камнями, которые засияли намного сильнее разноцветными огнями.

— Что вы делаете?! — закричала Ева и кинулась на Глусса. — Я, конечно, уважаю старость, но Вы переходите уже все границы!

— Этого хватит. Отпускайте. — Глусс отошёл на несколько шагов назад, с легкостью оттолкнув Еву.

Змееловы кинули Оливию на магические камни и отступили за спину чернокнижника, постоянно оглядываясь по сторонам.

Оливия начала тихонько плакать, а Ева села рядом с ней и обняла.

— Не бойся, это всего лишь царапина. У меня пластырь есть с собой, сейчас залеплю рану.

— Слушай меня. Что бы не случилось сейчас со мной, ты не должна жертвовать собой! Это очень важно! Поняла?!

— Да.

— Иначе он поймает единорога! А это даже для нас неприемлемо.

— Вот же старый пень! — Ева начала злиться и почувствовала, как внутри, несмотря на мифриловый браслет, начинает закипать магия. — Я сейчас его побью, честное слово!

Оливия начала угасать на глазах, и чем хуже ей становилось, тем ярче начинали гореть жертвенные камни.

— Оливия! Тебе не хорошо? — Ева трясла ведьму за плечи. — Не закрывай глаза!

— Всё кончено. Я теряю магию и жизнь. Ты была бы хорошей ведьмой.

— Как спасти её?! — Ева кричала, обращаясь к Глуссу.

— Пожертвуй собой и спаси её. — маг кинул к ногам Евы маленький кинжал.

— Не делай этого. — из последних сил прошептала ведьма.

На принятие решения у Евы было всего несколько секунд. Она схватила кинжал и провела по запястью. Несколько капель её крови упали поверх крови ведьмы. Камни засияли так ярко, что на них было трудно смотреть.

— Что ты наделала! — закричала в ужасе пришедшая в себя Оливия.

— ДА! — маг ликовал.

Все взоры устремились на кромку леса. По направлению к ним не спеша шел серебристый единорог.

19 Очищение

Стояла гнетущая тишина, никто, даже Глусс, не смел вымолвить ни слова. Змееловы попятились назад, вжав головы в плечи, отчего стали казаться намного ниже, чем они есть на самом деле. Оливия открыла рот от удивления, а Ева не могла оторвать глаз от такого видения.

Единорог шёл по направлению к группе, смотря только на Еву. Кровь с её руки перестала течь, жертвенные камни начали светиться все меньше и меньше, пока совсем не угасли.

— Это чудо! — Оливия не могла прийти в себя. — Не думала, что когда-нибудь доживу до встречи с Единорогом!

Ева не могла оторвать глаз от великолепного животного. Серебристая шерсть блестела мягким светом на фоне угасающего солнца, в серебристой гриве мерцали звёзды. Но самым впечатляющим был его рог: он мерцал как настоящая жемчужина, самая прекрасная на целом свете.

Даже Глусс, похоже, забыл, зачем он все это затеял, а просто стоял и смотрел на приближающееся чудо.

— Невероятно! — пришёл в себя чернокнижник и начал судорожно шептать заклинание и размахивать руками.

— Уходи отсюда! Скорее! — Ева, увидев, что делает маг, закричала, обращаясь к Единорогу.

Но тот продолжал идти к группе, не обращая ни на кого внимания, кроме Евы. Преодолев большое расстояние по поляне за несколько секунд, Единорог остановился около жертвенных камней.

— Я — Морфиус, Ева. Я пришёл спасти тебя.

— Нет! Уходи скорее! — по щекам Евы покатились слёзы. — Он поймает и убьёт тебя!

— Не волнуйся. Таково мое предназначение.

Тем временем Глусс закончил заклинание.

— Попался! — чёрная сеть оплела Морфеуса.

Ноги его подогнулись под тяжестью сети, отчего Единорог был вынужден склониться к земле.

— Ты знаешь правила, Глусс. Отпусти их, иначе моя кровь не будет иметь ценности.

— Нет! — Ева рванулась к Морфеусу, но Оливия удержала её.

— Ты ему уже не поможешь..

— Пошли вон отсюда! Быстро! — Глусс хищно улыбался, не обращая внимание на девушек.

Но те стояли как вкопанные, не в силах сделать ни шага.

— Уберите их отсюда! — приказал маг Змееловам.

— Ну всё! — в Еве бурлила магия, но выхода из-за мифрилового браслета у неё не было. — Ты не тронешь его, слышишь?!

С этими словами что-то надломилось внутри у Евы. Она раскинула руки в стороны и закричала. В этом крике была вся боль, отчаяние и несправедливость всех миров. Это был крик о помощи, крик безысходности, крик безнадёжности.

Мифриловый браслет рассыпался на тысячу маленьких осколков, освобождая Еву и Оливию от сковывающих магию оков.

Глусс и Змееловы застыли в ужасе, не понимая, что происходит.

— Это невозможно! — маг был ошарашен ещё одним невероятным событием сегодняшнего дня.

— Сейчас я тебе врежу, гнусный тип! Ты меня разозлил!

Ева направила свои золотые искры на мага, не думая ни о чем, кроме желания наказать подлеца. Глусс в ужасе выставил перед собой магический щит, что спасло его от первой ударной волны. А вот Змееловам не повезло: золотые искры ударили в них и раскидали по всему полю в хаотичном порядке.

— Остановись, ненормальная! — натиск Евиной магии летел нескончаемым потоком в щит Глусса, отчего тот из чёрного постепенно превращался в золотой. — Давай договоримся!

— Я не договариваюсь с убийцами и подлецами! — крикнула Ева, усиля магический поток.

Оливия же тем временем схватила нож, пустила по нему свою красную магию и начала резать сеть, которой Морфеус был скован.

— Я не хотел его убивать! Я хотел взять немного его крови для эликсира бессмертия! Могу с тобой поделиться формулой, если ты остановишься!

— Нет! — Еве была сама мысль противна о том, чтоб замарать себя сделкой с таким типом.

Собрав последние силы, Ева направила магию на чернокнижника, разломав его щит на тысячу чёрных искр. Золотая магия, пробившись через защиту, ударила в грудь Глусса, отшвырнув его на несколько метров назад. Маг издал хрип и затих. В тот же миг обессиленная Ева упала на траву, не в силах пошевелить даже пальцем.

— Эй, ты там жива? — Оливия подошла к Еве.

— Вроде как жива. — Ну ты наподдала этому гаду! — ведьма села на траву рядом с Евой. — Он, вообще-то, один из сильнейших магов в мире.

Морфеус поднялся на ноги, стряхнув с себя остатки сети.

— Ева, вставай. — голос у Единорога был как перезвон колокольчиков. — Вам надо уходить и как можно скорее.

— Сейчас. Минутку только отдохну. — Ева пыталась подняться с помощью ведьмы, но сил практически не было.

— Я полностью поддерживаю Морфеуса. Вставай давай. — Оливия пыталась поднять обессиленное тело Евы. — Если этот хрен очнётся, а он очнётся уж поверь мне, мы костей не соберём потом совершенно точно.

Чернокнижник дернул правой рукой.

— Эй, эй! Давай шевелись, Золотая! — Оливия поставила Еву на ноги.

— Убегай одна, ты же видишь, что я не смогу спастись. — Ева перестала пытаться иди и села около Морфеуса. — У тебя есть все шансы.

— Ага, значит ты