На следующий день великий князь поехал разговаривать с племянником. Николай поначалу обрадовался визиту старшего родственника, но когда Владимир Александрович озвучил свои задумки, царь натуральным образом «завис», словно заражённый вирусом комп.

– Дядюшка, дорогой, зачем тебе вдруг понадобилось заниматься банками и этим презренным делом – ростовщичеством? – спрашивал Николай, с изумлением глядя на великого князя. – Ты же состоятельный человек, у тебя хорошие доходы… Что скажут наши родственники? Неужели тебя совершенно не беспокоит репутация среди своих?

– Дорогой Ники, смею тебя заверить, моя репутация нисколько не пострадает. – Улыбнувшись, дядя императора разъяснил племяннику кое-какие истины. – Что же касается банковского дела, а не ростовщичества, как ты выразился, то давай глянем на это иначе…

Терпеливо, словно ребёнку, Владимир Александрович разложил царю по полочкам весь механизм привлечения частного и иностранного капитала к софинансированию общегосударственных проектов.

От строительства Китайской Восточной железной дороги до сооружения торгового порта на Ляодунском полуострове; от закупки за рубежом целых заводов до финансирования учебных заведений, в стенах которых подготовят квалифицированных мастеров для работы на вышеупомянутых заводах. В общем, ораторствовал битый час, красочно расписывая Николаю II перспективы, которые-де откроются перед страной, если мудрый и умный государь император разрешит великому князю воплотить в жизнь задуманное.

Царь призадумался, впечатлившись суммами, которые теоретически могла бы сэкономить государственная казна, и пообещал дать ответ через несколько дней. Затем, сменив тему разговора, Николай протянул великому князю телеграфный бланк и попросил дядюшку ознакомиться и высказать своё мнение о перспективах войны между Америкой и Испанией.

«Сбываются твои прогнозы, тёзка… – Владимир Александрович быстренько пробежал глазами текст телеграммы, благо тот оказался совсем коротким. – “Мэн” утоп, Вашингтон выдвинул ультиматум Мадриду…»

«Я предупреждал, что точные даты я не помню, – мысленно отозвался вселенец. – Давай, спроси племянника о его мыслях насчёт войны между испанцами и янки».

У императора, как быстро выяснилось, не оказалось никаких мыслей на этот счёт. Царь полагал – совершенно справедливо, между прочим, – что возможный конфликт обойдёт Россию стороной; следовательно, русским не о чем беспокоиться и незачем ломать голову. Николаю даже не пришла в голову идея взять и, пользуясь ситуацией, отхомячить от заморских владений испанской короны какой-нибудь лакомый кусочек.

Как и ожидалось, у государя всея Руси нашлись железобетонные аргументы в пользу нейтралитета России.

– Дядя, мы мирная нация, и если конфликт между Испанией и Северо-Американскими Соединёнными Штатами дойдёт до войны, то это не наше дело. Российская империя выступает за мирное разрешение конфликта Вашингтона с Мадридом на основании договорных норм общепринятого международного права, и точка.

Выслушав слова родного племянника, великий князь мысленно схватился за голову.

– Ники, дорогой, в нашем мире существует лишь одно международное право – это право умного и сильного. Никакие договора и конвенции не остановят уязвлённых североамериканцев в их желании отомстить за гибель своего корабля. Ни для кого не секрет, что Вашингтон с вожделением смотрит в сторону Кубы, Филиппин, Пуэрто-Рико. После того как янки разобьют испанцев, Мадриду придётся расстаться и с другими островными владениями. Той же Германии словно воздух нужны новые колонии, нужны новые базы для своего военно-морского флота. Чем мы хуже немцев?

– Хорошо, предположим, что между Испанией и Америкой началась война… – Поразмыслив, Николай предложил компромисс: – Предлагаю пригласить нашего дядю Алексея и адмирала Тыртова, чтобы они могли рассудить нас. Право, нельзя же спорить о морской стратегии, не учитывая мнение самих моряков.

Такой вариант полностью устраивал Владимира Александровича, успевшего обработать своего младшего братца. А вот вице-адмирал Павел Петрович Тыртов, послушав о захватнических планах великого князя, пришёл в тихий ужас.

Бросая настороженные взгляды то на царя, то на генерал-адмирала, управляющий Морским министерством детально разъяснил, что в случае объявления войны Испании российскому флоту понадобится несколько недель, чтобы перебазировать силы на новые ТВД.

Новейшие броненосцы и лучшие крейсера флота находились на Дальнем Востоке (либо шли туда или оттуда), а дислоцированные на Средиземном море «Александр II» и «Николай I» несколько месяцев находятся в заграничном плавании, следовательно, имеют сильно изношенные котлы и механизмы. Оба броненосца, без сомнения, намного сильнее испанского флота, вместе взятого, но вряд ли смогут догнать и принудить неприятеля к бою.

Имевшиеся на Балтике крейсера «Минин» и «Пожарский» устарели настолько, что уже не годились для боя. Более новые «Герцог Эдинбургский» и «Генерал-адмирал» имели слишком малую скорость хода и также были бесполезны в качестве крейсеров при эскадре. Впрочем, в случае войны с какой-нибудь второстепенной страной оба последних корабля ещё могли блокировать побережье либо противодействовать неприятельской торговле.

– Хорошо, Павел Петрович, премного благодарен вам за исчерпывающий доклад о состоянии резервов флота на Балтике. – Владимир Александрович мило улыбнулся Тыртову и повернулся к своему младшему брату: – Алексей, поправь меня, если я ошибаюсь. По моему скромному мнению, имея шесть броненосцев на Чёрном море, Россия обладает подавляющим превосходством над турками. Так?

– Да, турецкий флот имеет ничтожную боевую ценность, – кивнув, подтвердил Алексей Александрович. – Намного меньшую, чем форты на берегах Босфора.

– Тогда что мешает нам договориться с Блистательной Портой и провести через проливы парочку броненосцев? – поинтересовался старший из братьев Александровичей. – Я уверен, что османы с радостью согласятся выпустить в Средиземное море наши корабли, наплевав на мнение англичан или кого-либо другого.

– Мы можем договориться – турки будут весьма рады ослабить наш флот… Владимир, у нас в составе Черноморского флота всего-навсего шесть эскадренных броненосцев, тогда как Англия способна сконцентрировать на Средиземном море десяток кораблей данного класса, а то и более, – разъяснил генерал-адмирал, выделив интонацией слова «всего-навсего шесть». – Разделение и уменьшение наших сил на Чёрном море может привести к весьма неприятным последствиям.

– Каким именно? Мы так и так не контролируем Босфор и Дарданеллы, а если начнётся война с Англией, то шести броненосцам Черноморского флота придётся противостоять десятку вражеских, причём это будут более мощные корабли, чем наши. – Владимир Александрович бросил взгляд на Николая. Император помалкивал, не спеша высказывать своё мнение. – Единственное решение данной проблемы – сокрушить османов, вымести их из зоны проливов и поставить британцев перед фактом.

– Да, это единственное решение, – подтвердил Алексей Александрович. – Мы готовимся к операции из года в год, то и дело проводим масштабные учения; пора бы уже взять да накостылять туркам по шее.

– Флот всегда готов исполнить любую волю Его Императорского Величества, – вставил управляющий Морским министерством, преданно глядя в глаза царя.

– Очень хорошо, Павел Петрович, просто замечательно. Давайте же, наконец, определимся со сроками, назначим день «Д», окончательную дату удара по туркам, от которой и будем отталкиваться при планировании операции, – улыбнулся Владимир Александрович. – Кстати, почему бы