– В Крукc-Холлоу, – сказал он, – на реке, в полумиле от фермы Драйдена. Там нашли след на камне.

– Какой?

– Знак, нарисованный кровью.

– И как он выглядел?

Он пожал плечами:

– Не знаю. И знать не хочу. Символы зла – само по себе зло. Даже если ты просто смотришь на них, это чернит твою душу.

– Если вы никогда не видели его, то с чего взяли, что это знак Белой дамы?

– А чей же ещё? Это бесспорно чёрная магия. Если не Белая дама – значит, ведьма.

– Там живёт ведьма? – спросил Том.

Роулин кивнул:

– Именно. Её дом в лесу, к югу от поместья Дарси.

Я вспомнил рассказ Роберта:

– Вы говорите о Сибил О’Мэлли?

– А вы её знаете?

– Роберт сказал, что она ведунья, а не ведьма.

Роулин покачал головой:

– Роберт Драйден – добрый человек. Возможно, слишком добрый. Он всегда хорошо думает о людях, даже если они того не заслуживают.

– Но эта женщина помогла мне.

Старик посмотрел на меня с любопытством:

– Правда? И как же?

– Вылечила от болезни.

– О! И сейчас с вами всё в порядке?

Я поёрзал:

– Почему бы нет?

– Потому что может показаться, что эта женщина вам помогла, но на деле всё обстоит иначе. Её умения – не от Господа. Если она что-то дала вам, значит, что-то и отобрала.

Я не мог ничего ответить. Язык словно присох к нёбу. Роулин удовлетворённо кивнул:

– Ага, теперь понимаете. Я не ошибся.

Внезапно он вспомнил, с кем разговаривает, и скорчился на своём стуле.

– То есть… прошу прощения, милорд. Я помолюсь за вас.

– Не трудитесь, – резко сказал я. – Откуда вы знаете, что Сибил – ведьма?

– Все знают.

– Но не Роберт Драйден.

– Я ж говорил вам, милорд. Он слишком доверчив. Спросите баронета Дарси, он подтвердит. Он охотник на ведьм. Вот почему эта женщина перебралась сюда. Она хочет отомстить за свой ковен.

– За что? – переспросил я.

– Не хочу вести нечестивые речи. Всё, что я знаю: с тех пор как она перебралась сюда, здесь творятся плохие вещи.

– Например, какие? – спросил Том.

– Болезни. Жуткие шторма на море. Посевы гниют на корню. Это всё ведьма – попомните мои слова. Но на сей раз она зашла слишком далеко. Её злодеяния разбудили Белую даму.

Я припомнил рассказы Роберта: падёж скота, неурожайные годы… и этот шторм. Буря, которая разбила наш корабль.

Я вздрогнул.

– Вы так и не рассказали толком, кто такая Белая дама.

– Это старая история. – Роулин отправил в рот последний кусок тушёного мяса и откинулся на спинку стула. – Примерно двести лет назад в Девоншир приехал один рыцарь. Его звали сэр Тристрам, и он поселился в деревне Хук-Реддейл – процветающей маленькой деревушке в нескольких днях пути к северу отсюда. Все любили сэра Тристрама. Он был подлинным рыцарем: смелым, честным, добрым, набожным. И богатым. Но в отличие от ваших типичных лордов… э-э…

Роулин опасливо посмотрел на меня:

– То есть я уверен… я имел в виду, что не сомневаюсь…

– Просто продолжайте, – сказал я.

– Да-да… Он тратил свои деньги, чтобы помочь деревне. У него было двое сыновей-близнецов, но его жена умерла при родах. Поэтому рыцарь обратился к королю с просьбой позволить ему жениться на женщине, которую он видел при дворе: леди неземной красоты, одетую в чистейшие сверкающие шелка. Король понял, о какой женщине речь, и встревожился.

«Эта дама не для тебя, – сказал он. – Я намерен предложить тебе в жёны другую девушку – дочь Ислингтона. Она прекрасна, мила и верна Господу и короне».

Но сердце сэра Тристрама уже было отдано другой – той самой прекрасной леди в белом, и он не желал иной жены. Целый месяц король пытался убедить сэра Тристрама выбрать кого-нибудь другого, потому что он любил своего верного рыцаря и знал, какова душа дамы в белом. Однако сэр Тристрам не отступал, и король сдался.

«Ты получишь её, – сказал он. – И я молю Бога, чтобы он простил меня за эту ошибку».

Сэр Тристрам женился на ней и привёз домой. За прошедшие годы он выстроил в центре деревни высокую башню, и теперь его жена, поднявшись на неё, могла смотреть на окрестные земли и видеть, как они красивы и благодатны. Однако, когда они приехали и женщина поднялась на башню, она увидела совсем другое. Не красоту земель, а лишь богатство. Её сердце наполнилось алчностью. Она решила, что это богатство должно принадлежать ей – не всей семье, а только ей одной. Она знала, что единственные наследники сэра Тристрама – его сыновья, поэтому в тот же вечер подсыпала яда им в вино. Сэр Тристрам умер, его мальчики тоже, и теперь жена безраздельно владела всем. Король был в отчаянии. Он знал, кто виновен, но не мог этого доказать. Однако наш Господь, который судит всех, взял месть в свои руки. Родители женщины, которых она привезла с собой в Хук-Реддейл, заразились чумой, но сама она не заболела. Родители умерли, жители деревни разбежались, и дама осталась одна. Она была воистину одинока, потому что не могла даже потратить свои деньги. Ни один человек в королевстве не брал их, зная, что Господь проклял каждый пенни. Её кладовые опустели, одежда превратилась в лохмотья, и у леди не осталось ничего, кроме одного только белого шёлкового платья. Поняв, что она натворила, женщина надела это платье, поднялась на башню и бросилась с неё вниз. Однако проклятие Господа всё ещё преследовало её: она переломала все кости, но осталась жива. Леди лежала у подножия башни, прося о милосердии, но окрест никого не было, и никто не помог ей… Но вот она услышала голос. Это был голос самого зла – голос Дьявола. Он звал её из реки.

«Иди ко мне, – сказал он. – Служи мне. И ты будешь жить вечно».

И вот, одинокая и брошенная всеми, она поползла к воде. Дюйм за дюймом она тащила своё изломанное тело по снегу в сторону реки. И наконец исчезла под волнами. Для большинства людей это был бы конец истории, но Дьявол сдержал слово: дама не умерла в ледяных водах. Сила зла сохранила ей жизнь, оставив одинокой, потерянной и вечно жаждущей тепла. Леди попыталась выйти из реки, но поняла, что дух её теперь привязан к воде. А когда падает снег, Белая дама идёт вдоль рек и ручьёв, призывая маленьких детей, которые в своей невинности не могут распознать ложь, что скрывается в её объятиях. Она питается ими, высасывает их души, покуда от них не останется лишь пустая шелуха.

Роулин допил остатки эля и утёр рот ладонью.

– Вот куда исчезли эти дети, милорд. Не ищите их. Ведьма О’Мэлли призвала Белую даму. А Белая дама никогда ничего не возвращает.