меня спросил. Так, отбросили сомнения, работать, негры, солнце еще высоко!

В результате мощных усилий представление «Двенадцатой ночи» прошло просто-таки на ура. Девчонки выложились по полной. Виола (Банни) была порывиста и очаровательна, Оливия (Альша) была томна и грациозна, Мария (Сквирри) была игрива и находчива. Даже милорд Грейсворд с чадами и домочадцами одобрительно похлопал актерам на особо выдающихся сценах. А потом ожидаемо (ха!) попросил Банни составить ему компанию за ужином. Причем, желательно в костюме Себастьяна. Собирали мы ее всем миром.

– Дайте ей хоть душ принять!

– Смой грим, будем перемазывать, нужно сменить с яркого сценического на такой, который будет хорошо смотреться в вечернем свете.

– Хочешь, я тебя сбрызну своими духами, они у меня с иланг-илангом, а это мощный афродизиак!

– И амулетов ей выдать побольше, и Хэма попросить погулять у спальни этого милорда, чтоб ее ментально подстраховать!

– Слушай, а в койку вместо нее Хэма прогуляться не попросить?!

– Да заткнитесь вы уже! Банни большая девочка, сама разберется!

Когда за Банни пришел сопровождающий на ужин, мы, провожая ее, уже алчно потирали конечности и ждали ее с добычей. Тут-то нас и навестила птичка обломинго, утром Банни пришла со странным выражением на лице, одновременно ошалевшим и злобным.

– Принесла?!

– Щаз-с!

– А что так?

– А он, поганец, дал команду своей охране, те меня и приковали к кровати. Развлекаться ему это не мешало, зато я так и не смогла до медальона дотянуться.

– И что теперь?

– Может кому-то другому повезет?

Вечером мы представили «Много шума из ничего». Милорд Грейсворд пригласил отужинать Беатриче, блестяще сыгранную Альшей. Утром и та вернулась злая как стая собак сразу – ей достался тот же вариант, при котором хозяину – удовольствие, ей – кандалы.

Следующей попыткой стало «Укрощение строптивой», где в роли Катарины выступла Сквирри. Она тоже получила приглашение на ужин. Ничего нового утром кроме злобного шипения мы от нее не дождались.

«Виндзорские насмешницы», где Анну Пейдж играла Найт, не оставили равнодушными ни зрителей, ни милорда, и приглашение на ужин последовало немедленно. Только вот и ей не повезло дотянуться из оков до медальона. Стало ясно, что надо менять манеру поведения.

– От того, что он тупо переимел всех, до кого дотянулся мы ближе к цели не стали ни на миллиметр, – мрачно констатировала Маг, – нам нужно что-то нестандартное придумать.

– Может, и впрямь Хэма попросить ментально придавить милорда, пока он занят с одной из нас?

– И что, от этого у меня появится свобода передвижений?

– У тебя нет, а вот у кого-то из нас…

– А со мной, когда он очухается, что будет?

– Или со мной?

– Придушит на фиг. И хорошо если сразу.

– А отвлечь охрану?

– Попробовать можно…

Следующей пьесой стал «Венецианский купец». Порцию играла Банни. Но на ужин вместе с ней пошли все девчонки, и Альша, и Сквирри, и Найт. Может, мысль о групповом развлечении отвлечет милорда? А наличие всего одной пары кандалов даст возможность хоть кому-то сохранить руки свободными и снять проклятый медальон? Как же мы ждали утра!

А утром на крепостной стене появилось новое «украшение». Там висел труп Банни. Остальные девчонки появились в жалком и сильно помятом состоянии и рассказали, что отвлечь милорда удалось, но… Но соображения даже в процессе массированной женской атаки он не потерял и когда Банни по-тихому взялась за цепочку на его шее, мгновенно нанес ментальный удар, от которого она рухнула, и тут же скрутил ее. Разговор с девицами перерос в допрос с дополнительным давлением на мозги, но никто из них ни в чем не сознался, а Банни так и вообще заклинило на фразе «милый, неужели я хоть маленькую благодарность не заслужила!» Понятно, отыгрывала вариант «проститутка тупая, вороватая». Правда это ей не помогло и теперь она составляет компанию лазутчикам на крепостной стене.

– Дело плохо, – резюмировала Маг. – Мы не просто там, откуда начали, мы откатились назад.

– Это почему?

– Он теперь в курсе нашего интереса к медальону и утроит осторожность.

– Так что? Линяем?

– Ну уж нет! Шоу маст го он!

– А как мы доберемся до медальона? Что с милордом делать-то пока нас в пыточную не потащили? Мы его даже тупо завалить не сможем, он нам мозги сожжет!

– Не знаю. Лин, на тебя одна надежда, включай голову, пока мы все на стене не повисли.

Включай, блин, а что я могу придумать? То, что он нас во всех смертных грехах подозревает, любому ежику понятно, и сейчас как пить дать заявится выяснять насколько случайным были баннины поползновения к его цацке. Ясно одно, от разговора с милордом нам не уйти. Значит, надо его как-то повернуть в нужную нам сторону… И попросить Хэма нас прикрыть ментальным куполом, слишком силен этот Грейсворд, как бы и впрямь не пришлось мозгами поплатиться.

Милорд себя долго ждать не заставил и явил себя нашей труппе прямо как тот самый ангел мщения, да еще в сопровождении стражников. Допрос третьей степени разъяренным аристократом актерской труппы прошел с такими воплями и рыканьями, что я аж пожалела об отсутствии камер. Здесь же пользуются электричеством, чего ж мы не прихватили хоть одну? Так, чисто для отчета. Да и было бы что показать начальству, когда вернемся. Хотя, я у них только светильники видела, откуда мне знать, как тут с розетками? Ну так, камеры, между прочим, бывают и на батарейках, и на аккумуляторах! Так, а что он там собственно, пытается выяснить? Ах, кто надоумил Банни спереть приснопамятный медальон. Кто ж тебе сознается, наивный ты наш? Все, ясен перец, ушли в глухую несознанку, валя на нее как на мертвую. Впрочем, она уже и есть мертвая, а нам нужно свою шкурку спасать от милорда, пока ее не подпалили, причем в прямом смысле этого слова. Лин, ты б не отвлекалась, он похоже, закончил с мужской частью вашего балагана, сейчас и до бабского состава доберется.

Добравшийся до нас милорд ну разве что огнем не пыхал как разозленный дракон. Если после всего приключившегося девчонок наших он держал за особ нетяжелого поведения, то как классифицировать нас с Маг, он несколько затруднялся и понятно почему. Действительно, что могут делать в труппе две невнятные тетки? Маг в своей ипостаси курица-наседка тут же закудахтала в ключе «а кто ж им одёжку-то шить и починять будет, с декорациями подмогнуть опять же, да и готовить, ежели в поле ночевать придется, а там и помочь со здоровьем бывает надо, ну и служанок иногда в пиэссах изображаю, а как