к другу людьми. Когда мир вокруг становится лишь непонятной мазней импрессиониста, на которую едва ли обращаешь внимание. А любой лишний взмах ресниц или вздох — это повод для томительного поцелуя.

— А ну, цыц! — вытянув руки перед собой в защитном жесте, останавливаю потянувшегося ко мне парня.

На лице Артеменко что угодно, кроме разочарования. Удивление, любопытство, интерес. И как мне перед таким объясняться?

Особенно, когда не знаешь, что на самом деле чувствуешь…

— До свадьбы ни-ни? — разрывает затянувшееся молчание он очередной шуткой, подталкивая к диалогу.

— Я такое не подписывалась, Кость, — со сожалением призналась. — Да и тебе оно не надо. Давай… давай будет просто друзьями? — сказала и тут же устыдилась.

Серьезно, Саш?! Вот такими банальными фразами мы теперь отшивает главных красавчиков потока?

— Вот поэтому и не целованная, — ржет Артеменко, вроде делая вид, что не обиделся.

И меня отпускает. И правда, чего я так загоняюсь? Для него это просто хорошее времяпровождение. Как и для меня. Мы же банально убиваем время в компании друг друга. Убийцы времени.

— Вообще-то… — воспряв духом, собиралась сострить, но черт бы побрал женское хорошо развитое периферийное зрение.

Дмитрий Евгеньевич появился словно из неоткуда. Вышел из-за угла здания, только ступив на тротуар, а меня уже заколбасило так, словно над головой занесли даже не молоток, а топор правосудия.

— Черт! — спохватившись, вновь накинула капюшон и чуть отклонилась в сторону Артеменко, пытаясь спрятать голову ещё и за его спиной.

— Где черт? — оглянулся он, в поисках мифологического воплощения негодяя в реальном мире.

Волков приближался. С каждым шагом становился все ближе. И вот его взгляд невольно цепляется за нас, будто выцарапывая на моей коже фразу "тебе конец".

— Так, Кость, я передумала. Срочно! — не придумав ничего лучше, взяла за грудки ничего не понимающего парня, зажмурив глаза и вытянув губы в трубочку.

— Что срочно? — решил построить дурачка Артеменко так не вовремя.

— Поцелуй меня, балбес! — прорычала в миллиметре от его лица. — Только по-дружески…

— Все, что пожелает принцесса, — хохотнув, не отказался парень, наконец, сделав то, что я от него требовала.

Это было… обычно. Не знаю, возможно, сказался адреналин в крови или моя неопытность, но Костя даже не углублял поцелуй. Лишь чмокнул, чуть дольше положенного задержавшись губами у моих. Обжигая и одновременно оставляя ту самую пресловутую недосказанность.

Когда Артеменко поднял голову, Волкова уже было не видно. Видимо, успел пройти мимо, пока мы… миловались.

— Фух, пронесло, — откинувшись на спинку скамьи, выдохнула с облегчением. С меня словно семь потов успело стечь.

— Саш, ты в курсе, что так обычно выражаются после посещения туалета, а не после поцелуя с главным красавчиком универа? — не упустил возможности подшутить надо мной парень.

— В курсе, — показала язык, не став скрывать свое осведомленности.

— Дурочка, — только и сказал Костя, поднимаясь на ноги. — Идем, куплю что-нибудь выпить.

— Только чур я сама за себя плачу, — ткнув в него пальцем, заявила.

Мне было стыдно, что я им так воспользовалась. Но что ещё больше пугало — это чувство, что не хватило.

— Ну, разумеется, мы же друзья, — снисходительно согласился Артёменко. — Как раз объяснишь, с чем связана твоя просьба и какую роль во всем этом цирке играет Волков.

Черт! Он всё-таки заметил…

Глава 12.2

Дима

В тот же день

— Жуков.

— Здесь! — хилый парнишка в несуразных очках для верности вытянул руку и даже привстал.

— Зинченко, — не удостоив его внимательным взглядом, продолжил зачитывать фамилии в журнале.

— На месте, — проворковала веснушчатая девица, что почему-то сидела сегодня рядом Мироновой Оксаной, моей извечной головной болью.

Ясно. Спелись.

Никогда не занимался тем, чтобы проверять студентов по списку, считая это лишь бесполезной тратой времени. Если студент не хочет учиться — разве я что-то поменяю бездумной дрессировкой?

Другое дело если обучающийся подаёт надежды, проявляет себя на занятиях и резко пропадает. Тогда-то, как мне казалось, и стоило начинать переживать.

Так я оправдывал сегодняшнюю измену собственным привычкам.

Вчерашний вечер многое перевернул в моей голове. С ног на голову буквально!

Один вид несуразной кудрявой девчонки в сексуальном наряде… Он вышиб буквально весь воздух из лёгких, взволновав кровь.

Не понимаю, чем думал, когда заявил матери, что мы действительно встречаемся с Александрой. Вернее, понимаю чем, но делу это не помогало.

И самое страшное, что мама заметила это. От нее не скрылось, каким взглядом я смотрела на Исаеву и ее абсолютно не смущало, что она моя студентка.

Так и сказала, стоило ходячей катастрофе скрыться за дверью "любви все возрасты покорны".

А я не рискнул спорить, и в упор не замечал жирного материнского намека на то, чтобы отправился провожать Исаеву до дома. Ничем хорошим это бы для нее не закончилось.

Нет, впрочем, кое-чем приятным может бы и обернулось, я же не железный. Но ни о какой любви не могло идти и речи.

Сексуальное влечение мало сопоставлялось с наивными представлениями об отношениях в головах юных девиц. Вспомнить ту же самую Катю.

И все же, придя в свой род пентхаус уже за полночь, я не мог перестать думать о Саше.

О том, как она очаровательна в каждой из неловких ситуаций, который отчего-то постоянно происходили, стоило появиться мне на горизонте. О том, насколько смела и труслива девчонка, рискнувшая единолично выступить против моей матери, с достоинством попытавшись поставить меня на место. Плохо вышло, конечно, мне плевать на ее обвинения, но… Как горели ее глаза в тот момент ярости.

Не спал добрую половину ночи, в попытках отогнать представления о том, как бы выглядели эти сами очи, если направить злость девчонки в нужное русло.

Лишь поэтому в университет пришел в одном из самых мрачных нарядов — называется "плохое настроение". И наверное потому же не мог сосредоточиться на ведении пар.

Особенно, когда настало занятие группы, в которой и училась Саша.

— Исаева, — стараясь, чтобы голос не поменял тональность, произнес отрывисто.

Но никто не ответил. Меня оглушило абсолютной тишиной.

— Исаева Александра, — для верности повторил и таки поднял голову от журнала, цепким взглядом осматривая собравшихся студентов в аудитории.

Сегодня должна была быть смежная лекционная пара у целого потока, и я подумал было, что после вчерашнего, девчонка просто могла отсесть на задние ряды, однако и там ее не видел.

— Ясно, вновь опаздывает, — кивнул своим мыслям, ставя пометку в журнале.

А внутри все горит, ведь я уже нашел оправдание, почему собираюсь задержать девчонку после пары.

— Она не придет, — студентка с третьего ряда поднимает руку, чтобы сообщить