не разорвет от смеха. Но они держатся. — Ну и не отправлять же близнецов одних на ночь глядя?

Тут уже решаю приукрасить ситуацию, но у меня нет выбора, нужно сместить фокус внимания.

Отец тяжело вздыхает и одаривает меня не самым добрым взглядом, а я показательно достаю телефон из кармана и демонстрирую готовность выступить фотографом.

— Ребят, это мои младшие, у них завтра день рождения. Давайте сделаем совместное фото, вы же не против?

Ну разумеется, никто не может сказать слово против просьбы тренера, и вот уже капитан быстренько выстраивает команду прямо возле автобуса, а мелкие радостно жмут всем по очереди руки. Надо сказать, я не прогадала, в этой тусовке им реально очень комфортно и весело.

А я же наконец встречаюсь взглядом с тем, ради кого сюда приехала с желанием сделать сюрприз и под легким страхом вновь отхватить от отца. Я и отхвачу явно, но возможность вот так смотреть на Тима однозначно того стоила!

От моего внимания не ускользает, что Марк умудряется шепнуть что-то на ухо Тиму, но главное, что это не ускользает и от внимания отца. Разумеется, папа у меня очень умный, он все прекрасно понял, но и я свое оружие в виде мелких выбрала правильно. Если и будет какой-то разнос, то потом в машине, а не сейчас при всех.

Шумский шепчет Марку что-то в ответ, жмет ему руку и подталкивает вперед, чтобы мелкий не оказался рядом с ним на фотке. Совсем уж палево считаю неправильным, а Тим, как я понимаю, со мной согласен.

Мы с ним продолжаем переглядываться, пока я пытаюсь уместить всю команду в кадр, продолжаем и после, когда мелкие болтают с капитаном, а товарищ тренер что-то говорит потенциальной будущей любви моей Рины. Да, подходить к Тиму при всех я не решаюсь, но хватит и того, что имеем.

— В машину садитесь, — командует батя, и мы с братьями вынуждены следовать тренерским указаниям.

— Может кто-нибудь сесть вперед? — прошу близнецов, когда мы двигаемся к папиному танку.

— Даже не надейся, — сразу сообщает мне Макс, показывает язык и зло улыбается. — Сама захотела все это устроить, теперь терпи. Мы свою миссию выполнили, а дальше от нас ничего не зависит.

— А ты о чем с Шумским разговаривал? — начинаю докапываться до Марка.

— О чем, о чем... О ком, вообще-то! О тебе, родная. Говорил ему, какая прекрасная и смелая у меня сестра. Но вперед не сяду все равно, — вдруг добавляет он с ухмылкой.

Претензий точно предъявить не могу, хотя думала, что мелкие за меня и Тима до конца, и на такую мелочь, как просто сесть вперед с отцом, будут согласны.

— Да ладно, я сяду, — читая мои мысли, говорит в итоге Марк. — Прыгай назад к Максу.

Иногда я даже радуюсь, что Бог послал мне таких братцев. Сейчас вот, например. Папа щелкает ключом, машина сигналит о том, что разблокирована, и мы с братьями, открыв три двери, синхронно заваливаемся в салон. Отец садится за руль через пять минут и неожиданно резво срывается с места. Хотя я не знаю человека, который водил бы машину лучше, чем мой папа. И его совершенно не останавливает то, что я специально села назад.

— Мила, скажи мне, что конкретно ты не поняла в просьбе не общаться с Шумским?

Ну, погнали.

— Пап, объясни, что в этом плохого?

— Я не хочу, чтобы он был рядом с тобой, — твердо и даже как-то грубо заявляет отец.

— В чем причина этого?

— Мил, он наверняка интересный парень, веселый, симпатичный. Таким ты его видишь. А я знаю его родителей и понимаю, какое там воспитание. Как футболист он меня полностью устраивает, таланта даже больше, чем у отца. Но личных дел с ним и его семьей я иметь не хочу.

— И при чем тут я? Ты не хочешь, но я ведь не ты? — рискую, говоря такое, но вариантов нет. Надо стоять на своем.

— Мила, это не тот человек, который тебе подходит.

Мелкие сидят, вжимаясь в свои сидения. А я хочу уже перелезть вперед, согнав Марка, и пообщаться с папой с глазу на глаз.

— Может, я буду сама решать?

— Может, ты школу закончишь для начала? Решательница. Мил, я с тобой по-человечески разговариваю, я хочу для тебя лучшего, я пытаюсь объяснить.

— А если мне нравится с ним общаться?

Слава Богу, у бати большой опыт вождения, иначе сейчас мы въехали бы в ближайший столб. А так просто резко тормозим на светофоре.

— Больше я чтобы этого не слышал. Разговор окончен. Это понятно?

Недовольно фыркнув, отворачиваюсь и смотрю в окно, в котором размазываются вечерние огни витрин. И ничего мне не понятно! Ну не может так быть! Странная ненависть, такие жесткие предубеждения против человека, запреты. Что за этим все стоит? Я должна узнать. А пока знаю только одно — увидела Тима, и на душе полегчало. Так что, батя, прости. Но твоя дочь влюбилась.

Когда мы заезжаем в гараж у дома, отец несколько задерживается, выжидая, пока мы с мелкими выйдем. Точно, здесь же спрятаны наши подарки, а я и забыла! Наверняка, их надо достать и по-тихому перенести в дом, чтобы вручить завтра утром. Когда папа разбирается с этой миссией, мы ужинаем. Я все время молчу, боясь ляпнуть чего-нибудь лишнего. Но ужин наш получается коротким, да и в принципе за столом говорят в основном родители.

Папа явно устал после выездного матча, малые вроде бы улеглись спать в ожидании утренних подарков, в доме тишина. А вот мне не спится совершенно. Видимо, встреча с Тимом и вся эта спонтанная поездка к стадиону принесли столько впечатлений, что о сне можно просто забыть.

Сначала думаю спуститься на кухню с ноутом, заварить чай и посидеть там, но внезапно у меня появляются другие варианты.

Шумский: «Не ожидал, что ты приедешь»

Левина: