Вот только молодежь это не останавливает. Да и родители понимают, что иначе никак. Жизнь – она свою дань требует. И если повезет, то лишь пустыми треволнениями, оборачивающимися в конце концов новыми семьями и внуками. А не повезет… Жизнь на этом не останавливается, и недаром детей в семьях аборигенов мало не бывает.

– Игорь Юрьевич, вам постелили на сеновале, – указав в нужную сторону, сообщила Михайлова.

– А Саня?

– Вы что! Жениха – на сеновал? Да хозяев потом на смех поднимут. Спать ему на мягкой перине, пуховой, без единого перышка.

– И не одному, – поддержал девушку Игорь.

– С чего бы это?

– Ну как же…

– А никак. Слово дадено, но свадьбы пока еще не было.

– Погодите, как это не было? А как же тогда…

– По-разному случается. Нередко увозом, словно похищают невесту. Это как оправдание родителям. Они ведь и дочку замуж выдать хотят, и именем своим поступиться никак не могут. Но и женихи далеко не всегда имеют возможность вот так вырваться за невестой. Да элементарно трусят. Тогда я «похищаю» невесту и определяю в Невьянске. Но случаются и вот такие: либо вези жениха сюда, и мы тут пусть по-быстрому, но свадебку играем. Либо катись колбаской по Малой Спасской.

– А как же тогда насчет обернуться за день?

– Обманула, – с легкостью пояснила сваха. – Да стоило только Александру Борисовичу прознать, что мучения его продлятся несколько дней, так он бы вообще зарекся куда-либо ехать. А так-то уже на месте.

– И на сколько дней мы попали?

– Минимум на три. Нужно же соседей созвать, да пир закатить, да венчать в местной церкви.

– Так он же…

– А им до этого дела нет. Будь ты хоть леший, а с невестой перед алтарем предстань. Кстати, чем-то похоже на наше венчание, как и сама вера во многом перекликается. Только вместо креста у них круг с пятиконечной звездой внутри, символизирующей спасителя, которого казнили на колесе.

– Ясно. Ладно, пойду устраиваться на ночь.

– Игорь Юрьевич! – окликнула Алина, когда он отошел на несколько шагов.

– Да?

– Возможно, вас ночью навестят. Так вы не пальните сдуру.

– Не понял, – возвращаясь к Михайловой, стал настаивать на объяснениях Игорь.

– Вы что, глупый?

– Я-то нет.

– А раз нет, то идите и не наделайте глупостей. И хватит пялиться на мою грудь. Идите на сеновал, там и будет вам счастье, – как-то уж больно резко бросила девушка.

Вот ей-богу, не общайся он с ней уже три дня и не знай, каким стервозным характером она обладает, решил бы, что взревновала. А так… Да бред. Просто очередной взбрык.

Интересно, ее намек имеет под собой основания? Хм. Очень может быть, что хозяева не настаивали на том, чтобы он пил, по какой-то им одним ведомой причине. Ну вот хотя бы привнести в их род свежую кровь.

Испытывает ли он по этому поводу неловкость? Признаться, да. Кто знает, какую бабищу там принесет. Вдруг такую, что и топором не отмашешься? Он, кстати, парочку таких видел. Причем смотрели они на него очень даже игриво. Да ну на хрен… Он столько не выпьет, а тут еще и трезвый как стекло.

В остальном же отношение к возможному приключению сугубо положительное. Он и на Земле-то никогда не был праведником. Хотя и не сказать, что так уж часто хаживал налево. Потому как жену все же любил. Но «бульдог» на всякий случай будет держать под рукой. Мало ли как оно все обернется. Вдруг вместо бабенки заявится злой и ревнивый воздыхатель? Не Игоря, ясное дело.

Н-да. Сватовство со свадебкой удались на славу. Народ набежал с окрестных хуторов и был принят со всем радушием, на какое только способен род Найхтан. Как выяснилось, наличие в роду старой девы роняло его авторитет в глазах окружающих. За мужчин из такого рода с неохотой отдавали своих девчат и не хотели брать девушек к себе. Боялись сглаза, порчи и просто считали плохой приметой связываться с такими неудачниками.

Ганка в свои двадцать пять была как бельмо на глазу. Вроде и своя кровиночка, и в то же время источник неприятностей. Род же ветвистый, крепкий, имеет три семьи на выселках, и тут такая незадача. Именно сообразуясь с авторитетом среди соседей, глава рода не мог и помыслить о том, чтобы выдать внучку замуж увозом. Только свадьба, причем с таким размахом, какого еще не знали.

Ну а как организовать торжество в кратчайшие сроки? Правильно – никак. Опять же свадьбу лучше играть в субботу, чтобы у похмельных гостей было время в себя прийти. Пили тут редко, но крепко. Вот и пришлось гостям прожить на хуторе целую неделю. Уж как Михайлова и Лапин ни ратовали за отъезд, да еще и Игорь постоянно подзуживал, мол, валить надо…

Да только все без толку. У главы рода свои думки. Негоже отдавать девку с поспешностью, едва сваты постучались в дверь. Нужно подойти к делу обстоятельно. Он бы еще и отложил торжество до окончания сбора урожая. Да понимал, что тогда уж потеряет зятя.

Понятно, что сваха приведет другого. Раз уж катается в такие дали, то туго у пришлых с бабами. Но и завидного зятя терять не хотелось. Эвон на своей самоходной повозке припожаловал. Так что свадебку организовали за неделю. Все чин чином, с похмельем и торжественным выносом простыни с ложа новобрачных.

Игорю же гостить на хуторе разонравилось уже на второй день, когда одну ненасытную вдовушку сменила вторая. Никаких нареканий по поводу внешности. Порядка тридцати, сбитые, кровь с молоком, настоящие деревенские красавицы. Он даже не на шутку возбудился, когда понял, кто именно забрался к нему на сеновал. Измотала она его до последней стадии. Но Бородин все же не ударил в грязь лицом.

Однако пришла вторая ночь и другая вдовушка. И тут уж им начали овладевать сомнения, а столь ли он крепок, чтобы выдержать еще одну такую ночь. Н-да. Выдержал. Причем всю неделю. Вдовушки менялись с завидной регулярностью. Он же трудился бессменно.

Заявил было Михайловой, что с него хватит, но та зашикала и замахала на него руками, как ветряная мельница. Мол, не смей. Терпи и работай. Им дурная слава ни к чему. И вообще, он сейчас трудится во благо земного анклава, потому как лавры крепких мужчин позволят с большей легкостью уводить невест из домов аборигенов.

Вообще-то Игорь был уверен, что ославится. Ну не гигант он, и все тут. Но… Что там Алина Витальевна вещала о скромности и сексуальной сдержанности местных? Брехня! Бабенки оказались теми еще затейницами. Мертвого из могилы поднимут.

Правда, к испытываемым им трудностям отнеслись с пониманием, внеся в его рацион тонизирующие добавки. Н-да. Но свалить все одно хотелось. И побыстрее. Это же уже не удовольствие получается, а труд тяжкий.

Впрочем, как выяснилось, трудился он на благо рода и с ведома его главы. Вдова она ведь не покидает мужнин род, а остается в нем. Порой снова сходится с кем из вдовцов рода. Но случись пожелает уйти… Никто препятствий чинить не будет, но детей придется оставить, потому как они принадлежат роду.