воспроизводимых строками З. Предположим, что некое настроение или устремление связано с деятельностью множества разных агентов. Достаточно просто составить огромную строку З, благодаря которой мы могли бы впоследствии вернуть себя в подобие этого сложного состояния – посредством повторения тех же самых действий. Но это не позволило бы нам автоматически описать пережитые чувства, ибо они порождают совсем другую картину, и такое описание потребовало бы от нас суммирования всех многочисленных и разобщенных действий в рамках куда более компактного словесного изложения.

Далеко не всегда можно оценить сложность того или иного ментального состояния по тому, насколько легко нам описать его в словах. Конкретное состояние ума может объединять громадное количество информации, и этот объем окажется чересчур велик и разнообразен для того, чтобы выразить его через небольшое число слов – а при этом он будет не очень-то сложным в научном смысле. Более того, ощущения, которые мы можем выразить словами, во многом ограничены социальным процессом, посредством которого мы учимся использовать слова. Чтобы слово оказало предсказуемое воздействие на других людей, мы должны соблюдать строгую общественную дисциплину в отношении того, как это слово употребляется; персональные же внутренние сигналы человека не сталкиваются с подобными ограничениями. Сигналы, поступающие от наших невербальных агентов, могут быть связаны со строками З, и эти связи широко разветвляются, чтобы активировать других агентов. Если каждому члену такого сообщества надлежит активировать сотню других, то всего за три-четыре шага активности агент «дотянется» до миллиона других агентов.

Если рассуждать с точки зрения воспоминаний «по строкам З», становится несложно (по крайней мере, в теории) вообразить, как человек способен вспомнить общее впечатление от сложного опыта; при этом трудно понять, как человек может с легкостью воспринимать конкретные высказывания вроде: «У Джона больше конфет, чем у Мэри». Если наша гипотеза верна, традиционный взгляд на работу разума применительно к «фактам» и «суждениям» следует, так сказать, поставить с ног на голову. Но по-прежнему тяжело разобраться, почему людские умы тяготеют к неопределенным, трудновыражаемым склонностям.

8.4. Парциальные ментальные состояния

Мы порождаем новые идеи, комбинируя фрагменты старых идей, и это означает, что в разуме одновременно присутствует несколько идей. Давайте максимально упростим ситуацию и представим себе, что разум состоит из множества «разделов», каждый из которых связан с конкретной деятельностью, будь то зрение, движение, язык и т. д. Та же схема повторяется далее, посему даже мысль о простейшем предмете является комбинацией малых мыслей и малых агентов. Мысль о крохотном белом резиновом мячике может активировать следующие «разделы»:

Рис. 18

Нам понадобится некий способ описания состояний множества агентов одновременно. Потому в настоящей книге я буду использовать выражение «ментальное состояние» или «полное ментальное состояние», когда речь пойдет о состоянии всех агентов. Словосочетание «парциальное ментальное состояние» будет обозначать конкретное состояние группы малых агентов. Теперь, чтобы все прояснить, нам следует упростить ви́дение ситуации, как поступают ученые. Мы предположим, что каждый агент нашего сообщества в каждый момент времени находится либо в «спокойном», либо в «активном» состоянии. Почему агент не может быть частично активирован? Почему он только либо «включен», либо «выключен»? Частичная активация действительно возможна, однако имеются причины технического свойства, по которым это не имеет принципиального значения для обсуждаемых вопросов. В любом случае такое предположение позволяет выдвинуть строгие формулировки:

Полное состояние разума представляет собой список, который показывает, какие агенты активны, а какие спокойны в конкретный момент времени.

Парциальное состояние разума указывает, что некоторые агенты активны, но не сообщает, какие именно другие агенты пребывают в покое.

Обратите внимание, что согласно этому определению разум в данный момент времени может иметь всего одно полное состояние – и находиться во множестве парциальных состояний одновременно, поскольку такие состояния являются неполными описаниями. На приведенном выше рисунке показано, что общество разума состоит из нескольких отдельных «разделов», поэтому состояние каждого раздела можно считать парциальным, и это позволяет вообразить, как система в целом способна «думать несколько мыслей разом», подобно компании людей. Когда ваш речевой раздел воспринимает слова вашего друга, а зрительный раздел ищет дверь для выхода, получается, что разум находится в двух парциальных состояниях одновременно.

Ситуация становится интереснее, когда строки З активируют агентов одного и того же раздела в одно и то же время; наложение двух различных ментальных состояний на одного агента может привести к конфликту. Думать о маленьком белом мячике просто, потому что активируются строки З, «подключенные» к несвязанным наборам агентов. Но когда мы пытаемся вообразить круглый квадрат, наши агенты «круглости» и «квадратности» вынуждены соперничать за влияние на один и тот же набор агентов, описывающих форму предмета. Если конфликт не устранить в ближайшее время, принцип бескомпромиссности может ликвидировать оба воздействия – и оставить нас с ощущением неопределенности формы.

8.5. Полосы пропускания

Змей (воздушный) (сущ.). Игрушка из легкой рамки, обычно деревянной, на которую натянута бумага или иной легкий материал; в основном в форме равнобедренного треугольника с дугой в основании или в форме четырехугольной конструкции, симметричной относительно более длинной диагонали (ромб); обычно имеет хвост для поддержания равновесия, движется под порывами ветра на длинном шнуре.

Оксфордский словарь английского языка

«Джек пускает воздушного змея». Какие знания нам необходимы, чтобы понять эту фразу? Полезно знать, что нельзя запускать воздушных змеев в отсутствие ветра. Еще полезно знать, как вообще змеев запускают. Мы поймем фразу лучше, имея представление о том, как изготавливают воздушных змеев, где их берут и сколько они сто́ят. Понимание никогда не заканчивается. Поразительно, сколь много мы способны вообразить о действиях Джека. Ни вы, ни я никогда не видели змея Джека воочию, нам неизвестны его цвет, форма или размер, но все же наши сознания воспроизводят подробности из воспоминаний о других воздушных змеях, которых мы видели раньше. Данная фраза, кроме того, может побудить подумать о шнуре, пускай шнур в ней не упоминается. Каким образом разум вызывает столько воспоминаний так быстро? Откуда разум знает, что не нужно перегружать человека воспоминаниями, иначе возможны серьезные психические проблемы? Чтобы объяснить все это, я хочу выдвинуть гипотезу полос пропускания.

Основная идея проста: мы учимся, соединяя агентов со строками З, но одних «прикрепляем» надежнее, чем других. Мы устанавливаем прочные связи на конкретном уровне детализации, но допускаем ослабление связей на более высоких и на более низких уровнях. Строка З для воздушного змея может включать в себя следующие свойства:

Рис. 19

Когда мы задействуем эту строку