Закончив разговор, Джошуа закрыл телефон и положил его на тумбочку рядом с телефоном Лиз. Обхватив ее второй рукой, он в течение нескольких секунд молча гладил Лиз по спине.

– Не понимаю, что он имел в виду, когда сказал, что я сбиваю женщин с пути истинного, – наконец проговорила она, когда молчание стало невыносимым.

– Ш-ш... обсудим это завтра.

– Но...

– Сегодня мы все равно уже ничего не сделаем.

– А что, если...

– Хватит, – решительно проговорил Джошуа.

– Не затыкай меня!

Вместо того чтобы обидеться, Джошуа почему-то тихо рассмеялся.

– Господи, Лиз, ты в самом деле хочешь решить все проблемы сегодня?

– Да, я слишком взвинчена для того, чтобы спать.

– Ладно, что, по-твоему, он пытался доказать?

Лиз задумалась над этим вопросом, но довольно быстро отвлеклась от темы, потому что рука Джошуа с каждым поглаживанием спускалась все ниже и ниже, пока не остановилась на ягодицах. Этот интимный жест напомнил Лиз о том, где и с кем она находится.

На Джошуа не было футболки, и она прижималась щекой к шелковистым завиткам у него на груди. От него приятно пахло теплом и мускусом, и Лиз, не удержавшись, слегка потерлась носом о его грудь, чтобы еще раз вдохнуть этот аромат. Сердце Джошуа билось ровно, постепенно увеличивая ритм, и напряжены у него были не только мышцы бедер, на которых она сидела...

Ее мышцы тоже непроизвольно сократились, и между ног стало тепло и влажно.

Ну и ночка! Как можно быть одновременно настолько расстроенной и настолько возбужденной? Ее семья в опасности, а у нее только одно желание: заняться любовью с этим мужчиной. В мыслях она уже представляла, как будет целовать и ласкать его. Его – Джошуа.

Остатки самообладания боролись с неистовым желанием; Лиз изо всех сил старалась окончательно не потерять рассудок и не совершить какую-нибудь глупость, например, не наброситься на Джошуа в порыве страсти.

– Я сделала это, – прошептала Лиз, не решаясь поднять глаза на Джошуа. – Я поставила свою семью под удар. Что мне делать?

Приподняв подбородок Лиз, Джошуа заставил ее посмотреть себе в глаза:

– Доверься мне, я сумею их защитить. И прекрати пороть чушь насчет того, что это твоя вина.

Гнев в его голосе поразил Лиз не меньше, чем огонь в карих глаз. Сейчас его лицо было словно вырезано из гранита.

– Но это так и есть. Если бы не я, им бы не пришлось уезжать из дома. Джейк будет очень недоволен, он привязан к ранчо.

– Он гораздо сильнее привязан к своей жене и дочери.

– Знаю, но все равно он расстроится.

– Лиз, твое представление о брате, как о плаксивой тряпке, совершенно не соответствует действительности.

Она поморщилась.

– Дело не в том, как он умеет справляться с проблемами. Главное то, что их ему доставляю я.

Джошуа крепко сжал Лиз, и это проявление нежности не вязалось с выражением гнева в его глазах.

– Это не ты вынуждаешь его уехать из дома, а проклятый мерзавец, который не дает тебе покоя.

– Вот именно! Что тут непонятного? Он преследует меня, он не дает мне покоя!

У Лиз задрожали губы, и она едва удержалась, чтобы не расплакаться.

Джошуа прижал палец к ее губам.

– Он сумасшедший, а ты нет. Он надумал себе твое преступление. Посмотри, как извращенно он представляет себе распад твоего брака. Твой муж полюбил другую женщину и попросил развода, а этот подонок вменил все тебе в вину. То, за что он хочет тебе отомстить, так же нелепо и эфемерно.

Разум заставлял Лиз поверить словам Джошуа, но сердце по-прежнему сковывал страх, что ее семье может грозить опасность.

– А вдруг что-то случится с Джейком, Беллой или малышкой?! – При упоминании Женевьевы ее голос почти сорвался на крик. Она просто обязана защитить племянницу.

– Я этого не допущу. – Джошуа обхватил ее лицо ладонями, но Лиз вырвалась. – Слышишь, не допущу. – Его теплые пальцы гладили ее похолодевшие от ужаса щеки, грудь Джошуа была так близко, что Лиз слышала стук его сердца. – Ты не должна отвечать за поступки какого-то сумасшедшего. – Джошуа отчетливо произносил каждое слово в отдельности, чтобы усилить эффект от сказанного.

Лиз хотела было что-то сказать, но Джошуа покачал головой и закрыл ей рот поцелуем. Между ними словно пробежал электрический разряд, Лиз окатила волна удовольствия, сметающая все на своем пути. Все страхи улетучились. И Лиз забыла обо всех доводах, мешавших ей заняться любовью с Джошуа. Не осталось больше ничего, кроме безумного желания быть с этим мужчиной.

Джошуа устал от разговоров.

Он весь горел и, призвав на помощь тридцатичетырехлетний опыт, готовился зажечь тот же самый огонь в ней. Ему претила мысль о том, что Лиз считает себя виноватой в случившемся, в том, что какому-то слизняку по кличке Немезида вздумалось преследовать ее. Он готов был стереть эти мысли из ее сознания, пусть даже для этого потребуется целая ночь.

Конечно, его мотивы далеки от альтруизма, но нельзя отрицать, что в том, что он собирался дать Лиз, она нуждалась едва ли не больше, чем в защите. Может, он и не рыцарь в сверкающих доспехах, но он может сделать то, на что ее мистер Хороший никогда не был и не будет способен.

Джошуа хотел дать Лиз наслаждение, хотел заставить ее выкрикнуть его имя... Когда она кончит.

Дотронувшись до гладкой, как шелк, щеки Лиз, Джошуа оторвался от ее губ.

– Ты такая красивая.

Ее глаза закрылись, а на лице появилось блаженное выражение.

– Джошуа...

Ему необходимо было попробовать на вкус ее губы. Именно попробовать, а не просто поцеловать. Он снова приблизился к ней. Лиз негромко вздохнула, приоткрыла губы, и Джошуа, обведя языком ее чувственный рот, проскользнул внутрь, наслаждаясь ее сладким вкусом.

Он исследовал теплые шелковистые глубины, то продвигаясь вперед, то снова отступая, раздразнивая Лиз до тех пор, пока ее язычок не оказался у него во рту. Он обхватил его губами, и Лиз невольно застонала. Этот гортанный звук еще сильнее возбудил его. Лиз впилась руками в плечи Джошуа, все ее тело было напряжено от еле сдерживаемого возбуждения. Его пенис продолжал пульсировать под ней, но Джошуа не делал ничего, чтобы облегчить свою муку. Он жаждал ощутить на себе ее руки, получить освобождение, которое могла дать ему только Лиз. Но еще сильнее ему хотелось целовать и ласкать каждый сантиметр ее великолепного тела, чтобы сполна насладиться его вкусом и ароматом. Джошуа хотел ее всю целиком.

То, как Лиз отвечала на его поцелуи, свидетельствовало о не менее сильном желании с ее стороны, и осознание этого сводило Джошуа с ума. Скользя рукой по ее ребрам, он наслаждался теплом ее кожи сквозь тонкую ткань. Добравшись до края футболки, он остановился, проверяя, сколько сможет выдержать, не касаясь обнаженной кожи.