дело в шляпе, – удовлетворённо констатировал Муромцев. – Что я тебе говорил: гипноз рулит! Морган со своей бандой нервно курит в сторонке».

«Меня больше интересует, что именно соблазнило столь умных людей влезть в нашу авантюру, – мысленно отозвался Владимир Александрович. – Десять процентов в банке, где одним из учредителей и крупнейшим акционером является царь всея Руси или возможность погреть руки на прокручивании средств военно-морского бюджета?»

«Конечно же второе. Ни один нормальный банкир не упустит шанс навариться на казённых деньжатах, – моментально отреагировал вселенец. – Ты же сам видел, как загорелись глаза у Осиповича с Соломонычем, стоило им услышать о сотне лимонов, которые может привлечь твой брат Алексей».

«Да, это откроет Гинцбургу и Полякову возможность спекулировать на биржах в куда более крупном масштабе, не опасаясь нехватки оборотных средств, – согласился великий князь. – Ладно, пусть богатеют, пока есть такая возможность… Придёт время, и им придётся вложиться в реальное производство».

«Вкладываться надо не в производство, а в финансирование перспективных разработок двойного назначения, – наставительно разъяснил Муромцев. – Радио, химическая промышленность, станкостроение – вот что является локомотивами экономики. А на первом месте стоят образование и медицина, с которыми у нас тут полный капут…»

«Сколько, ты говоришь, лет боролись твои большевики за ликвидацию безграмотности? – поинтересовался хозяин тела. – Вот и я не волшебник, и не могу одним взмахом руки дать всем мужикам хотя бы семилетнее образование».

«Баб тоже нельзя сбрасывать со счетов, – после некоторой паузы заметил незваный гость. – Всеобщее образование должно быть по-настоящему всеобщим, без дискриминации по половому признаку».

«Будут деньги – будет образование, но деньги вперёд», – отрезал Владимир Александрович, невольно перефразировав классиков советской литературы.

Муромцев в ответ захохотал, пообещав при случае пересказать произведение Ильфа и Петрова.

Изначально банк «Прометей» имел следующий состав акционеров и учредителей: император Николай II, великие князья Владимир, Алексей, Сергей, Павел Александровичи, представители крупного капитала – барон Гинцбург, господа Второв, Поляков и Рябушинский.

Каждый из учредителей, за исключением царя, владел одной десятой частью активов «Прометея». Николаю II по настоянию Владимира Александровича принадлежали двадцать процентов активов банка.

Встреча с племянником прошла как по маслу, даже, можно сказать, несколько скучновато. Великий князь на полную катушку использовал силу гипноза, и царь, словно послушный болванчик, подписал заранее подготовленные дядюшкой документы. Владимир Александрович ликовал: Ники, не видя никакого подвоха, подписал указ, фактически дезавуирующий кучу положений и законов империи!

Оглашение этого указа, произошедшее несколько дней спустя, произвело во властных кругах эффект разорвавшейся бомбы. Министр финансов неожиданно узнал, что его ведомству предстоит сотрудничать с недавно образованным банком, вкачав в этот самый банк сотню миллионов рубликов – всю сумму, отпущенную государством на финансирование новой кораблестроительной программы.

Управляющий Морским министерством, в свою очередь, также был поставлен перед свершившимся фактом, узнав, что осуществлять платежи кораблестроителям будет банк «Прометей», одними из учредителей которого являлись генерал-адмирал и сам император. Плюс кучка евреев в союзе со староверами, кровно заинтересованные в успехе своего нового предприятия.

Витте, как и ожидалось, попытался разобраться в ситуации, но натолкнулся на непонимание со стороны Николая II. Царь, которому Алексей Александрович буквально за день до визита министра финансов вручил десяток тысяч рублей золотом – якобы доля от первой удачной сделки, – не желал слушать Сергея Юльевича. Банк «Прометей» уже приносит доход, и точка. Все остальные вопросы – к великому князю Владимиру Александровичу, который разбирается в деньгах не хуже господина Витте.

