моя интуиция. Дребезжа, в подстаканнике звонит телефон, и, взяв его в руки, я отвечаю на незнакомый номер.

– Кора? – слышу я голос Никс.

– Да.

– Святой сейчас разговаривал с Дэниелом, который в течение последних нескольких месяцев прослушивал полицейские частоты. Он говорит, что, возможно, у него есть зацепка. – Никс делает небольшую паузу. – Ты дождешься нас?

– Сколько вас ждать?

– Нам нужно разработать план, – колеблется она. – Кора, это опасно. Мы думаем, что Джейс в Норд-Фолсе.

Если я правильно ее поняла, то он на территории, которая еще недавно никому не принадлежала. Последний оплот города, который шериф Брэдшоу пытается удержать для «нормальных» людей: туристов и богатых жителей Стерлинг Фолса, имеющих возможность купить себе защиту полиции. Сейчас я как раз нахожусь в этом районе, и, конечно же, Джейс тоже должен быть здесь.

– Это вам нужен план. – Мой голос почти деревянный, но я уже сбавляю скорость.

Моя нога зависает над педалью газа, и машина движется накатом, а голос глубоко внутри меня шепчет ужасные вещи, что где бы ни был Джейс, у него заканчивается время.

– У вас есть адрес?

– Кора… – вздыхает Никс.

– Пришли мне его, – говорю я и заканчиваю разговор.

Я уже приехала в Норд-Фолс и могу оказаться рядом с Джейсом уже через несколько минут, где бы он ни находился.

Я стискиваю зубы, решая, что больше не буду беспомощной. Если Райский остров чему-то меня научил, так это тому, что я не могу сидеть сложа руки.

Телефон вибрирует в моей ладони, и, опуская взгляд, я смотрю на сообщение с адресом.

Я могу спасти его.

Мое внимание привлекает движение в зеркале заднего вида, а через секунду на крыше полицейской машины включаются фары, мигающие красным и синим цветом. Я съезжаю на обочину, надеясь, что они проедут мимо меня, но автомобиль паркуется прямо за мной.

– Да вы, должно быть, шутите… – бормочу я, пытаясь разглядеть водителя и размышляя над тем, что мне ему сказать.

Я же нахожусь в розыске! Мне вообще не следовало останавливаться.

Я поправляю свои искусственные волосы, радуясь, что не сняла парик, когда покидала «Олимп». У меня с собой нет не только прав, но даже наличных, а в наши дни взятки работают на ура.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я замечаю, что полицейский еще не вышел из машины, поэтому тянусь к бардачку.

Черт, мой пистолет.

Вспомнив о нем, я выдергиваю оружие из-за пояса и убираю его под сиденье. Едва я успеваю выпрямиться, забыв про бардачок, как коп стучит в окно, и я щурюсь от яркого белого света его фонаря.

– Выйдите из машины, мисс, – приказывает он, когда я опускаю стекло.

– Я сделала что-то не так? – Я хмурю брови.

– Вы выехали после комендантского часа. – Он отступает назад. – Пожалуйста, заглушите двигатель и выйдите из машины.

Стиснув зубы, я отпираю дверь. Вылезая наружу, я замечаю, что его рука лежит на пистолете.

Отлично.

– Простите, я просто ехала домой.

– Куда именно?

Прикусив внутреннюю сторону щеки, я называю улицу, на которой находится дом парней. Номер я не говорю, потому что не знаю, на чьей стороне этот коп.

Несмотря на то что у меня не было выбора, остановка стала той еще авантюрой, хотя машина Aнтонио все равно бы не смогла обогнать машину, на которой ехал этот полицейский.

Коп не опускает фонарика, поэтому я не могу разглядеть его лицо, и мой желудок скручивает, пока я сопротивляюсь желанию убежать. Отведя взгляд, я сосредотачиваюсь на земле под моими ногами, думая о том, что нахожусь всего в нескольких кварталах от того, чтобы остановить Джейса от совершения какой-нибудь серьезной глупости.

– Это довольно хороший район, – говорит полицейский через мгновение, но его голос едва слышен. – Но на этой машине вы здесь выделяетесь, как белая ворона.

– Я взяла ее на время, – сглатываю я.

– Повернитесь.

– Что? Почему?

– Потому что, находясь на улице после комендантского часа, вы нарушили закон. Гражданским лицам запрещено появляться здесь до шести утра, а это означает, что вы можете быть связаны с какой-то из банд. Я отвезу вас в участок.

Качая головой, я подчиняюсь приказу и поворачиваюсь, а коп толкает меня вперед. Схватив меня за запястье, он заворачивает их за мою спину и застегивает на них холодные металлические наручники. Я сжимаю руки в кулаки, ожидая, когда он увидит клеймо в виде песочных часов и определит по нему, кто я такая.

– Как вас зовут? – спрашивает он, держа меня за плечо и ведя к своей машине.

Я не отвечаю, чувствуя, как онемел мой язык.

Коп усаживает меня на заднее сиденье, и, поскольку свет фонарика погас, я рискую взглянуть на лицо мужчины. На вид ему около тридцати лет. Он чисто выбрит и светловолос, но мы с ним незнакомы.

Даже не удостоив меня взглядом, коп закрывает за мной дверь и садится за руль. Он включает рацию и что-то говорит по ней, но я не обращаю на это никакого внимания.

– Не хочешь говорить, да? – Полицейский оглядывается на меня через плечо. – Возможно, время, проведенное в камере, поможет тебе разговориться.

Значит, это не будет быстрым и легким визитом в участок. Меня не похлопают по запястьям с извинениями и не вытолкают за дверь.

Не смея поверить в то, что позволила этому случиться, я смотрю в окно, проклиная свою глупость.

Глава 19. Аполлон

Пока я иду на встречу с Вульфом к скалам, тем, что находятся недалеко от «Олимпа», меня обдувает прохладный весенний ветерок. С каждой секундой небо все больше светлеет, озаряясь поднимающимся солнцем. Скоро оно выйдет из-за горизонта, и вода из темно-серой превратится в золотую – если нам повезет, мы это увидим.

Наверное, нам следовало бы перенести свою встречу подальше, но я не вижу в этом смысла, потому что Цербер наверняка уже что-то знает.

– Черт, чувак, как все прошло с Корой? – едва увидев меня, спрашивает Вульф, а затем качает головой.

– Ей удалось выйти сухой из воды.

– Один из папиных парней ворвался в мою комнату минут через пять после твоего ухода. – Вульф смотрит на воду. – Это определенно была гребаная ловушка.

– Когда мы успели потерять его доверие? – Я сажусь на скалу, свешивая ноги через край.

Раньше, когда мы знали, что делаем, все было намного проще. Мы приносили сюда с собой пластиковые стулья и иногда сидели на них всю ночь.

– Не думаю, что он когда-либо доверял нам, – говорит Вульф,