З, она пытается активировать всех перечисленных агентов, но те, что расположены у кромок, прикреплены непрочно и, как правило, уступают, когда вмешиваются другие агенты. Если большинство воздушных змеев, которых мы видели раньше, были красными и ромбовидными, тогда, услышав о змее Джека, мы, под влиянием ослабленных связей, вообразим, что этот змей тоже красный и ромбовидный. Но если мы услышим, что змей Джека зеленый, наши «слабые» агенты красного цвета будут подавлены «сильными» агентами зеленого цвета. Давайте будем называть такие типы слабо активированных агентов допущениями по умолчанию. Подобные предположения, когда они формируются в памяти, остаются активными до первого признака конфликта. С точки зрения психологии это предположения, которые мы выдвигаем, когда у нас нет оснований думать иначе. Позже мы увидим, что допущения по умолчанию воплощают некоторые наиболее ценные воззрения нашего здравого смысла, знание о том, что обычно или типично. Например, именно поэтому мы все считаем, что у Джека есть руки и ноги. Если такие предположения оказываются ошибочными, их слабые связи позволяют легко оттеснять этих агентов при поступлении более достоверных сведений.

8.6. Уровни

Иногда мы трактуем память так, будто она способна переместить нас вспять во времени, позволить услышать голоса минувшего и увидеть мысленным взором картины прошлого. Но память никуда не перемещает; она может лишь вернуть наш разум в предыдущие состояние и позволить навестить себя прежних посредством восстановления былого состояния ума. Теория полос пропускания дала нам возможность описать для памяти некие диапазоны, или «уровни», детализации воспоминаний; в случае со змеем мы отметили, что некоторые подробности фиксируются надежно, тогда как другие – слабо или вообще не фиксируются.

Гипотеза полос пропускания может быть применена не только к описаниям предметов, но и к нашим воспоминаниям о процессах и действиях, которые мы реализуем для достижения своих целей, то есть о мысленных состояниях, которые мы воссоздаем, поскольку в прошлом успешно решали какие-то задачи. Со временем задачи, которые нам нужно решать, меняются, поэтому мы должны адаптировать наши воспоминания к своим текущим целям. Чтобы оценить полезность гипотезы полос пропускания, давайте вернемся к игре в кубики и на сей раз предположим, что наш ребенок повзрослел и хочет построить настоящий дом. Какие агенты из былого «строительного сообщества» могут быть задействованы для решения новой задачи?

Рис. 20

Новый агент (строитель дома), безусловно, может использовать многие навыки Строителя башен. Ему наверняка пригодятся низкоуровневые операторы агента «Добавить» («Найти», «Взять» и «Поместить»). Однако Строителю дома не понадобятся высокоуровневые агенты Строителя башен («Начать» и «Закончить»), поскольку они «специализируются» на возведении башен. Также окажутся невостребованными низкоуровневые навыки Строителя наподобие «Поднять», ибо речь идет вовсе не о том, чтобы строить дом из детских кубиков. При этом большинство навыков из средней группы агентов Строителя сохранит свою полезность. Как кажется, они олицетворяют знание, которое обладает максимальной практической ценностью, тогда как верхние и нижние кромки, скорее всего, связаны с теми сторонами задач, что были свойственны старой цели или характерны сугубо для цели новой. Но если наш механизм памяти устроен таким образом, что содержимое этих отдаленных кромок легко отделимо от воспоминаний, дополнительные знания, в них хранящиеся, редко грозят причинить вред, зато часто приносят пользу. Например, «кромочные» подробности в памяти Строителя башен могут подсказать, что делать, если наш дом грозит получиться очень высоким или у него высокая дымовая труба.

Мы начали использовать полосы пропускания для описания предметов, а закончили тем, что применили эту гипотезу для описания действий! В следующих разделах мы увидим, что отнюдь не случайно идеи, связанные с уровнями, играют множество ролей в нашем мышлении.

8.7. Кромки

Когда подробностей в изобилии, составить представление об объекте непросто. Чтобы понять, что перед нами воздушный змей, пригодится знание о бумаге, деревянном каркасе и шнуре. Но если заглянуть в микроскоп, мы увидим отнюдь не какие-то признаки змея как цельного объекта, а мельчайшие подробности кусочков бумаги, дерева или шнура. Тем самым мы, возможно, составим представление о конкретном змее, однако не сумеем распознать других змеев, когда их увидим. Начиная с некоего уровня детализации, чем больше мы видим, тем меньше можем описать увиденное! То же самое касается воспоминаний, которым надлежит ослаблять взаимосвязи на более низких уровнях детализации.

Нижняя полоса: За пределами порога детализации возрастание полноты воспоминаний о событиях прошлого затрудняет адаптацию к новым ситуациям.

Чтобы объяснить, зачем строкам З нужна верхняя кромка, давайте вернемся к тому примеру, в котором наш ребенок изначально научился строить башню, а теперь хочет построить дом. Здесь возникает затруднение иного рода, если мы будем слишком хорошо помнить свой предыдущий опыт!

Верхняя полоса: Воспоминания, активирующие агентов на слишком высоком уровне, будут предлагать нам цели, которые не соответствуют текущей ситуации.

Чтобы понять, почему наши воспоминания в строках З должны ослаблять взаимосвязи за каким-то порогом детализации, рассмотрим крайний случай. Пусть некая память настолько полна, что побуждает переживать, в мельчайших деталях, какой-либо совершенный момент прошлого. В результате текущее «я» будет стерто и мы забудем, о чем просили свою память!

Оба «эффекта кромки» служат для того, чтобы сделать наши воспоминания более релевантными для реализации наших текущих целей. Средний же уровень («полоса пропускания») помогает выявлять сходства между запомненными событиями и нынешними обстоятельствами. Нижняя кромка снабжает нас дополнительными подробностями, но не навязывает их нам. Мы используем их лишь в качестве «умолчаний», в отсутствие фактических данных. Точно так же верхняя кромка напоминает о предыдущих целях, но, опять-таки, мы вовсе не обязаны использовать эти воспоминания для чего либо кроме «умолчаний» (в ситуациях, когда текущие обстоятельства не навязывают нам более актуальных целей). Рассуждая таким образом, мы можем воспринимать нижнюю кромку как некое знание о структуре объектов, а верхнюю кромку – как знание о функциях объектов. Нижние уровни выражают «объективные» детали реальности; верхние уровни выражают наши «субъективные» проблемы в сочетании с целями и намерениями.

Как могут кромки одной и той же строки З находиться в двух настолько различных пространствах? Дело в том, что для мышления нам необходимы, скажем так, интимные связи между объектами и целями, то есть между структурами и их функциями. В чем вообще польза от мышления, если мы не в состоянии соотнести характеристики любого объекта с нашими планами и намерениями? Подумайте, сколь часто в английском языке употребляются слова, представляющие имена объектов и их назначение. Какие инструменты нам понадобятся для постройки дома, чтобы пилить, прибивать и клеить дерево? Очевидно, это будут пила, молоток