Министр финансов не рискнул спорить с сыновьями Александра II, нежданно-негаданно объединившимися с представителями крупного капитала и еврейскими банкирами.

Будучи умным человеком, Витте сообразил, что подобный альянс не мог возникнуть без ведома его, Сергея Юльевича, хозяев. Следовательно, Ротшильды запустили в действие какой-то новый, параллельный план по подчинению России. Пожав плечами, Витте решил для начала пообщаться с господами Гинцбургом и Поляковым. Но предварительно посоветоваться с супругой, урождённой Матильдой Исааковной Нурок, не понаслышке знакомой с внутренней кухней еврейских банкиров.

Занявшись проектом (и одноимённым банком) «Прометей», Владимир Александрович позабыл про мистера Чарльза Крампа. Хорошо, что младший брат вовремя прислал адъютанта с приглашением отобедать в узком кругу вместе с его американским другом. Последний, как прекрасно знал великий князь, страстно желал схватить жирный кусок бюджетного пирога российской кораблестроительной программы, всучив заказчику некачественно построенные крейсер и…

«Стоп, стоп, тёзка, давай-ка не будем приписывать Трампу… тьфу ты, Крампу грехи, которых за ним не замечалось, – оперативно вмешался вселенец в ход размышлений хозяина тела. – Да, с “Варягом” наши изрядно намучились, а вот “Ретвизан” оказался ничуть не хуже “Цесаревича”… Слушай, а давай заставим Крампа строить нам корабли на халяву? Подсунем ему контракт, где пропишем офигенные штрафы, вплоть до отмены платежей в случае недовольства со стороны заказчика…»

«Нет, мы будем играть честно, без шулерства, – подумав секунд пять, отверг идею Муромцева Владимир Александрович. – Во-первых, флоту нужны будущие “Варяг” и “Ретвизан”, а во-вторых, если мы откажемся платить либо перегнём палку, их могут перекупить японцы. Оно нам надо?»

«Нельзя исключить и такой вариант, – с неохотой признал незваный гость. – Кстати, не забудь про Рожественского и парочку “гарибальди”. Их надо купить раньше джапов, а Зиновия пнуть под зад, отправив служить куда-нибудь на южный берег Карского моря…»

«Помню я, помню… И про итальянские крейсера, и про Зиновия, – отозвался великий князь. – Мурманск… или нет, Николаев-на-Мурмане подойдёт? Пошлём Рожественского туда, пусть строит новый военный порт за Полярным кругом…»

Крамп, похоже, рассчитывал переговорить с генерал-адмиралом в формате тет-а-тет, поэтому присутствие за столом старшего брата Алексея Александровича вызвало у Чарльза лёгкое удивление. Впрочем, тёртый жизнью американец быстро справился со своим удивлением и после недолгого обмена любезностями перешёл к деловой части визита.

Услышав в ответ достаточно жёсткие требования, к тому же озвученные Владимиром Александровичем, глава фирмы «Вильям Крамп и сыновья» серьёзно задумался. Судя по всему, в расстановке сил вокруг трона Российской империи произошли серьёзные изменения, и красноречивое молчание генерал-адмирала косвенно подтверждало циркулирующие в деловых кругах слухи. Владимир Александрович каким-то непостижимым образом прибрал к своим рукам вотчину родного брата, Морское министерство, и теперь диктовал свои условия всем и вся.

Уезжать из России несолоно хлебавши как-то не улыбалось, поэтому Чарльз Генри Крамп клятвенно пообещал учесть все пожелания заказчика. И, как выяснилось, не прогадал! Помалкивавший до поры до времени Алексей Александрович показал кораблестроителю эскизный рисунок – проект нового броненосца водоизмещением в 15 000 тонн, с полубаком, скоростью хода не менее восемнадцати узлов без форсирования машин и механизмов. Котлы системы Бельвиля, Нормана либо Шульца-Торникрофта.

Вооружить этот корабль планировалось четырьмя 305-миллиметровыми орудиями, шестнадцатью 152-миллиметровыми плюс некоторым количеством 75-миллиметровых пушек.