Не знает только, почему третий безропотно отдал половину своего немалого состояния. А не навестить ли господина Копейко?

... Вышедшей из ворот матери он протянул трехлитровую банку молока со словами:

– Извини, хлеба не привез.

– Ой, Андрюша! – расцвела та. – Как ты угадал! Да не надо хлеба! Ну проходи в дом. Кушать хочешь?

– Не отказался бы.

Ну, ты подумай! Стараешься сделать человеку приятное и нарываешься на скандал, а мимоходом избавляешься от навязанной вещи и попадаешь в десятку! Следуя логике и стараясь изо всех сил, никогда не достигнешь успеха, он есть цепь случайных совпадений. Значит, не надо стараться, а надо изо всех сил делать вид, что результат тебе безразличен. В общем, желаемое всегда достается обманом. Учтем.

* * *

– Напрасно я все это затеял, – сказал он на следующий день Эдику Мотало.

– Узнал что-нибудь интересное? – встрепенулся тот.

– Да так.

– А я в отпуск ухожу.

– Ты же не хотел! – удивился он.

– Хотел, не хотел... Устал я.

– Куда-нибудь едешь?

– Да куда мне ехать? – Эдик сморщился, как будто у него болел зуб. – Дома посижу.

– Ну смотри.

– А чего ты взвинченный такой?

– Кто? Я? Нормальный.

– Врешь. Я же вижу.

– Очки протри. Все у меня нормально, я же сказал.

– Не настаиваю. Ты, Андрон, позванивай.

– Само собой. Надо это дело обмыть. Твой отпуск.

Лицо у него сделалось озабоченное, но не отпуск Эдика был поводом. Он думал об Алине. Эдик же должен был думать, что всех забот у Андрюхи Котяева – обмыть. Мотало он доверять перестал. И хорошо, что тот уходит в отпуск, не будет больше путаться под ногами.

В этот же день, к вечеру, он нашел в Москве офис господина Копейко и прорвался к его секретарше, в приемную.

– Что вы хотели? – спросила девица модельной внешности, поглядывая на свои ногти.

– Я из уголовного розыска.

– Вы кто?

– Андрей Котяев, капитан милиции. Вот мое удостоверение.

– И что? – Она была абсолютно спокойна.

– Я бы хотел поговорить с Игорем Михайловичем.

– Я узнаю, сможет ли он вас принять. Оставьте мне номер своего телефона, я перезвоню.

– Вы не поняли: я из милиции.

– И что?

– Мне надо с ним поговорить.

– С ним многим надо поговорить. И потому надо записываться на прием, – попыталась втолковать ему девица.

– Но я же из милиции!

– И что?

Он сел напротив, чувствуя, что закипает. Но сдержался и сказал, пытаясь приноровиться к ее безразличному тону:

– Может быть, вы ему позвоните?

– Конечно, позвоню. Но потом.

– Почему не сейчас?

– Потому что он занят.

– Я тоже на работе.

– Все мы на работе.

Танк был не так стоек перед артиллерийским снарядом, как она перед настырным просителем. Непробиваема! Господин Копейко сделал отличный выбор! Андрей Котяев решил быть терпеливым и вновь зарядил орудие, нацелив его на танк.

– Девушка, вы ему просто скажите: пришли из милиции. По поводу его бывшей жены.

– Которой? – спросила она без всякого любопытства.

– Алины Вальман.

Похоже, это имя было магическим. Оно открывало все двери и все сердца. Секретарша впервые посмотрела на него с интересом и милостиво сказала:

– Хорошо. Я сейчас свяжусь с Игорем Михайловичем.

Он смотрел, как ее рука тянется к телефону. Она тоже смотрела. Разглядывала ногти, попутно набирая номер шефа.

– Игорь Михайлович, к вам из милиции. Я знаю, но это по поводу Алины Вальман. Хорошо. Проходите, – сказали ему, когда трубка легла на рычаг. – У вас три минуты. Секундочку! Не сразу. Как только оттуда выйдут люди. Посидите. Пять минут.

Он обернулся: сзади стоял мужчина в костюме и при галстуке, с папкой в руке, и это была сказано ему. У Игоря Михайловича, похоже, день был расписан по минутам. Тут же из директорского кабинета вышли трое: двое мужчин и одна женщина.

– Заходите, Котяев, – сказала ему секретарша. И напомнила: – У вас три минуты.

Он вошел. Хозяин кабинета сидел за огромным столом, лицо усталое, но едва вошел посетитель, изменилось, сделалось приветливое. Наморщив лоб, Игорь Михайлович торопливо заговорил:

– Садитесь. Куда хотите. Значит, вы по поводу Алины. Из милиции. Слава Богу! Сколько вы хотите за то, чтобы упрятать ее в тюрьму лет на десять? А лучше, до конца ее дней, – мстительно добавил Копейко. – Так сколько?

Он опешил.

– Да садитесь же! – с досадой сказал Копейко. – У вас три минуты.

Тут же зазвонил мобильный телефон Игоря Михайловича.

– Да. Понял. Перезвони моей секретарше, хорошо? Так сколько?

Он, наконец, сел. Ему, кажется, предлагали взятку. В перерыве между двумя звонками и двумя деловыми встречами. У него было всего три минуты, чтобы как-то отреагировать.

– Я не хочу засадить ее в тюрьму. Я просто хотел узнать...

– Я не понимаю, – перебил его Копейко. – Вы от чьего лица действуете? Алины? Это она вас прислала?

– Нет.

– Значит, ваши действия направлены против нее?

– Можно сказать и так.

– Тогда вопрос конкретный: сколько?

– Но я из милиции! И я хотел бы узнать...

Копейко кинул взгляд на часы и с досадой сказал:

– Пока эта женщина на свободе, я не могу чувствовать себя спокойно. Я, видите ли, недавно опять женился. Моя жена ждет ребенка. А я с ужасом жду, что Алина опять объявится. У нее интуиция потрясающая!

– А зачем ей это надо? – удивился он. – Вы же давно развелись!

– Я не могу вам сейчас объяснить, это долго. – Игорь Михайлович вновь посмотрел на часы. – Вы вот что. Подойдите сейчас к Ане, это моя секретарша, и оставьте ей номер телефона, по которому с вами можно связаться. У меня к вам деловой разговор. Мне никаких денег не жалко, чтобы... О черт! Вы мне весь график поломали!

Опять зазвонил мобильный.

– Да. Я. Он уже в приемной. Сейчас посмотрю документы. Откуда я знаю, подпишу или нет?! Я сказал: посмотрю.

Андрей Котяев все понял и поднялся. Копейко все равно на него выйдет, потому что боится Алины. Во имя собственного же спокойствия. Но сейчас у Игоря Михайловича и в самом деле нет ни минуты свободной.