– Лейни, я… – Он покачал головой и приник к моим губам. – Я сразу позвоню из Лос-Анджелеса.

– Хорошо.

Он прижал меня к себе и поцеловал в последний раз – медленное печальное прощание. Я первой прервала поцелуй, боясь не совладать с собой и разрыдаться. Эр Джей приподнял мое лицо ладонями:

– Мне столько нужно тебе сказать… Я уже давно хотел тебе сказать…

Я подавила всхлип.

– Ничего, ты все скажешь мне потом.

– Я уже скучаю по тебе.

Чуть повернув голову, я поцеловала его в ладонь:

– Я тоже.

Он нагнулся и поцеловал меня еще раз:

– Скоро позвоню.

– Езжай осторожнее. – Я отступила, а Эр Джей забрался в кабину и захлопнул дверь.

Я смотрела ему вслед. Опустив стекло, Эр Джей помахал мне перед тем, как свернуть на шоссе. Дождавшись, пока задние фары скрылись из виду, я дала волю слезам – и одновременно на меня упала первая капля дождя. Я стояла, глядя на подъездную аллею, и мне казалось, будто я только что потеряла свое сердце.

К девяти утра уже бушевала настоящая летняя гроза, с молниями и громом. Чудовищная печаль не оставляла места для страха – я собирала чемодан. В полдень отключилось электричество. Я ждала, что заработает автономный генератор, но он отчего-то не включился. В доме были и свечи, и фонари, мне не пришлось сидеть в грозу без света, но сердце сжималось от дурного предчувствия.

В час дня сверкнула ослепительная молния, а спустя мгновение раздался невероятный, расколовший небо раскат грома. От второго удара грома задрожал весь дом, пламя свечей заколебалось, и все вдруг стало очень светлым и неподвижным. Мне удавалось сдерживать панику, но сенсорное упражнение на успокоение напомнило мне об Эр Джее, и слезы полились из глаз соленым дождем. К трем часам дня я не находила себе места – он давно должен был позвонить. Ругая себя за паранойю, я подняла трубку проверить телефон – и обмерла: гудка не было.

– Нет, нет, нет!

Без телефона Эр Джей не сможет меня найти и сказать, что долетел благополучно и что с братом, невесткой и ребенком все в порядке.

А я не смогу сказать ему то, в чем собиралась признаться как раз сегодня: что я хочу приехать к нему в Нью-Йорк, потому что, кажется, не на шутку влюблена.

Настало новое утро, и телефонная линия наконец-то заработала, но мое время на Аляске истекло. Когда растаяла последняя надежда, сердце словно разбилось на мелкие осколки.

Лейни

(настоящее время)

Сегодня на редкость не мой день – я пришла на работу, не выспавшись, и узнала, что две из наших сотрудниц слегли с гриппом. Сегодня суббота, «заболели» у нас подруги-студентки, значит, сваливший их «грипп» – обыкновенное похмелье. Хорошо, наверное, живется, когда ответственность на нуле…

Ввиду нехватки персонала и одной новенькой сотрудницы экскурсия на дне рождения трехлетних близнецов досталась мне. В принципе, это не входит в мои рабочие обязанности: я всячески сторонюсь любопытных, каждый день приезжающих целыми толпами поглазеть на морских животных. Работа с группами отнимает массу сил, а я в последнее время и так с ног валюсь. Но, к несчастью для меня, я штатный эксперт по морским млекопитающим, что автоматически делает меня первым кандидатом на роль гида. Я отнеслась к поручению спокойно, но потом узнала, что праздник устроен для сыновей хоккеиста НХЛ, причем весьма красивого и популярного, судя по тому, как пищали от восторга наши девчонки. Я мало что понимаю в хоккее (ну, люди в шлемах гоняют клюшками шайбу на льду), но если хоккеист снял целый океанариум, значит, в НХЛ неплохо зарабатывают и живут на широкую ногу.

Торт в виде головы акулы, высунувшейся из воды, наверняка обошелся в целое состояние. Очень реалистично. Я видела прайс-лист сегодняшнего мероприятия (лежал на столе нашего администратора): сумму, которую хоккеист отслюнил за денек среди морских животных, я плачу за квартиру за целый год.

Устроители экстравагантной вечеринки Миллер Баттерсон (ну и фамилия!) и его красавица-жена дополнительно пожертвовали кругленькую сумму на финансирование дельфиньего проекта, который веду я вместе с одним из руководителей океанариума. Все это очень интересно, и я изо всех сил старалась сохранять спокойствие, третий раз подряд выполняя сенсорное успокаивающее упражнение в надежде провести экскурсию и не опозориться. Оставалось утешаться, что мне приходилось перекрикивать всего одну группу детей с родителями, а не сотню семей.

Я теребила косу, стоя перед целой оравой прелестных, хорошо одетых детей. Мамаши выглядели на редкость ухоженными и красивыми, отчего я казалась себе немодной и унылой в своей бежевой униформе. Подведя гостей к огромному прозрачному аквариуму, я начала рассказывать о Дафне и Диллоне, наших дельфинах. Я смогу. Я справлюсь. Надо только представить, будто я докладываю результаты своего исследования комиссии маленьких прелестных профессоров…

Все шло прекрасно, пока темноволосый мальчик не потянул меня за руку:

– А это папа-дельфин?

Я оглянулась и увидела, что привлекло внимание малыша.

– О господи! – Я расставила руки, чтобы дети не видели лишнего, но это не помогло. Из весьма продолжительного праздника дельфины выбрали именно этот момент для совокупления. Не могли подождать, пока все разойдутся – вот приспичило им учинить шуры-муры перед детьми!

– У него как розовый световой меч! – радостно продолжал темноволосый мальчишка, обращаясь к рыженькому малышу рядом. Рыжий ухватился руками за штанишки спереди, издавая воинственные звуки будто от включившегося светового меча, а темноволосый присоединился к нему через несколько секунд. Мальчишки начали изображать поединок на невидимых мечах, служивших им одновременно пенисами.

– Мама, мама, у дельфина пися как у папы! – громко крикнул маленький брюнет.

Миниатюрная женщина с длинными рыжими волосами и огромными грудями, явно на солидном сроке беременности, отвлеклась от своего рослого спутника, обнимавшего ее за плечи, и укорила сына:

– Милый, не надо кричать на весь океанариум.

– Но это правда! – возмутился малыш, размахивая ручонками.

– Знаю, сынуля, но мы же не хотим, чтобы другие мамочки нам завидовали…

Просто не верилось, что подобный разговор действительно ведется, да еще на людях и в присутствии детей. Ответную реплику можно было еще списать на остроумие мамаши, но ребенок так искренне горячился, что у меня пропали всякие сомнения. Я некстати представила, каково приходится женщине ее роста, а потом – в голове у меня вообще сейчас творится бог знает что – подумала об Эр Джее, каким, гм, крупным он был, а ведь я не намного выше ростом рыжеволосой дамочки… Я немедленно запретила себе отвлекаться, потому что это только мешало и смущало.

Не слушая материнских увещеваний, малыш расплющил нос о стеклянную стену аквариума и завопил: