– Никс, – шепчет она. – Мы спасли Святого, и я нашла Джейса…

– Ты слишком торопишься, – вмешиваюсь я. – Что случилось со Святым? От чего его нужно было спасать?

Аполлон бросает на меня красноречивый взгляд, приказывающий заткнуться. Подняв брови, я замолкаю. Мы оба знаем, что присутствие в этой комнате Коры – подарок, которым мы не сможем наслаждаться слишком долго. С каждой минутой, пока Кора остается с нами, ей грозит все большая опасность. Было бы легче, если мой отец просто лег спать, но он покинул «Олимп» и…

– Если ты не будешь меня перебивать, я все расскажу, – говорит она. – Святого схватил Кронос, и в тот момент, когда мы совершили налет на его территорию, этот ублюдок пырнул его ножом.

– Вы что? – спрашивает Аполлон. – Совершили налет…

– Боже, заткнись. – Она качает головой и, отстранившись, возвращается к окну. – Как думаете, я смогу спуститься здесь?

Аполлон поворачивается и бросает на меня недоверчивый взгляд.

– Зачем?

– Не обижайся, Аполлон, но если Цербер позволил тебе подняться сюда к Вульфу, хотя в прошлом у вас для общения было лишь это, – она достает из кармана наш маленький блокнот и протягивает его Аполлону, – тогда он точно что-то задумал, и я не хочу быть втянутой в это.

– Ты… читала? – Я вижу, как лицо Аполлона краснеет, но Кора ему не отвечает.

Вот черт.

На самом первом листе блокнота Аполлон написал послание для Коры и заставил меня поклясться, что я не прочитаю его. Конечно же, я его прочитал, но ни за что на свете не признаюсь в этом. Ведь тогда он, скорее всего, дал бы мне по морде за нарушение клятвы. Но сейчас он и сам молчит, и к тому же Кора выглядит слегка смущенной.

Сейчас не лучшее время признаваться кому-то в любви.

– Уходи тем же путем, каким пришла, – предлагаю я. – У Тэм всегда это получалось.

– Не получится, – стонет Аполлон. – Тайне решил использовать зал на втором этаже для стрельбы по мишеням.

– Но я не слышу выстрелов, – бормочет Кора.

– Потому что это хуже пистолета, – говорит Аполлон. – Он играет в дартс.

– Его зовут Тайне?

Я фыркаю, потому что это одно из тех ироничных прозвищ, от которых тошнит, даже когда просто произносишь их.

– Тогда… – Кора снова смотрит на окно.

– У меня есть другая идея, – поднимаю я брови, глядя на нее.

Конечно, идея глупая, но она может сработать. При таком раскладе этот вариант лучшее, что у нас есть.

– Как поживают твои актерские способности?

Глава 16. Кора

Его план не сработает, потому что это самая дурацкая из всех идей Вульфа. Хотя я думаю, у каждого из парней есть послужной список, состоящий из глупых поступков.

Прямо сейчас моя рубашка задрана, мой пистолет заткнут за пояс брюк Аполлона, и я веду себя, как пьяная идиотка. Моя помада, вероятно, размазалась после поцелуя с Вульфом, поэтому я притягиваю к себе Аполлона и целую его с силой, которая удивляет нас обоих. Это, скорее, не поцелуй, а попытка размазать помаду еще больше, но даже это соприкосновение наших губ заставляет его застонать.

План Вульфа заключался в том, что, если кто-нибудь спросит, кто я такая, Аполлон скажет, что всего лишь пьяная девушка, заблудившаяся после боев, и что он нашел меня в одном из альковов. Мы весело провели время, а теперь он провожает меня до выхода. Если кто-нибудь укажет нам на часы, Аполлон скажет, что мы всего лишь увлеклись.

Я закидываю руку Аполлону на плечи, и мы спускаемся по главной лестнице. Когда мы проходим мимо осколков статуи, которую разбил Цербер, я замечаю, что разбитое стекло, из которого состояла граница круга, было сметено и на полу остался лишь мелкий песок, похожий на пыль. Он прилип к мрамору из-за того, что впитал в себя кровь бойцов.

Я стараюсь делать вид, что не обращаю на это внимания, и уже подумываю о том, не затащить ли мне на самом деле Аполлона в один из альковов. Олимп прекрасен тем, что в нем можно найти много укромных уголков. Но затем я замечаю в атриуме Адского пса, прислонившегося к стене рядом с дверью. Одной рукой он держит сигарету, а другой что-то печатает на своем телефоне, не обращая на нас никакого внимания.

Аполлон издает едва слышный вздох, и я сильнее прижимаюсь к нему, пытаясь изобразить пьяную походку.

– Нам же было весело, – громко говорю я. – Куда мы направляемся?

– Детка, тебе пора домой. После окончания боев здесь не должно быть посетителей.

Я чувствую, как Аполлон сжимает рукой мою талию. Несмотря на то что он пытается притвориться безразличным, я вижу его насквозь. Он растерян и мечется между счастьем и страданием. Это похоже на уловку двадцать два[3]. Он хочет видеть меня рядом, но не хочет подвергать опасности и старается скрыть эти противоречивые чувства. Еще одним очевидным неудобством является записка, которую он написал на первом листе блокнота и о которой я не только не хочу говорить, но и даже признавать то, что читала ее. Поэтому я не поднимаю эту тему, несмотря на то что он видел, как я бросила блокнот Вульфу перед нашим уходом.

– Что у нас здесь? – Адский гончий убирает свой телефон и выходит вперед, доставая пистолет.

– Убери его от моего лица, – отмахивается от него Аполлон. – Ты должен был проверить, не остался ли на «Олимпе» кто-то из зрителей или участников поединков.

– Должен был, – напрягается мужчина. – Но это не мое лицо измазано ее помадой.

– Думаю, я бы тебя запомнила, красавчик, – хихикаю я, и мужчина краснеет.

На вид ему около сорока лет, в волосах уже виднеется седина. Он не привлекателен и к тому же пугает шрамом, спускающимся по шее, будто ему хотели отрубить голову, но он с трудом избежал этой участи.

– Что я могу сказать, мы попробовали друг друга на вкус, – пожимает плечами Аполлон. – Сейчас я посажу ее в машину, и можем закрывать лавочку.

– Ты мне приказы отдаешь? – напрягается он, и Аполлон замолкает.

Насколько низко опустил его Цербер в их иерархии? Мне тут же вспоминается избиение, которому Аполлон подвергся возле здания клуба Адских гончих, и злость, которую они испытывали к нему, а возможно и к Вульфу, за то, что те ушли. За то, что они бросили их. Сохранилась ли у них эта злость, когда Аполлон и Вульф попали сюда в этот раз?

– А знаешь, что сделало бы