Волной рекомендаций в музыкальном сервисе мне принесло песню Майли Сайрус Wrecking Ball, и я решила посмотреть наконец-то тот самый скандальный клип, где она голая летает на шаре. Клип снят в 2013 году; за семь лет в мире много чего произошло. Комментаторы на YouTube подсказывают, что именно:

2013: wow she’s naked! My lord!

2020: don’t lick that!!! Coronavirus!

Первой в выдаче стоит «приличная» версия клипа, где все четыре минуты только лицо (надо отдать должное таланту певицы, это захватывает не меньше). В оригинале ничего запретного Майли Сайрус не обнажает, но позы, жесты, взгляды и все происходящее не оставляют сомнений, что это секс, и это секс, и вот это тоже. Певица со значением облизывает цепи и молоток, принимает соблазнительные позы на куче строительного мусора и летает на своем шаре, глядя на зрителя не отрываясь.

Майли Сайрус излучала яркую сексуальность и в 2013 году, и после; облизывать предметы и призывно глядеть в камеру певица не перестала и в 2020-м, на радость поклонникам. Но мир изменился, и в ее сценическом арсенале появились новые образы и черты, вплоть до активизма.

Клип Mother’s Daughter 2019 года сделали максимально инклюзивным по составу участников, в нем есть идея, а вначале вообще мелькает лозунг «Девственность — это социальный конструкт», так что хочется глаза протереть. Певица при этом одета в красный латексный комбинезон с какими-то зубами на промежности. То есть сексуальность имиджа Сайрус осталась такой же яркой и наглой, но гораздо более злой (в хорошем смысле) и самостоятельной, меньше рассчитывающей на одобрение зрителя. От сексуальности, которая заигрывает, Сайрус пришла к сексуальности как социальному явлению.

Это произошло не на пустом месте. С момента съемок Wrecking Ball:

• в мире грянуло Me Too;

• Терри Ричардсона, режиссера клипа Wrecking Ball и известного модного фотографа, снова (первый раз это было в 2010 году) обвинили в домогательствах, на этот раз с последствиями — Conde Nast, Valentino и Bvlgari расторгли с ним контракты;

• в несколько этапов обрушилась популярность бренда Victoria Secret: сотрудники обвинили руководство в том, что в компании «царит культура женоненавистничества, запугиваний и домогательств», потом выплыли связи директора по маркетингу компании с миллиардером Джеффри Эпштейном, которого обвиняли в сексуальной эксплуатации несовершеннолетних и торговле людьми. И все это на фоне падения интереса покупателей к эротическому белью в кружавчиках и неумения компании перестроиться в новой реальности. На отмену показа осенью 2019 года зрители отреагировали не только с сожалением, но и со злорадством.

На примере «Виктории Сикрет» видно, как могут измениться принципы покупки белья (и одежды вообще) и представления о сексуальности и что будет с теми, кто это проигнорирует. Теперь главное — не угодить мужчине, которые белье увидит, а угодить женщине, которая это белье будет носить. Внешне разница иногда есть, а порой нет: кружева и неон остались на месте, а вот неудобные и вредные для здоровья пушапы стали историей.

* * *

Наталия

Иногда пережитки старого взгляда на женское тело настигают в неожиданных местах. Например, в царстве функциональности — в спортивной одежде.

Первые годы бега я носила в манеже женские шорты, они короткие. Я не худая, во время интенсивной работы с меня льется пот и ляжки трутся друг о друга, иногда это бывает довольно болезненно. Одно время я просто перешла на велосипедки, а потом подумала: какого черта? И купила мужские шорты, они нормальной длины, до середины бедра. Проблема исчезла.

Но я так и не поняла этого момента: зачем женские беговые шорты делают такими короткими? Это же спортивная одежда, она должна быть функциональной. Почему вы не сделаете для женщин шорты нормальной, удобной длины?

А ведь таких, как я, много. Таких, как я, гораздо больше, чем худых женщин и элитных спортсменок, у которых мало жира и есть просвет между ног. Неужели бренды рассчитывают на беговую элиту, когда делают массовую спортивную одежду?

София

Может быть, они рассчитывают на людей, которые смотрят на элиту и думают: мне надо такие же шорты.

Когда мы отдыхали в Греции, я купила бикини, а подруга — мужские шорты для серфинга. Как же я ей завидовала! Мы с Лизой потом отчаянно искали такие же, но в женских отделах не находили ничего похожего. В шортах на пляже намного комфортнее, чем в бикини, и физически, и психологически. Я не против того, чтобы привлекать внимание, но это должно совпадать с настроением.

Наталия

Мне кажется, в обоих случаях с шортами кто-то просто сделал выбор за женщин, решив, что им главное «красиво», то есть побольше голого тела и ног. Ну и решил развести в стороны одежду для мальчиков и одежду для девочек, из чисто маркетинговых соображений.

Эта система взглядов меняет и мнение женщин о самих себе. Я сама до недавнего времени считала, что разрез на юбке — декоративная сексуальная деталь; окружающие это поддерживали, я даже что-то такое помню из детства, пошлое слово «завлекалочка». А на самом деле разрез нужен, чтобы женщина в узкой юбке просто могла ходить!

* * *

Если вернуться к Майли Сайрус, сегодня борьба идет не только за то, чтобы убрать цензуру или, наоборот, сделать ее жестче. Главная битва идет за то, чтобы изменить восприятие женского тела как чего-то по умолчанию связанного с сексом, чтобы оно стало просто телом.

Это не значит, что феминистки якобы хотят сделать женщин бесполыми. Это значит, что они хотят перенести восприятие сексуальности женщины в область, подконтрольную самой женщине. Чтобы женщина воспринималась в этом особенном свете не по умолчанию и не по факту первичных и вторичных половых признаков, а когда она сама так захотела.

* * *

У меня есть пример, когда это блестяще получилось сделать в рамках жизни одного человека. Это моя подруга Галя Митричева, проджект-менеджер и ультрамарафонка. Обычно она ходит в повседневных и спортивных вещах унисекс: черные джинсы, клетчатая рубашка, футболка с забега и прочее в том же духе.

Однажды Галя рассказала, что для определенных ситуаций она выбирает каблуки и юбку-карандаш, потому что они дают особое ощущение. Я попросила ее рассказать подробности специально для книги.

«Для меня это больше всего похоже на военный мундир: точно так же заставляет держать осанку, понимать свою должность и место в этом мире. Это не имеет отношения к субординации; это просто наряд женщины. Обычно я хожу как пацанка, в штанах и рубашках, а если надеваю этот наряд, все меняется: походка, манеры, ощущение себя, подача. Это даже не про секс; обычно такая одежда не открывает, она только очерчивает, дает контур.

Когда мне делают комплимент в моем обычном виде, это для меня несколько странно, особенно от малознакомого человека. Я сразу думаю: чего ты от меня хочешь, чувак? Сейчас ты явно от меня чего-то захочешь. А когда я в костюме женщины, это воспринимается по-другому: я в той роли, в которой получать комплименты — естественно. Начинаются такие социальные игры: партнеру положено говорить комплименты, а мне положено получать от них удовольствие.