– Простите, я не хотела доставлять вам неудобство, – умоляла она.

Я опустилась на табурет, но Жан-Мишель не смел сидеть в присутствии особы королевской крови.

Я терялась в догадках о причине столь внезапного посещения.

– Надеюсь, вам не пришлось меня дожидаться, ваше высочество, – осторожно осведомилась я, наливая эль из кувшина в деревянную чашку и передавая ее принцессе. – Вина у нас, к сожалению, нет. Поскольку вы ужинали с дофином, я предположила, что не понадоблюсь вам еще несколько часов.

Екатерина приняла эль с благодарной улыбкой и пожала плечами.

– Я пришла в покои дофина в обычное время, но ужин не подают, пока не готов дофин, а это зависит от того, когда он соизволит встать с постели. Сегодня же он решил не вставать до темноты. Я устала ждать и ушла. Вот почему я голодна. Мне жаль его придворных, им часами приходится дожидаться еды, а затем их могут продержать за столом до поздней ночи, пока подается блюдо за блюдом. Дофин настаивает на длительных банкетах каждый день, и у него, конечно же, имеется вино. Еще он пьет какое-то жуткое пойло, которое делают в Нормандии из яблок. Не знаю, как оно называется, но пахнет омерзительно.

– К-хм… – Жан-Мишель боязливо кашлянул, но страсть делиться знаниями пересилила застенчивость. – Я пробовал его в руанских тавернах. Его называют аквавитом, водой жизни. Правда, на следующий день чувствуешь себя так, словно выпил воды смерти.

– Возможно, именно поэтому мой брат остается в постели столь долго, – с милой гримаской заявила Екатерина. – Он слишком много пьет. Утверждает, что способен управлять Францией в одиночку, но не представляю, когда он занимается делами, если спит до заката.

– К-хм… – снова кашлянул Жан-Мишель и, набравшись смелости, решился, наконец, занять свое место. – Его высочество рассылает гонцов глубокой ночью. Мы держим лошадей наготове, чтобы предоставить их в любое время. Гонцы прибывают постоянно. Послания, которые доставляют среди ночи, будут прочитаны, но курьеру, прибывшему в полдень, приходится ждать до полуночи.

– Он превращает ночь в день, – кивнула Екатерина. – Будем надеяться, что он сможет обернуть и страну к лучшему, как обещает. Жан-Мишель, что об этом думают твои приятели-возчики?

Мой муж залился краской смущения.

– Что ж, ваше высочество…

– Да разве болтовня кучки олухов чего-нибудь стоит, ваше высочество? – поспешно вмешалась я, предупреждая прямолинейный ответ мужа. – В наши дни каждый, кто управляет телегой, считает, что и страной сумеет управлять!

Жан-Мишель бросил на меня обиженный взгляд.

– Если хотите правду, все думают, что война неизбежна, – выпалил он.

– С кем? – спросила Екатерина. – С англичанами?

– Да, ваше высочество, – решительно кивнул Жан-Мишель. – Вчера прискакал вестник из Булони и поведал, что в Английском проливе замечены караваны судов, идущие в Англию. Король Генрих купил их на верфях Зеландии. Нетрудно догадаться, зачем.

– Тогда почему Луи отослал принцев? Ведь он будет в них нуждаться, когда захочет поднять армию.

Видя лестный интерес Екатерины, Жан-Мишель стал весьма красноречив:

– Некоторые утверждают, что он слеп к английской угрозе и считает короля Генриха собакой, которая лает, да не кусает. Дофин решил, что король Генрих не осмелится противостоять мощи Франции, а поэтому на Англию можно не обращать внимания, опасность военного вторжения рассеется сама по себе.

Екатерина напряженно подалась вперед.

– Если так думают некоторые, что же думают остальные?

Муж облизал губы, не решаясь отвечать правдиво, но затем поддался порыву.

– Похоже, дофин больше опасается безжалостного честолюбия герцога Бургундского и надеется заключить союз с королем Генрихом. На этой неделе двор покинули важные вельможи – секретарь короля и его духовник, архиепископ Буржский. Они не из тех, кто оставляет свои посты без веской причины. Я помогал снаряжать их обоз; они направлялись в Англию.

– Да, об этом я не знала. – Екатерина нахмурилась и взглянула на меня. – Неудивительно, что дофин настаивает на моем пребывании в Париже. В отсутствие невесты брачный союз не заключить. – Она отпила глоток эля и с вызовом вздернула подбородок. – Что ж, если я так важна для планов брата, мог бы вылезти из постели и накормить меня ужином!

Если бы не сплетни конюхов, пересказанные моим мужем, Екатерина никогда не узнала бы, что ей опять суждено стать приманкой в дипломатических переговорах. Впрочем, несколько недель спустя Жан-Мишель сообщил, что тайное посольство вернулось ни с чем, так же тихо, как и убыло.

С приходом летней жары в Париже постепенно нарастало недовольство, однако за городскими стенами шаткое перемирие между двумя главными соперниками принесло свои плоды. Избавленные от армий орлеанистов и бургиньонов, постоянно рыскавших по Иль-де-Франс в поисках продовольствия, крестьяне вырастили хороший урожай. Жан-Мишель рассказывал о полях золотистой пшеницы и садах, стонущих под тяжестью фруктов. Впервые за долгое время я перестала беспокоиться, когда он уезжал за продовольствием.

К осени, когда урожай собрали в амбары, пошел слух, что король Генрих с двенадцатитысячной армией пересек Ла-Манш на своих новых кораблях и встал в устье Сены. Крепость порта Гарфлёр окружили войска с аркебузами и осадными орудиями. Екатерина узнала об этом из отчета герольда, за ужином в покоях дофина. Вместо немедленного призыва к оружию Людовик велел принести еще один бочонок аквавита и громко хлопал в ладоши, слушая песенку шута о стае английских обезьян.

– Луи говорит, что Гарфлёр хорошо вооружен, обеспечен продовольствием и легко выдержит любой штурм, – рассказывала принцесса, когда я помогала ей переодеться ко сну. – Он считает осаду развлечением и пообещал двадцать экю тому, кто привезет самый забавный рассказ о ней. Мой драгоценный братец утверждает, что англичан ведет развратный бабуин, которому все это скоро надоест и он отправится восвояси. – Екатерина гневно топнула ногой. – А ведь всего несколько недель назад Луи посылал к королю Генриху архиепископа – заключать мир и договариваться о свадьбе!

* * *

Сентябрь принес резкое изменение в погоде. Дождь лил целыми днями. Вопреки самодовольному хвастовству дофина англичане взяли Гарфлёр.

– Аквавит, вода жизни! – восклицала Екатерина в отчаянии. – Ее следует переименовать в «воду безумия».

Находясь под влиянием этого напитка, Луи проигнорировал сообщения о том, что кровавый понос, который разорил английскую армию, уничтожил и защитников осажденного порта. Голодающие солдаты французского гарнизона, изможденные и обескураженные отсутствием королевской поддержки, сдались на милость победителей.

Париж захлопнул ворота, как только поползли слухи, что английские корабли идут вверх по Сене. Герольды и гонцы поскакали во всех направлениях, неся вассалам королевский призыв к оружию. В Париже царило смятение. Гражданских ополченцев вооружили, и дофин с коннетаблем д'Альбре повели спешно собранные силы из города в сторону Пикардии, к месту сбора войск. Я постоянно беспокоилась о Жан-Мишеле, потому что королевские возчики доставляли армии оружие и провиант через земли, по которым английский король вел свои войска походом, называемым солдатами «шевоше»,[9]грабя селения и сея хаос.