочь.

– Ты передала мне свое сообщение, – произнесла она. – А теперь уходи.

И вечно покорная Минолин Фей вышла из комнаты.

Ивоннель упала в кресло, скрестила ноги, откинула голову на спинку и принялась обдумывать полученные сведения. Значит, Верховная Мать Зирит возвращается в город – возможно, в качестве главы одного из правящих Домов. Это немаловажное событие. Если она войдет в Правящий Совет вместо Далии как глава Дома До’Урден, тогда Бэнры действительно приобретут могучего союзника.

Второму Дому Мензоберранзана это не понравится. И чокнутым фанатичкам Меларн – тоже. Они ненавидели кощунственный Дом Ксорларрин, в котором мужчины занимали ответственные посты. Верховную Мать Зирит часто шепотом называли оскорбительным словом баридам – эта уничижительная кличка была изобретена женщинами-дроу для тех, кто выказывал излишнее уважение к существам мужского пола.

– Ах! – воскликнула Ивоннель, вытащила из-под себя подушку и швырнула ее через всю комнату – без всякой причины, просто потому, что ей хотелось выплеснуть гнев.

Она выругала себя за то, что предалась размышлениям о городских новостях, которые вовсе не были такими уж значительными и не стоили даже минуты ее времени. Ивоннель облачилась в великолепное церемониальное платье и вышла